— Нет! — отрезал Молох. — Я хочу знать, что происходит, Куллин! Сейчас же!
Уорна стремительно бросился к нему. Зигмунд прищелкнул пальцами правой руки, и болтерный пистолет вылетел из рук Люциуса. Молох подхватил его, развернулся и нацелил в голову Бэллака.
— Молох! Это ведь вопрос восхитительного чувства братского взаимодоверия! — пробубнил дознаватель. — Молох!
— Заткнись! — сказал Зигмунд, нажимая на спусковой крючок.
Голова Бэллака взорвалась. Забрызганная кровью Слейд отскочила назад. Вздрогнул даже Уорна.
— Зигмунд… — проворчал Куллин.
Молох грязно выругался, прежде чем повернуться к ним, и спокойно возвратил болтер Люциусу.
— Что еще ты скрываешь от меня, Орфео?
— Ничего, — уверенно произнес Куллин.
— Я задам вопрос иначе, — произнес Молох. — Как Бэллак сумел меня найти? И почему я слышу рев турбин?
— Я не… — забормотал Куллин.
Слейд и Уорна одновременно протянули руки к загудевшим линкам.
— К нам приближается транспорт, — сказала Слейд, посмотрев на Куллина.
— Видишь? — произнес Молох. — Думаю, Орфео, пора тебе прекратить вранье и доходчиво объяснить мне, что, во имя Бессмертной Восьмерки, здесь происходит.
Глава восьмая
Катер вырвался из ночной темноты и помчался на малой высоте к взгромоздившемуся на своем насесте Эльмингарду. Сенсорная сеть твердыни Куллина, конечно, была переведена в пассивный режим последним приказом хозяина, но это все равно не объясняло того, как корабль сумел так близко подойти к ним и остаться незамеченным.
Удивляли и еще три фактора. Во-первых, то, как именно шел катер: на предельной скорости, чуть ли не прижимаясь к земле. У боевых пилотов такая манера полета называлась «целоваться с травой». Путь, проделанный судном, можно было проследить вплоть до границы Сарра по оставленному следу. Кое-где пламя турбин причесало вершины деревьев, разметало стога, сложенные на скошенных полях. Корабль летел, чуть опустив нос, что тоже требовало немалого опыта и безупречной реакции пилота.
Во-вторых, смущал способ маскировки небольшого судна. Модель и принципы действия установленных на нем щитов не знал ни Цабо, ни любой другой из профессионалов, находившихся в центре управления безопасностью Эльмингарда. Катер просто неожиданно возник из ниоткуда. Только рев его дюз стал слышен раньше, чем сам корабль появился на скопах.
И, в-третьих, сама ночь. Тучи казались грязным завывающим чудовищем, страшнее любого ведомого людям зверя. Гроза шагала по горам пьяным огром, сотрясающим небеса своим рычанием. Вокруг все сверкало, мерцало и раскачивалось от непрерывных ударов молний, создающих блики, ложные сигналы и фантомы на радарных экранах. Два когитатора замкнуло. Из динамиков грянули причудливые завывания и визги, заставившие Эльдрика, сидевшего за терминалом рядом с Цабо, сорвать с головы наушники.
— Она не настоящая, — пожаловался Эльдрик.
Цабо ответил не сразу. Он был слишком занят разглядыванием собственного экрана, на котором медленно тускнел след, оставленный последней молнией и необъяснимо точно изображающий человеческий череп.
— Что? — наконец отрешенно спросил Цабо.
— Говорю, что она не настоящая. Я о грозе, — сказал Эльдрик.
— Да, действительно, — произнес Цабо, прежде чем встряхнуться. — Сосредоточься на этом проклятом корабле. Дай мне четкую картинку.
— Уже, — ответил его помощник.
Цабо взял линк и вызвал основной канал. Ему ответил Куллин.
— Сэр, — произнес охранник, — летательный аппарат в двух километрах от нас. Расстояние стремительно сокращается. Ни опознавательных знаков, ни информации о приписке, ни соответствующих кодов допуска.
— Да, я его уже слышу, — откликнулся голос Куллина. — Должно быть, он действительно мчит во весь опор.
— Как я и сказал, сэр. Если прикажете, готов активировать защитные системы дома.
В сыром сумраке нижней кладовой, где, после того как взорвался череп Бэллака, повисла жуткая вонь, Куллин перевел взгляд на Молоха и кивнул:
— Включайте, мистер Цабо. Активируйте периметр и подготовьте противовоздушные системы. Будьте готовы открыть огонь и уничтожить катер.
— Вначале вызовите их на связь, — произнес Молох.
— Что? — спросил Куллин.
— Вызовите на связь. Вызовите их! — потребовал Молох.
