в тебя верю, Лиафвин, – кивнула я. – И поэтому нам с тобой надо поторопиться. Я, может, больше, чем насолить, сделать не смогу, но ты…
Тут же Лиафвин изменился в лице: сдвинул брови и сощурился, точно я его разозлила. Но по его словам я поняла: это вовсе не так.
– Ты чего, Мира? Ты не видишь, как он о тебе заботится? У него точно есть к тебе чувства. Пышный цветок зреет в его душе, а тебе надо только сорвать его!
От его слов у меня встал мех на ушах. Опять надежда…
– Всё немного сложнее, Лиафвин…
– Для любви сложности – просто препятствия. И если они непреодолимы, значит, любовь ненастоящая. А я клянусь честью: ваши чувства настоящие и сложности для вас – лишь временная помеха.
«Ваши чувства»… Я обхватила лицо руками, ощущая жар.
– Сп-пасибо, Лиафвин… Я не знаю, что с этим делать, но…
– Действовать – вот что! – вдруг совсем по-другому заговорил он. – Пойдём. Я проведу.
И мы заторопились к нужной полянке.
* * *
Найти заветное место не составило труда. И спрятаться в листве тоже: Лиафвин наколдовал вокруг нас купол, который едва ли оставлял возможность нас заметить. Оставил он только отверстия, сквозь которые мы и наблюдали за Фениксом и Викторией.
В конце концов, если мы немного подслушаем, хуже не будет? Мы уселись бок о бок и принялись подглядывать.
Они сидели в беседке. Перед ними – изысканный ужин. Феникс совсем не ел, а вот тарелка Виктории казалась использованной. Она откинулась назад – совсем не по-королевски – и смотрела куда-то в сторону дворца.
– Знаешь, что, Феникс? – произнесла она.
– Да? – тут же отозвался он.
Он смотрел на неё пристально, ловя каждое движение.
– Мои родители… слишком меня любили.
– Почему ты так думаешь? Нельзя слишком любить, – вдруг сказал Феникс, откидываясь рядом. Но не касаясь. Почему-то это волновало меня больше любых слов.
– Ну… Наверное, можно, если это становится чрезмерной опекой. Ведь они настолько любили меня, что даже никогда не показывали за пределами дворца.
– То есть ты никогда не видела своих подданных? – склонил голову Феникс, заглядывая Виктории в глаза.
– А что? Это удивительно? – усмехнулась она, глядя на него в ответ.
– Вряд ли я могу судить, но, наверное, да.
– Всё-то ты можешь, Феникс… Я знаю, кто ты. Откуда у тебя сила Огня…
– Я знаю. Но всё сложнее, чем ты думаешь.
– Я уже поняла… Всё всегда сложнее.
Сложнее… В смысле «Феникс понимает»? Понимает, каково не видеть подданных? Или что? Ладно… Это я ещё выясню. Все эти речи про кровь… Такое ощущение, что они значат больше, чем просто диковинное выражение.
– Я… хотела бы их увидеть, – вновь прервала молчание Виктория.
– Родителей?
– О, Феникс, нет… Это же невозможно, – улыбнулась она ласково и немножко снисходительно, словно ребёнку. – Я хочу увидеть простой люд. Никогда не видела их, кроме слуг…
– Мне жаль… что произошло с твоими родителями…
Феникс, кажется, не совсем понял, чего Виктория от него хочет. Удивительно, но меня вдруг одолело желание ему подсказать. Хотя, казалось бы, зачем?..
– Феникс, что было, то прошло. Я вынесла много уроков из этого, и мне хватит воспоминаний об этом, – прервала его Виктория.
– Уроков? Каких это, например? – спросил он совсем уж невежливо.
Но Виктория почему-то совсем не обиделась. Неужели они так сблизились, что его прямота перестала её волновать?
– Ну… Никому нельзя доверять. Мои родители доверились своим людям, а те оказались предателями, что сидели у них под носом. Ведь все хотят править, хотя при этом улыбаются тебе в лицо, но ты не можешь ответить правдой на фальшь, ведь правда никому не нужна. Поэтому да… Боюсь, если я буду доверять, меня ждёт похожая судьба. И, боюсь, я никогда не увижу своих подданных настоящими: я просто не могу.
Я не успела рассмотреть Викторию в тот миг, как рядом дёрнулся Лиафвин. Я едва успела его сдержать: судя по всему, он хотел выйти и доказать, что его возлюбленная ошибалась. Но не сейчас: если Виктория узнает, что мы подслушивали, она только преисполнится в своих убеждениях.
– Это ведь не так, Виктория, – мягко сказал Феникс. – Все вокруг пытаются защитить тебя. Твои подданные, твоя Первостепенная Четвёрка…
– У них ведь попросту нет выбора, – печально улыбнулась она. – Если бы они не родились в моей стране, они бы служили другой королеве. Если бы лорды могли обхитрить меня и моих родственников в обход всех, они бы сами правили. А если бы у Четвёрки не было силы реликвий, они бы наверняка выбрали другой путь. Зачем им доверять свои жизни какой-то незнакомке?
Я вдруг поняла боль Лиафвина: мне бы тоже было неприятно, если бы меня так ошибочно оценили. Но в тот миг меня заботило другое.
Виктория… никому не доверяла. Герцог Генри сказал точно то же… Я и впрямь была такой же, ещё на Родине. Никому не доверяла. Даже собственные подруги, родители – никто не знал моих тайн и истинных печалей. И в конце концов пришёл Феникс. Он просто пришёл – и осветил всё пламенным сердцем.
Как же мы с Викторией похожи… Как же я теперь могу ссорить их с Фениксом, разлучать? Это же неправильно…
– Ты неправа, Виктория, – начал Феникс, – настолько неправа, что…
– Поэтому ты другой, Феникс, – обернулась она и вдруг подвинулась к нему поближе. – Ты мне ничего не должен. У тебя есть выбор. И я не могу тебя заставить быть со мной, но… я была бы рада, если бы ты остался рядом.
Глаза Феникса округлялись, пока Виктория льнула к нему… Нет-нет-нет! Так не должно быть! Лиафвин пытался меня остановить, но куда ему против моего дара…
Растения разорвались, прикрыв собой Лиафвина. А я вырвалась, словно бабочка из кокона. Только не красиво, а… просто внезапно.
И я остановилась на месте. А что ещё делать? Взгляды Феникса и Виктории устремились на меня. Молчание. Надо что-то сказать… Что-то сделать… Но не могла же я просто отсидеться там и допустить, чтобы Виктория поцеловала моего Феникса!
– О! Какая неожиданность, – неловко переминулась с ноги на ногу я.
– О, да… Неожиданность, – как-то недобро произнесла Виктория, встав с места. – Как неожиданно, что ты оказалась именно здесь именно сейчас. Какая неожиданная случайность, которой просто не могло произойти!
Она всплеснула руками, и я поняла, что мой обман начал рушиться, не успев начаться. Феникс опешил так, что вряд ли мог мне помочь, даже если бы хотел. Я услышала краем уха шорох: Лиафвин, кажется, меня покинул. Ну что же…
– Мне кажется, ты неправильно поняла, – тут же забормотала я, на ходу придумывая, что скажу. – Мы с Лиафвином просто играли в прятки.
– Играли? В прятки? – вскинула брови она.
– Да! – вскрикнула я и тут же закусила губу. – А… Да. И как-то получилось, что вы тут тоже оказались… Кто бы мог подумать? Ха-ха…
– Княжна Мира… У меня такое ощущение, будто
