видеть, — это сияние, которым был Джин Ён, и холодное, нитевидное движение моего дома вокруг меня, когда он изгибался и переплетался вокруг Между в комнате.
— Атилас… отвлёкся на минутку, — раздался голос Зеро из огромной массы льдисто-голубых движений и теней где-то в другом конце комнаты. — Что, во имя всего святого, ты натворила?
Я стояла, пошатываясь, но Джин Ён был рядом, чтобы поддержать меня, положив руку мне на спину. Он не пытался обнять меня, и это было хорошо. Я, вероятно, попыталась бы что-то с этим сделать, и, вероятно, тоже упала бы, пытаясь это сделать.
Атиласа в комнате не было, но я была почти уверена, что он всё ещё где-то в доме: где-то в задней части дома — возможно, во внутреннем дворике — была большая груда серебра и стали, что, по крайней мере, убеждало меня в том, что он всё ещё жив.
Я сделала небольшой, прерывистый вдох и сказала:
— Думаю, что-то пошло не так с магией, которую творил Атилас, — сказала я.
Только с магией всё было в порядке. Я только что выяснила, как использовать её против Атиласа, вместо того чтобы он использовал её против меня. Она была моей, и, воспользовавшись ей, я забрала у него то, что он забрал бы у меня.
С неприятным ощущением в животе я поняла, что воспоминание, на которое я увидела, должно быть, было обратной стороной событий, о которых рассказал мне Зеро. Каким-то образом то старое недоверие к Атиласу, которое я испытывала, снова всплыло в моей памяти и в результате вызвало это воспоминание. Зеро сказал, что обнаружил, что Атилас едва функционирует сразу после того, как был убит его брат: он сказал, что тот был настолько ранен, что в таком состоянии он не мог убить сводного брата Зеро.
— Садись, — сказал Джин Ён, подталкивая меня к дивану. — Садись. Мы выпьем кофе, а потом поговорим с этим стариком.
— Я видела ту ночь, когда умер твой сводный брат, — сказала я Зеро, позволяя усадить себя на диван и невидящим взглядом уставившись на остывший чайник с чаем и оставленное печенье. Джин Ён, казалось, остался доволен, потому что исчез на кухне. — Кажется, тебе нужно поговорить со своим отцом.
Мне никогда не приходило в голову, что ранения, полученные Атиласом в ту ночь, были вызваны тем, что он отказался убить сводного брата Зеро. Или что это сделал отец Зеро. Приказал, да. Сделал это сам? Нет. Но я определённо слышала, как отец Зеро кого-то убил.
Лицо Зеро могло бы послужить украшением для вечеринки, полной людей.
— Тебе не следовало этого делать, — сказал он
— Я сделала это не нарочно, — пробормотала я, но ничего не могла поделать с чувством вины. Воспоминание было тщательно похоронено: глубоко и тихо, где его не смог бы легко вытащить на поверхность любопытный червячок или пара мелких воспоминаний. Если бы я снова не проявила недоверия к Атиласу, не думаю, что смогла бы добраться до него.
— Я надеюсь, это развеет твои подозрения, — сказал Зеро. — Я наткнулся на Атиласа всего через несколько мгновений после того, как пустился в погоню за убийцей — за ним и моей старой человеком-няней вместе. Она была старой, но она не должна была умереть таким образом. Я нашёл их вместе в том, что казалось морем крови: Атилас знал, что она была со мной с самого моего рождения, хотя тогда она была ещё ребёнком. Он по-своему любил её, и я полагаю, что он тоже не стал бы её убивать. Мне бы очень хотелось знать, как ты смогла получить доступ к этим воспоминаниям, потому что я уверен, что он отдал их не по своей воле.
— Не по своей, сказала я. — Я поняла, что он делал с помощью магии дома, и обратила её против него — он как бы сделал это сам с собой. Может быть, я смогу проделать то же самое с твоим отцом, когда он в следующий раз попытается выудить что-то из моего мозга.
Зеро открыл было рот, но снова закрыл его. Наконец, он сказал:
— До этого момента я бы не советовал этого делать. Теперь я не уверен.
— Не знаю, как вы все жили без меня, — сказала я. — Разве это не забавно, когда всё, что, как тебе казалось, ты знал, может оказаться неправдой?
— Нет, — сказал он, но в его глазах заиграли искорки смеха. — Но, по крайней мере, я могу утешаться мыслью, что у моего отца впереди ждёт такой сюрприз.
Глава 9
Атилас не возвращался в дом до конца вечера. Вместо этого он сидел на заднем дворике, пил чай и смотрел на задний двор, элегантно закинув ногу на ногу, как всегда. Он не отказывал мне, когда я приносила свежий чай, но и не разговаривал со мной. Перед тем как лечь спать, я протиснулась между спинкой его стула и стеной и на несколько минут обняла его за плечи.
Атилас позволил и это; я почувствовала лёгкое похлопывание, когда одна из его рук слегка коснулась моей.
Он сказал:
— Молодец, Пэт.
После этого я почувствовала, что, возможно, смогу заснуть, поэтому в последний раз обняла его за плечи и отправилась спать.
На следующее утро всё было так, как будто ничего и не случилось — во всяком случае, с Атиласом. Когда я спустилась вниз, чтобы приготовить чай и блинчики, я прошла мимо него, когда он сидел в своём кресле, элегантный, вечно бодрствующий. Он казался умиротворённым и гораздо более жизнерадостным, чем за последнюю неделю или около того. Джин Ён, с другой стороны, ещё сильнее подкалывал, чем обычно: раздражая Зеро настолько же неприятно весёлым способом, насколько его обычные попытки были неприятно оскорбительными.
Я испекла блинчики, которые понравились всем, кроме Зеро, для которого они и были приготовлены. Я не обиделась на это, потому что Джин Ён и так неплохо справлялся с попытками разозлить Зеро, и я не винила его за то, что у него на уме были другие мысли. Наконец, чтобы немного успокоиться, я приготовила порцию блинчиков с кровью, которые, казалось, так понравились Джин Ёну, что он перестал раздражать Зеро, чтобы насладиться ими, и я смогла сесть за стол, не опасаясь, что на моей чистой кухне начнется кулинарная драка.
— Что мы будем делать после того, как закончим с сиренами? — спросила я Зеро, накладывая ему на тарелку ещё несколько блинчиков. — Вы, чуваки, сказали, что с каждым циклом ситуация становится всё хуже — мы что, просто будем стараться поддерживать
