Форма входа
Книга онлайн » Разная литература » Великолепные истории » Люди песков (сборник) - Бердыназар Худайназаров
Читем онлайн Люди песков (сборник) - Бердыназар Худайназаров
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Ходжали вместе с нами в деревню приехал. От самого Кагана вместе ехали. Матери его, тете Огулдони, сообщила наша Кейкер. А Солтанджамал я первая поздравила. Знала бы ты, что с ней было!.. Барана мне подарила. Барана! Господи, я бы, кажется, полжизни отдала!.. Всю жизнь отдала бы! Побыла бы с ним денек, и все…
Кроме Ходжали, пока еще никто не приехал, но скоро приедут все, кто жив остался…
К Гыдже тоже муж возвратился, это подруга моя, помнишь, я тебе про нее много рассказывала… Он теперь милиционером у нас в деревне. Ну, она не особенно веселая ходит, не ладится у них что-то… Только, я думаю, ничего, обойдется… Она очень хорошая женщина. Кейкер наша седьмой класс кончила. Такая выросла красавица, ласковая, высокая, стройная. Без нас тут еще двое приходили ее сватать, но я знаю, свекор не отдаст без ее согласия. А сама она учиться хочет ехать. В Керки. И знаешь, мама, ведь у нее парень здесь остается, учитель Ахат, говорит, ждать ее обещал. Это он сам надоумил ее в педтехникум поступать. Говорят, Санджаров вмешался, тоже хочет, чтоб Кейкер училась. Ну, уж если и Санджаров за это, Анкару-ага не устоять, придется отпускать дочку!
Про себя, мама, я тебе ничего нового сказать не могу, обо всем мы с тобой по ночам переговорили. Свекор со свекровью сама видишь, как ко мне относятся, словно я им дочь родная, а не невестка, мне с ними хорошо… Если даже они скажут: "Мы тобой довольны, невестка. Не мучай себя, ты молодая, поступай, как сердце тебе велит", — не знаю, что я им отвечу. Нет у меня, мама, двух сердец, одно только, и навсегда оно Юрдаману принадлежит, живому ли, мертвому ли… Пустая я какая-то, мама, не будет от меня радости другому человеку. Вот есть у нас в деревне Рябой, сын Нунны-пальвана, хороший парень и ко мне с уважением… Свекор сердился сначала, думал, он так, к безмужней подъезжает, а он со всей серьезностью, хоть сейчас свадьбу играть, несмотря что я вдовая. А я не хочу за него идти, мама! И не потому, что суда людского боюсь — поговорят, поговорят да перестанут — а просто не нужен он мне, сердцу моему не нужен… А так — зачем: человек я самостоятельный, работать умею, кормилец мне ни к чему.
Хлопок у нас в этом году хороший. Свекор все ждет, что ему разбитый танк привезут — кетменей и лопат понаделать… Только Паша говорит, что из тех танков не кетмени с лопатами, а тракторы делать будут и хлопкоуборочные машины, чтоб не так тяжело нам было…
Мама, если с кем задумаете породниться, не отдавайте сестренку лишь бы за кого, пусть за любимого замуж идет. А ты, сестренка, не стесняйся, обязательно скажи матери, кого полюбишь. И пишите мне почаще. Будьте здоровы, письмо вам написала Кейик. 3 июня 1945 года".
Перевод Т.Калякиной
Повести
"Сормово-27"
И этот день начался так, как обычно начинались дни летнего кочевья. Сгрудившиеся ночью овцы звучно жевали траву. Кульберды-ага, мерно шевеля губами и пальцами, совершил утренний намаз, а рядом старый верблюд меланхолично двигал челюстями, пережевывая жвачку.
Союн заварил зеленый душистый чай в двух чайниках, крашенных старинными узорами, прикрыл стареньким чекменем. Поставил жгуче-синие пиалы — теперь в магазинах не встретишь на пиалах такого густого и сочного цвета…
После молитвы отец подошел к очагу в хорошем настроении.
— Вот и лето прикатило, — сказал он, поглаживая окладистую бороду. — Месяцы, годы льются быстрее, чем вода с рук при омовении. А когда я в твои годы чабанил отару Анга-бая, время плелось, как хромая верблюдица.
Закончив в молчании чаепитие, отец и сын обошли, осмотрели стадо. С краю лежала тучная овца с белой полосою на лбу, с тавром на правом ухе, жирный ее курдюк расплылся.
— Если Мурадли принесет радостную весть, тьфу, не сглазить, — сказал Кульберды-ага, — зарежем. Раздобрела!
Союн смутился.
Отец поднял отару.
Мурадли пришел из деревни после обеда, круглое его лицо так и сняло.
— Где мой бушлук? [12]— закричал он Союну.
Тот только что привез с колодца пресную воду и сейчас снимал с верблюда сбрую.
— Посмотри мне в лицо! Ну-ну, такому застенчивому молодая жена не даст покоя: глаза-то ее острее твоих. Подтянись! В следующую пятницу прижмешь к груди красотку. — Имей в виду, возьму шитый золотом халат либо лучшего барана на выбор.
