— А! — Она слегка опешила. — Я думала, эти времена давно позади.
— Меня еще надо убедить, — отозвалась я беззлобно. В конце концов, она не виновата. Я указала на туристический автобус. — Как он работает?
Она взглянула на Джона Генри, и тот кивнул в знак разрешения.
— «Остин-ровер» представляет собой стандартный «Лейланд Тайгер ПС2/3» на платформе «Барлингем», — начала она, любовно поглаживая лоснящийся корпус, — но с несколькими… усовершенствованиями. Давайте поднимемся на борт.
Она вошла в автобус, я последовала за ней. Внутренности были полностью убраны и заменены новейшим оборудованием, устройство которого она попыталась мне объяснить на том техническом жаргоне, где понимаешь одно слово из восьми, да и то если повезет. Десять минут спустя я вышла из автобуса, по-настоящему усвоив лишь тот факт, что у него двенадцать сидений и небольшой тридцатимегаваттный ядерный реактор сзади и что предварительно испытать его нельзя: первая же поездка обернется либо полным провалом, либо столь же полным успехом, третьего не дано.
— А зонды?
— Да, действительно, — ответила Дрянквист. — Мы использовали разновидность индуктора гравитационных волн, чтобы забросить в литературу маленький зонд по одноминутной возвратной траектории — представьте себе очень большое йо-йо. Мы выбрали мишенью «Дюну», так как цикл обширный и многословный и располагается неподалеку от средоточия научной фантастики, и после семисот девяноста шести субкнижных полетов мы попали в яблочко. Зонд вернулся с двадцативосьмисекундной аудиовидеозаписью: Пол Атрейдес верхом на песчаном черве.
— Когда это было?
— В тысяча девятьсот девяносто шестом году. С тех пор запуски проходили более удачно, и путем проб и ошибок мы выяснили, что отдельные книги собираются в группы. Мы начали составлять карту… если хотите, я покажу вам ее.
Мы перешли в соседнюю комнату, до отказа набитую компьютерами и их операторами.
— Сколько зондов вы послали?
— Около семидесяти тысяч, — вступил в разговор последовавший за нами Джон Генри. — Большинство вернулось, ничего не записав, а свыше восьми тысяч не вернулись вовсе. Всего у нас было четыреста двадцать удачных запусков. Как видите, попасть в литературу для нас в настоящее время до некоторой степени вопрос случайности. «Остин-ровер» готов к своему первому путешествию, но, исходя из простой экстраполяции данных по зондам, из каждой поездки он имеет один шанс из восьми не вернуться и только один из ста шестидесяти — куда-нибудь попасть.
Я понимала, во что они уперлись и почему. Они забрасывали зонды в Книгомирье, состоящее на восемьдесят процентов из Ничто. Ирония заключалась в том, что я могла легко нарисовать карту жанров Книгомирья по памяти. С моей помощью у них действительно могло получиться.
— Это Книгомирье, как мы его себе представляем, — пояснил Джон Генри, кладя на стол большой лист бумаги.
Схема была крайне фрагментарна и полна ошибок. Это было все равно что кидать теннисный шарик в неосвещенный мебельный магазин и пытаться по звуку определить его содержимое.
— Долго же вам придется разбираться, — пробормотала я.
— Времени-то у нас как раз и нет, мисс Нонетот. Несмотря на президентский пост, даже я вынужден признать, что потраченные суммы никогда не окупятся. Все финансирование этого проекта будет свернуто на той неделе.
И тут впервые с момента прибытия мне несколько полегчало. Мысль о том, что «Голиаф» хоть кончиком пальца пролезет в Книгомирье, наполняла меня бесконечным ужасом. Но один вопрос все же не давал мне покоя.
— Зачем?
— Прошу прощения?
— Зачем вы вообще стремитесь попасть внутрь литературы?
— Книжный туризм, — просто ответил Джон Генри. — Согласно проекту, «Остин-ровер» способен прокатить двенадцать человек по вершинам творчества Остин. При пятистах фунтах за двадцатиминутную поездку по самым любимым произведениям это очень выгодно — как нам тогда казалось. Имейте в виду, это было девять лет назад, когда люди еще читали книги.
— Мы думали, что это вдохнет новую жизнь в классику, — добавила Дрянквист.
— А чем вас интересует классика?
Ответил Джон Генри:
— Нам кажется, что издательство вообще и книги в частности суть то, за что весьма стоит держаться.
— Вы извините меня, если я не поверю в ваш предполагаемый альтруизм?
— Никакого альтруизма, мисс Нонетот. Доходы от нашей издательской отрасли сильно упали, а поскольку в области компьютерных игр или приставок у нас активов немного, низкий уровень читательской активности влияет на нас в финансовом плане. Думаю, вы обнаружите, что здесь мы вместе. Чего хотим мы, того же хотите и вы. Даже если наши прошлые отношения были не слишком радостными и ваше недоверие вполне оправданно, «Голиаф» в его возрожденном виде вовсе не та всепожирающая корпорация, какой вы нас считаете.
— Я не бывала в Книгомирье со времен «Дела Джен».
Джон Генри вежливо кашлянул.
— Но вам известно о зондах, мисс Нонетот.
Черт.
— У меня… остались кое-какие связи.
Я понимала, что они мне не верят, но куда деваться? Увидела я достаточно.
— Похоже, вы истратили уйму денег впустую, — сказала я.
— С вами или без вас, но мы собираемся испытать его в пятницу вечером, — объявила Дрянквист. — Я и еще двое добровольцев решили рискнуть всем и прокатиться на нем. Возможно, мы не вернемся, но если вернемся, добытый материал будет бесценен!
Я восхитилась ее мужеством, но это не имело значения — я не собиралась рассказывать им то, что знала.
— Объясните лишь одно, — попросила Дрянквист. — Сила гравитации в Книгомирье работает совершенно нормально?
— А универсальность физических законов? — встрял наблюдавший за нами второй техник.
— А сообщение между книгами — возможна такая вещь?
Не успела я и глазом моргнуть, как восемь человек забросали меня вопросами о Книгомирье, на которые я могла бы с легкостью ответить, имей я такое намерение.
— Извините, — сказала я, когда вопросы достигли апогея, — я не могу вам помочь!
Они дружно умолкли и уставились на меня. Для них этот проект был всем, и его бесплодное закрытие явно угнетало их в высшей степени, особенно с учетом подозрения, что ответы мне известны.
Я направилась к выходу, где меня догнал Джон Генри, все еще не оставивший надежды меня обаять.
— Вы останетесь на обед? У нас лучшие повара, и они приготовят все, что вы захотите.
— Я заведую ковровым магазином, мистер Голиаф, и я опаздываю на работу.
— Ковровым магазином? — переспросил он недоверчиво. — Магазином, где продают ковры?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
