Если у Бонни и Роба что-то получится, в лесу медведь сдохнет.
— Так, может быть?..
— Может быть — что?
— Может быть, она ему нравится.
— Роб будет заигрывать и с фонарным столбом, если посчитает, что тот встанет перед ним на колени.
— А знаешь, — медленно произносит Кристал, — Бонни может тебя удивить.
— Сомневаюсь.
— Никогда ни в чем нельзя быть уверенной.
— Да ладно, — отмахиваюсь я от него.
— Стало быть, ты собираешься написать эту колонку? Может здорово получиться. Мы с Себастьяном могли бы тебе помочь!
— Не знаю. YaleMale05 наверняка разделает меня под орех.
— Ты узнала, кто это?
— Нет. Но я получила от него отзыв на последнюю колонку.
— И что он написал?
Спросил, была ли я когда-нибудь на свидании и сработал ли мой способ. И потом добавил, что сомневается в этом. Насколько интересной я могу быть? И старалась ли я употребить слово «турецкий» по максимуму. А потом он сказал, что, может быть, пригласит меня на свидание и покажет, что такое настоящее веселье… но что мне, вероятно, не понравится свидание с ним.
— Странно.
— Да. Его послания такие чудные. Такое впечатление, будто он ненавидит меня и одновременно считает маленькой проказницей.
— Что ж, ты такая и есть. Ты очень проказливая. Я захлопала глазами в его сторону.
— Ой, только когда не строишь глазки. Ты все еще думаешь, что это Максвелл?
— Не знаю, что я думаю. На «Гарварде−Йеле» он со мной заигрывал.
— Да уж.
— Но никаких других шагов не сделал.
— Ты говорила, что он робкий. Может, для него это способ сблизиться?
— Постоянно меня оскорбляя?
— Это тактика четвертого класса. Но на некоторых девушек действует.
— Не на меня.
— Не знаю, YaleMale05 разжег в тебе любопытство.
— А как иначе? Он пишет каждую неделю.
— У тебя появился фэн-клуб.
— Едва ли. У меня нет ни одного поклонника среди всех этих пишущих. Они в основном меня критикуют. Кто-то спросил, что думает обо всем этом моя мать, а другой человек написал, что я распутница и, вероятно, буду гореть в аду.
— Что едва ли не лучше.
— Едва ли.
Кристал обнимает меня.
— Напиши о минете.
— Кристал, я боюсь. Минет? Меня тут же четвертуют.
— Какое тебе дело до мнения других? Это будет потрясающе. К тому же большинству йельцев твоя колонка нравится. Тех, кто не понимает шуток, гораздо меньше.
— Мне небезразлично, что думают другие.
— Знаю. Это серьезная проблема.
— Эй, эй! — кричит нам через стол Горячий Роб. — Мне казалось, мы тут в карты играем.
— Ладно, покерные нацисты! — кричит в ответ Кристал.
— Кому еще пива? — спрашиваю я. — Теперь угощаю я.
— В таком случае, — вставляет Эрик, — нам всем еще по одной.
— Технически платишь ты, поскольку я здорово тебя нагрела.
— А больше ты ничего не хочешь мне нагреть?
Привет, Эрик. Вот будет потеха, если YaleMale05 — это ты. Отправившись в бар, чтобы заказать еще два кувшина «Миллер лайт», я пару секунд фантазирую, как мы с ним будем жить долго и счастливо — в качестве покерных бандитов из Вегаса.
Возвращаясь к столу, я полностью сосредотачиваюсь на том, чтобы не расплескать пиво. Кувшины неожиданно оказались очень тяжелыми.
Кто-то, проходя мимо, толкает меня под локоть, отчего пиво выплескивается через край и заливает мой новый кашемировый свитер, предназначенный для покерного вечера.
Я в ярости поднимаю глаза и оказываюсь лицом к лицу с Мелвином.
О, черт! Проклятый Мелвин, господин Не То Место и Не То Время.
— Простите, пожалуйста! — злобно говорю я, ставя пиво на ближайший столик и стремительно хватая салфетки, чтобы вытереть одежду.
— Хлоя! Привет! Ой, прости, — заикается он.
— Ты должен мне шесть долларов семьдесят пять центов за химчистку.
Он нервно вытаскивает бумажник и начинает доставать из него долларовые бумажки.
— О Господи, Мелвин, убери это. Не нужны мне твои деньги. Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я.
— Вообще-то я искал тебя, — отвечает он, застенчиво переминаясь с ноги на ногу. Я наслаждаюсь его муками, поэтому молча гляжу на него. Мелвин переключается на закатывание и раскручивание рукава рубашки.
— Зачем?
— Потому что хочу с тобой поговорить. О… о нашем свидании и о том, что случилось.
— Я не хочу с тобой разговаривать, — отвечаю я и пытаюсь пройти мимо него к игровому столу.
— Я знаю, ты все еще злишься на меня, — примирительно говорит он, — и я пришел извиниться.
— Если ты сейчас не уберешься с дороги, я всем расскажу, что у тебя проблемы с эрекцией.
— Если ты расскажешь об этом, это будет означать, что ты видела меня голым, — говорит он, поднимая бровь.
— Переживу, — отвечаю я.
Ребята за моим столом побросали карты и не сводят с нас глаз. Бонни морщится — частично от неловкости, частично из сочувствия. Я поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Кристалом. Он улыбается и щелкает пальцами, призывая меня вспомнить мантру геев: «Вперед, девочка».
— Я действительно очень сожалею, — медленно говорит Мелвин, — о своем поведении во время нашего свидания.
— Позволь задать тебе вопрос, Мелвин. Ты знаешь меня около семи лет, так?
— Да, — робко подтверждает он.
— И что за эти семь лет позволило тебе считать, будто на свидании нужно вести себя со мной как с идиоткой? С пустоголовой дурой?
— Я не вел себя с тобой так, будто ты пустоголовая дура, — протестует он.
— А как же все эти вопросы о сексе? К чему они? Люди, которые меня не знают, считают меня шлюхой. Посмотри на веб-сайте, Мелвин! Там, в большом гадком мире, бытует мнение, что я зарабатываю себе на жизнь постелью. Но хотя бы наш кампус оценивает меня по достоинству. За исключением тебя. Моя колонка забавная. Ее цель — рассмешить людей. Но ты, мой редактор, человек, который якобы должен это понимать, — единственный, кто обращается со мной, как с Дивайн Браун[27].
— Кто такая Дивайн Браун? — искренне смущенный, спрашивает он.
— И ты называешь себя газетчиком? — бурчу я в ответ.
— Простите, мисс? — спрашивает бармен.
— Я ухожу, — шиплю я ему.
Я решительно направляюсь мимо Мелвина к нашему столу, забыв о пиве. Горячий Роб, который не может позволить пиву пропасть, бежит за ним.
— Я забираю выигрыш, — говорю я ребятам. — Бонни, ты готова?
Она с тоской смотрит на Горячего Роба.
— Ты готова? — повторяю я вопрос. Я похожа на Бобби Найта[28] в гневе.
— Да? — отвечает она так, словно сама задает вопрос.
— Идем.
