— Стоять, — раздался резкий злой окрик. — Ни с места!
Со всех сторон к британцам, застигнутым на открытом месте, метнулись размытые тени. Над Хопкинсом, не успевшим выбраться из канавы, нависли трое в «лохматом» камуфляже. Увидев нацеленные в грудь стволы «Калашниковых», англичанин остановился, высоко поднимая руки.
— Не стреляйте, я безоружен, — крикнул он по-русски. — Я британский журналист! Пресса! Не стреляйте!
Хопкинс сжался от ужаса, ожидая, что сейчас сверкнут вспышки дульного пламени на концах стволов, треснет короткая очередь, и пули ударят в грудь, проламывая титановые пластины бронежилета и вспарывая сложенный в несколько десятков слоем сверхпрочный кевлар. Но что-то удержало партизан, уже готовых нажать на спусковые крючки.
— Вылезай, живее! — один из террористов стволом автомата указал на дорогу.
Еще один партизан, забросив свой АК-74 за спину, легко прыгнул вниз, буквально вышвырнув Хопкинса из канавы на дорогу, уже заполнившуюся вооруженными людьми. Его тотчас взяли на прицел, и британец замер, не желая провоцировать террористов, у которых нервы явно были на пределе, а кровь кипела от хлынувшего в жилы адреналина.
— Не вздумай даже дернуться! — предупредил партизан Хопкинса. Тот, в прочем, и не пытался сопротивляться, понимая, что боевики сейчас на взводе и готовы стрелять во все, что шевелится.
Бойз тоже был здесь, грязный, напуганный, дрожавший от страха и возбуждения, но в остальном вполне невредимый. За ним приглядывали двое бойцов в таком же, как у остальных «лохматом» камуфляже, совершенно размывавшем очертания человеческой фигуры. Один был вооружен обычным «калашниковым», с компактным колиматорным прицелом, укрепленным сбоку ствольной коробки, и подствольным гранатометом под цевьем. А вот второй держал в руках необычного вида винтовку с толстым длинным стволом, точно у настоящей пушки, и толстой трубой оптического прицела.
— Ведите этих к машинам, — приказал властным голосом один из партизан, указав стволом автомата куда-то в конец улицы. — Нужно быстрее убираться отсюда!
Четверо русских, подгоняя злыми окриками и тычками пленных британцев, побежали мимо сгоревших бронемашин. А командир, оставшись на месте, подозвал к себе нескольких своих людей:
— Минируйте здесь все плотнее!
Подрывники, отдалившись на полсотни метров, принялись устанавливать мины, орудуя ножами и саперными лопатками. Заложив на дороге несколько обычных противотанковых ТМ-62 нажимного действия, они замаскировали на обочине еще одну кумулятивную противобортовую ТМ-83, превратив этот проселок в сплошную полосу смерти, и торопливо бросились догонять своих товарищей.
Хопкинс, проходя мимо расстрелянного «Тигра», ткнувшегося носом в кювет, чуть притормозил, увидев, как еще двое бойцов обшаривают трупы полицейских, собирая оружие. На плече одного из них висел знакомый «Печенег».
— Эй, а ну устой!
Партизан, конвоировавший журналистов, попытался задержать Гарри, но тот уже бежал к канаве. Пулеметчика, пытавшегося ценой своей жизни задержать террористов, прикрывая бегство англичан, уже вытащили на дорогу. Хопкинс, склонившись над полицейским, с удивлением понял, что тот еще жив. Он хрипло дышал, уставившись в небо полным муки взглядом, заходясь в приступах жесткого кашля и выплевывая сгустки крови. Пули, выпущенные в упор, не пробили тяжелый бронежилет, но их энергия оказалась такова, что внутренности превратились в кровавую отбивную, а кости перемололо в муку.
— Эй, кто-нибудь, этому человеку нужна помощь! — Гарри Хопкинс схватил за воротник бежавшего за ним партизана: — У вас есть доктор? Помогите этому парню!
— Доктор ему не поможет, — вместо своего бойца ответил подошедший командир. — Он уже мертв. Ему осталось несколько минут. Да его даже трогать нельзя!
— Вы будете стоять и смотреть, как этот парень умирает?! Черт, он ведь тоже русский! Что у вас за война такая?!
— Если ты так хочешь, журналист, я помогу ему, чем сумею!
Хопкинс сдавленно вскрикнул, когда русский вытащил из набедренной кобуры массивный пистолет Стечкина. Англичанин даже дернулся, было, чтобы остановить партизана, но согнулся от боли, шумно выдохнув, когда конвоир ударил его прикладом в живот. А командир боевиков встал над умирающим полицейским и неторопливо прицелился. Взгляд пулеметчика, которому так и не удалось спасти своих спутников, вдруг стал осмысленным и ясным. Он понимал, что хочет делать нависший над ним партизан, и не противился этому. Раздался выстрел, резкий, сухой, словно удар кнутом, и тело последний раз содрогнулось, принимая в себя кусочек раскаленного свинца.
— Варварство! — воскликнул Хопкинс, и Бойз, оказавшийся рядом, ткнул его кулаком под ребра, призывая к молчанию.
— Дай Бог, чтобы рядом с тобой, когда ты будешь лежать, не в силах пошевелиться, чувствуя, как из тебя по капле вытекает жизнь, как цепенеет тело от мертвенного дыхания смерти, оказался тот, кто проявит такое же милосердие, избавив тебя от долгих мучений, — произнес командир партизан, заглянув в глаза Хопкинсу. Тот отвел взгляд, а русский уже приказывал своим бойцам: — Убираемся отсюда! Пленных в машину! Всех убитых с собой, никого не оставлять!
Англичан погнали дальше, к дачному домику, изрешеченному пулями. За ним обнаружился микроавтобус УАЗ, в который затолкали не пытавшихся сопротивляться пленников. Туда же погрузили тела пяти погибших в кроткой стычке партизан, уложив их прямо на пол, у ног оцепеневших журналистов. В салон забрались двое бойцов, хмуро глянувших на своих попутчиков и положивших автоматы на колени. Один из них был ранен, рука болталась на перевязи, а лицо было в крови. Остальные партизаны погрузились в серую «Ниву», стоявшую неподалеку и так укутанную маскировочной сетью, что уже с пятидесяти метров невозможно было заметить ее.
Машины сорвались с места, резко набирая скорость. Пока УАЗ подпрыгивал на ухабах, Хопкинс гадал, что их ждет в руках партизан и куда их могут везти сейчас. Его размышления прервал приглушенный гул. Где-то неподалеку вновь гремели взрывы, сначала один, затем, через несколько секунд, еще два, раздавшиеся почти одновременно.
— Кажется, кто-то на наши подарки нарвался, — зло усмехнулся один из партизан, охранявших пленников, вспомнив про заложенные на дороге мины.
— Значит, не зря в грязи ползали!
— Дьявол, похоже парни с блокпоста нарвались, — полушепотом по-английски произнес Хопкинс, склонившись к Бойзу.
— Эй, молчать! — Один из партизан направил на пленных автомат. — Рты откроете еще раз, я вам их горячим свинцом залью!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
