читал, когда я вернулась с подносом с чаем и печеньем, что дало ему возможность выпить свой чай.
— Надеюсь, ты не готовишь ничего, что могло бы подгореть, Пэт? — спросил он через край.
— Я уже немного перемешала, — сказала я. — Я могу ещё раз перемешать позже. Если я не буду готовить слишком долго, часть теста может прилипнуть ко дну, но оно не подгорит. Как ты думаешь, нас не будет какое-то время?
— Вполне вероятно, — сказал он, допивая чай с ужасающей скоростью. — Время может быть текучим, когда человек имеет дело с тем, что происходит у него в голове.
Я хотела это сделать, но у меня всё ещё были неприятные воспоминания о прошлом разе, и в животе образовалась неприятная воронка.
— Ты уверен, что не хочешь пару коктейлей и ещё чего-нибудь? — подсказала я ему.
Его серые глаза на мгновение задержались на мне, прежде чем он сказал:
— Ты можешь наполнить мою чашку.
— Ты не делаешь мне одолжения, — сказала я с некоторым раздражением, но всё равно встала и снова наполнила его чашку.
— Нет? — спросил он, не отрывая глаз от струйки чая. — Как и прежде, Пэт, как только мы начнём, остановиться будет невозможно. Ты уверена, что хочешь начать?
— Без понятия, что ты собираешься делать, — сказала я ему. Я тоже немного задрала нос, потому что не хотела, чтобы он знал, что я уже чувствую себя слабой и уязвимой. — Я уже знаю, что лучше не впускать тебя снова в свой разум, и от твоего маленького червячка не будет много толку, пока я не испугаюсь настолько, что…
— Могу я напомнить тебе, Пэт, — сказал Атилас пугающе холодным голосом, — что я пока не сделал тебе ничего большего, чем просто немного покопался в твоём сознании? Могу я также напомнить тебе, что…
— Нет, уж, спасибки, — поспешно сказала я. — Ты уже убивал меня шесть раз, так что можешь засчитать это в счёт того, что ты мне показал.
— Я не собираюсь, — вкрадчиво произнёс Атилас, — убивать тебя. Я ничего не могу сделать с мёртвым телом. Сейчас. Ну что, начнём?
Он не оставил мне особого выбора: наклонился над чайным подносом и схватил меня за запястье прежде, чем я поняла, что происходит, и если его голос был мягким, то хватка — железной.
— Ой, — сказала я. — Что ты задумал? Я думала, ты снова попытаешься залезть мне в голову.
— Я подумал, что мы могли бы попробовать что-нибудь более… осязаемое, — сказал он. — Кажется, ты способна ухватиться за то, за что тебе не следовало бы хвататься, так что, возможно, было бы лучше не давать тебе того, за что можно ухватиться.
Что-то холодное и болезненное пронзило моё ухо, но у меня не было времени беспокоиться об этом, потому что внезапно стены гостиной замерцали и на них появилось лицо Зеро, близкое и пугающее. Я почувствовала, как во мне вспыхнуло воспоминание — это был первый раз, когда я по-настоящему встретила Зеро, и он чуть не задушил меня. Что оно делало на стене?
Именно этого мне и не хватало в жизни: повесить мои воспоминания на стену, чтобы все могли их видеть. Мне определённо не нравился такой поворот событий.
— Ой! — возмутилась я. — Это неважное воспоминание! Зачем ты с ним возишься? И как, блин, ты умудрился развесить из на стенах?
— Кто может сказать, что важно, а что нет? — спросил Атилас, разглядывая стены. — Если ты хочешь увидеть что-то более интересное, сделай так, чтобы это произошло.
— Я пытаюсь, — процедила я сквозь зубы. В основном я пыталась понять, каким образом, блин, он проецирует воспоминания на стены моего дома. Как только я это сделаю, я смогу попытаться извлечь нужные воспоминания. — Но ты продолжаешь вызывать не те воспоминания!
— Сделай их правильными, — сказал он. — И перестань обвинять меня в своих собственных недостатках.
— Недостатках, мать твою за ногу! — гневно сказала я, и где-то в суматохе моего сознания я почувствовала знакомое лёгкое грызение. — Ты снова запустил этого червяка в мою голову, не? Как тебе это удалось, если мы всё ещё в стороне от всего?
— Это тебе решать, — сказал он. — Но, в конце концов, ты же просила, чтобы твои воспоминания были проверены.
— Я просила тебя помочь мне найти пропавшие, — отрезала я. Я оглядела комнату, пытаясь найти средоточие магии, которая вытягивала из меня воспоминания, но каждая точка магии в комнате, казалось, была направлена к другому источнику, и мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что они не были направлены к разным источникам, они были идущие с разных сторон и исходящие из общего источника — меня.
Всё было связано со мной: мой дом, Между, червяк, демонстрация воспоминаний. И Атилас использовал эти связи против меня — использовал мой собственный дом против меня, чтобы усилить червя, контролировать его, показывать воспоминания. Используя магию, настолько знакомую, что до этого самого момента я и не подозревала, что это на самом деле магия.
— Оу, этого нет в программе, — сказала я, потому что это был мой дом. Вся власть и защита в нём были моими, и он не имел права обращать его против меня. Не из-за мелких воспоминаний, которые, в любом случае, не имели значения.
— Тогда останови меня, — сказал он холодно и насмешливо. — Или мы перейдём к другим воспоминаниям — там есть одно, которое, кажется, окружено надёжной защитой. Боже мой! это вампир…?
Я стиснула зубы и попыталась найти, куда подевался червячок, но всё, что я могла почувствовать, — поток воспоминаний, когда они уходили от меня, и лицо Джин Ёна, слегка покрасневшее от моих поцелуев, расплывающееся по стенам.
О, нет. Блин, нет. Оно не должно было предстать перед отстранённо удивлённым глазами Атиласа.
Я боролась с ним, цепляясь за воспоминание, чтобы оно не исчезло, но оно ускользало от меня всё быстрее и быстрее, а червь жевал всё быстрее и быстрее. Запаниковав, я увидела, как следующая часть воспоминаний впиталась в стену, и я ничего не могла с этим поделать, потому что мы были не в моём сознании, где я могла бы контролировать подобные вещи.
На этот раз мы были за пределами моего сознания.
Волна ярости захлестнула меня, подталкивая к борьбе, к нападению. Я хотела полностью выбросить Атиласа и червя из головы. Но это не сработало бы здесь, за пределами моей головы, поэтому вместо этого я впустила Атиласа ещё глубже. Я нащупала толчок, который вытащил мои воспоминания, и последовала за ним в свой собственный разум, оставив позади движущиеся стены и тела. Я погрузилась, и по