— Зигмунд, они не представляются, не передают коды доступа. Они не из наших.
— Но очень хотят попасть сюда.
— Зиг, Зиг, Зиг, а что, если это налет Инквизиции?
Молох расхохотался. Это всех смутило, поскольку его редко видели смеющимся.
— Орфео, если бы нас вычислила Инквизиция, то военно-космический флот Скаруса уже стер бы это местечко с карты. Поприветствуй их.
— Нет, Зигмунд, это…
Молох снова продемонстрировал свой любимый фокус, и линк вылетел из наманикюренных пальцев Куллина. Орфео чертыхнулся.
Ловко подхватив устройство, Зигмунд поднес его к уху:
— Цабо, вызови объект на связь. — Последовало продолжительное молчание. — Цабо?
— Простите, сэр. Но я подчиняюсь только приказам господина Куллина, — ответил голос охранника.
Молох вздохнул и оглянулся на своего компаньона, бросив обратно линк:
— Знаешь, Орфео, меня всегда восхищало твое умение подбирать себе людей.
Куллин поймал линк:
— Цабо, вызовите их на связь.
— Слушаюсь, сэр.
Опустив линк, Орфео посмотрел на Слейд и Уорну:
— Лейла, мне бы хотелось, чтобы ты поднялась в центр управления и сама за всем проследила.
— Да, сэр. — Слейд бросилась к двери.
— Люциус, — продолжил Куллин, — твоя помощь пригодится на посадочной площадке, если все полетит в задницу.
Уорна кивнул и выбежал в коридор. Куллин обернулся к Молоху:
— Надо подняться наверх и посмотреть, что там происходит.
— Да, надо, — кивнул Зигмунд. — Но чтобы сразу было ясно, Орфео, мы с тобой еще не закончили.
— Знаю.
— Запомни, не закончили.
— Знаю.
Молох опустил ладонь на плечо Куллина и мягко придержал его, не давая выйти из кладовой.
— Я вот что хочу сказать, Орфео. То, что наши пути разойдутся, стало очень и очень вероятным, но тебе, уж поверь мне, вряд ли это понравится.
Куллин опустил взгляд на его руку и ленивым движением стряхнул ее со своего рукава.
— Зиг, не угрожай мне. Поверь, я последний человек, которому тебе стоило бы угрожать.
Молох улыбнулся. Улыбка сделала его похожим на гиену, у которой уже закапали слюнки при виде падали.
— Орфео, я никогда и нигде еще не встречал человека, которому побоялся бы угрожать. Пойми это, и наша дружба, может быть, продлится чуть дольше.
Лейла Слейд поднялась в центр управления, как раз чтобы услышать голос Цабо:
— Приближающееся судно, вызываю приближающееся судно, ответьте и идентифицируйте себя. Вы находитесь в частной зоне. Идентифицируйте себя, или мы будем вынуждены принять меры.
Ответом ему стало только шипение статики.
— Приближающееся судно, вызываю приближающееся… — заговорил снова Цабо.
Слейд отобрала у него вокс-микрофон.
— Приближающееся судно, — решительным тоном произнесла она, — говорит Эльмингард. Отвечайте, или мы сорвем вас с неба, обрушив на вас всю мощь праведного гнева Императора. Отвечайте.
Статика.
— Системы переведены в режим боеготовности? — спросила Слейд у дежурного.
— Стражи бодрствуют. Ракеты подготовлены и нацелены, — отчеканил Эльдрик, щелкая бронзовыми переключателями своего пульта.
— Приближающееся судно… — вновь произнесла Слейд.
Ее перебил ответ с катера.
Это был не треск вокса и не пикт-передача. Телепатическая речь.
— Эльмингард. Не стрелять. Вам нельзя уничтожать меня. Я вам не враг. Не в этот раз.
Проходя по лабиринту лестниц и коридоров Эльмингарда, Куллин с Молохом неожиданно застыли на полушаге.
— Ой! — произнес Орфео. — Ты это почувствовал?
— Да, — ответил Молох. — Это он.
— Кто?
— А, черт возьми, как думаешь? Кто еще знает нас настолько хорошо? Чей еще телепатический ответ может быть настолько мощным?
— Рейвенор?
— Гидеон, — произнес Молох.
— Он жив?
Зигмунд бросил на Куллина разочарованный взгляд:
— Конечно же, он жив. Ты разве в этом сомневался? Ох, когда же ты повзрослеешь, Орфео?
В тени башни астронома было темно и холодно. Среди обрушившихся камней завывал ветер, и негде было укрыться от дождя.
Карл Тониус застонал, натягивая цепи, в которые его заковала Лейла Слейд. Они уходили к самому массивному каменному блоку, лежащему посредине руин.