— Ай, получишь, получишь, — пробормотал Союн, вырываясь из его крепких объятий.
Вечером пастухи пировали. Сладкий запах жареного мяса щекотал ноздри. Вода в остроносых тунче [13]булькала, клокотала так задорно, словно посмеивалась над вовсе очумевшим от счастья Союном. Отец и Мурадли беседовали у очага, обнесенного с наветренной стороны связками камыша.
— Кульберды-ага, ведь вы полгода не были в ауле, — заботливо сказал младший чабан Мурадли. — Вот после свадьбы Союна и отдохните. А мне колхоз пришлет парней в помощь. Не беспокойтесь.
— Все-таки, сынок, за отару боязно… — Взгляд старика упал на дутар в чехле. — Э, да ты всерьез готовишься к свадьбе Союна! Ну-ка, прочисть музыкой чабанские уши, забитые песком.
Мурадли не заставил себя упрашивать, подмигнул Союну, пробежал пальцами по струнам, мелодично ему откликнувшимся.
— Да продлится жизнь твоя, блесни искусством, — подбодрил певца Кульберды-ага.
Раскачиваясь, словно заяц перед прыжком из-под куста саксаула, Мурадли завел высоким сильным голосом:
Тебе говорю, Баба Равшан:Не связывайся со мною.Рухнешь, потеряв сознанье.Прославишь мою удаль.— Угадал бесенок.Живи тысячелетие!
Эту песенку Мурадли пропел так пронзительно, звонко, что испугался, как бы не сорвать голос, и продолжал потише:
Между четырнадцатью и пятнадцатью годамиБыстро зреют твои яблоки, девушка.Исстрадаюсь, но вкушу блаженства:Сожму яблоки рукою, прилягу рядом.
У Союна от волнения прервалось дыхание. Напряглись на лбу жилы: так весною по песку струятся зеленые гонри [14].
Нахальный Мурадли, устало перебирая струны, ухмылялся, ехидно на него посматривал.
— Что-то случилось с казаном, — вдруг насторожился Мурадли, — не заледенел ли?
— Сынок, самой сладкозвучной песней не насытишься, — благодушно напомнил и Кульберды-ага.
Союн с виноватым видом убежал к очагу, к пыхтящей и сопящей в котле душистой жирной баранине. Подавая мясо и чай, он заметил:
— Погода-то портится.
— Не беда! — беспечно воскликнул Мурадли. — У нашего Кульберды-ага грудь широкая, заслонит всю отару.
Отец наградил шутника благосклонной улыбкой.
Однако к полуночи небо почернело, примчавшийся из степи ветер могуче дунул в очаг, взвились искры. Вспотевшие от обильной трапезы пастухи переглянулись: ветер был влажный, с дождевым душком. Кульберды-ага велел осмотреть отару. Овцы лежали, плотно прижавшись к земле, ни одна не поднялась.
— Бог не выдаст, свинья не съест, — бодро сказал Мурадли, засыпая.
Через час ветер усилился, но уснувшие каменным сном чабаны не услышали воя песчаной бури, не заметили, как несколько овец убежали в степь, толкаемые ударами ветра.
Утром пастухи пересчитали отару, не хватало двадцати семи овец. Кульберды-ага огорчился; он решил принять вину на себя: старшему не полагалось бы спать. Он велел Союну готовиться к отъезду в деревню, сказал, что сам обойдет становище, чтобы найти ночные следы пропавших овец. "Вернусь, дай бог, до солнцепека, и после чаепития поедем в аул…" И наполнил водою бутыль, обернутую кошмой.
Но ветер успел заутюжить следы, и чабан долго чесал затылок, размышляя: "Что за оказия? Овцы не должны были оторваться от стада. Ветер западный, — значит, они лежали мордами к востоку. Кто их поднял? Почему беглянок не вернули сторожевые псы?" Солнце поднялось так, что вскочивший на плечи самого высокого человека самый высокий человек не дотянулся бы; одиннадцать часов. Тени сузились. Земля накалилась, дышала жаром.
Конечно, двадцать семь овец не урон многотысячной отаре, но эти двадцать семь голов колхозные. И Кульберды-ага пошел на восток. Если овцы лежали мордами к востоку, следовательно, они и побежали туда. Чабан ругал себя за самоуверенность — самый непростительный порок. Во рту пересохло. Надо было выпить топленого масла две ложки. Не догадался. А ведь это лучшее средство от жажды… Кульберды-ага неутомимо шагал с бугра на бугор, но ветер успел старательно замести все следы колючей метлой. С визгом разбегались суслики. Ящерицы сидели на ветвях кандыма, следя бисерными глазками за движением солнца. Степь была зловеще пуста.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Люди песков (сборник) - Бердыназар Худайназаров бесплатно.
Похожие на Люди песков (сборник) - Бердыназар Худайназаров книги
- Последствия неустранимы: Жестокое счастье. - Михаил Черненок - Великолепные истории
- Мужчина на всю жизнь - Герд Фукс - Великолепные истории
- Энни - третий клон (СИ) - Раиса Николаева - Великолепные истории