В конце концов, нас выволокли из третьей камеры и кинули в одиночки. Мне достался узкий каменный мешок, в котором можно было только стоять или сидеть, поджав колени. Избитое тело ныло, глаза заплыли от синяков, но серьезных повреждений вроде бы не было… Я слышал, как стонал рядом в своей камере Ричи, которому, видимо, в тот день досталось гораздо больше…
Потянулись однообразные дни. Раз в сутки появлялись пару дюжих стражников, которые выводили меня из карцера в уборную. Несколько глотков вонючей воды. Потом обратно в одиночку… Первое время ужасно хотелось есть, потом чувство голода притупилось.
Чтобы скоротать время, мы подолгу перешептывались с Ричи. Неплохой он парень оказался. И жизнь видел такую, что ему не позавидуешь.
Правда, пару раз нас заставали за этим занятием стражники и тогда… Ничего, побои на мне заживают, как на собаке. А потерять рассудок от тишины и молчания в этой жуткой темноте мы не хотели…
Всё одно и то же. За короткий поход в уборную я едва успевал размять мышцы, затекшие от постоянного стояния или сидения. Опять вонючая вода и возвращение в ненавистную камеру…
Рядом лязгнул засов, скрипнула открываемая дверь. Это Ричи ведут оправиться… Да когда же это издевательство закончится? Когда нас переведут обратно в общую камеру? Хммм… Хотя, кто знает, может надзиратель распорядился сгноить меня и Ричи в глубоких подвалах участка… А даже если это не так, то что мне светит дальше? Каторга за преступления, которые я не совершал?..
Тишина, гнетущая тишина вокруг. Интересно, что сейчас, день или ночь? Скорее всего, день. Сомневаюсь, чтобы стражники выводили нас в уборную ночью. Что-то Ричи долго не возвращается…
Скрючившись в неудобной позе, я почувствовал, что засыпаю… Сны, вернее сказать, череда странных видений, одолевших меня в последние дни, были единственной радостью и спасением в мрачном и зловещем карцере, где само время, казалось, остановилось…
…Я стоял в просторном и хорошо освещенном помещении. Слева и справа от широкого прохода виднелись блестящие металлические столы, на каждом из которых под белоснежными простынями лежали тела… Тела носителей разных типов.
Позади приглушенно щелкнули сервомеханизмы бронеплиты дверей. Я не оглядывался. Зачем? Я — это комплекс, комплекс — это я. Я — Хранитель и прекрасно знал, кто активировал амулеты, отвечающие за доступ в это помещение, скрытое на самом нижнем горизонте моей базы. Ничто в комплексе не происходит без внимания и разрешения Хранителя…
Дверь плавно отъехала в стену, и в лабораторию, шурша сочленениями суставов, зашел лекарский голем особой конструкции. Модификация Наладчик, гибкие пальцы манипулятора на правой руке которого я заменил на специальный татуировочный аппарат и контейнеры с краской, сделанной мной на основе материала магических кристаллов.
Бронеплита вернулась на свое место, а лекарский голем, выполняя отработанную директиву, четко проследовал мимо меня к одному из столов.
Наладчик аккуратно снял простынь с тела носителя типа "тройка". Носитель, по сути, практически совершенный голем, имитирующий человеческую особь мужского пола, лежал на лабораторном столе лицом вниз. "Тройка" планировался мной в основном для задействования в силовых акциях внедрения, поэтому этот тип носителя обладал наиболее мощным экзоскелетом и мускульными усилителями.
Лекарский голем склонился над широкой спиной "тройки" и приступил к завершающему этапу нанесения на тело носителя разработанной мной татуировки-плетения. С пронзительным звуком активировался татуировочный аппарат, и тонкие вибрирующие иголочки вонзились в кожу "тройки", внедряя в эпидермис красящую жидкость с мельчайшими частицами магического материала.
Сейчас, пока плетение не активировано, на коже носителя четко виднелись контуры и основные цвета будущей татуировки. Наладчику потребовалось больше недели, чтобы перенести на тело "тройки" линии сложнейшего орнамента магического плетения, равного которому Горт ещё не знал…
Я внимательно следил, как на бугрящейся мускулами широкой спине носителя всё четче и четче проявляются структура плетения и его центры Силы. Совсем скоро я буду готов… Буду готов претворить в жизнь ещё один пункт из моего плана… Нашего с Микой плана…
Вскоре наладчик завершил доводку этой части плетения и деактивировал татуировочный аппарат. Я ещё раз проверил глубину и правильность распределения в коже частиц магических кристаллов. Всё в пределах нормы…
Практически одновременно от стены шагнули два рабочих голема и аккуратно перевернули тело носителя. Наладчик вновь активировал свой магомеханический амулет и склонился над грудью "тройки", продолжая работать над окончательной доводкой татуировки.
Щелкнули сервомеханизмы дверей и в лабораторию вошла быстрым шагом моя Мика. Последний живой маг Свободных территорий, моя воспитанница и моя… Хммм…
— Ого! — усмехнулась зеленоглазая девушка, — Хранитель, если бы я не знала, что это один из носителей, я бы решила, что он тоже человек… Зачем у него всё такое совершенное, по-настоящему человеческое?… — взгляд Мики при этом опустился ниже пояса ничем не прикрытого тела "тройки".
Я нахмурился и быстро прикрыл простыней заинтересовавшее девушку место. Ох уж эта молодежь со своими гормонами…
— Каждый из носителей должен быть готов пройти любую проверку, — ответил я, — как магическую, так и на уровне идентификации человеком… Ты же знаешь, это краеугольный камень нашего плана…
— Особенно наш план зависит от его выпуклых мышц, — фыркнула Мика.
— У каждого из носителей будет своя задача, — рассердился я, — ну вот куда я должен был прятать мускульные усилители в третьем типе?
Мика нахально подмигнула, указав взглядом на простынь и рассмеялась.
От искреннего девичьего смеха внутри меня что шевельнулось… Нет, просто невозможно на неё сердиться…
— Ладно, — улыбнулся я, — ты с накопителями закончила?
— Обижаешь, О'Нос, — ответила Мика, — всё готово!
— Проверь ещё раз, — твердо сказал я.
Мика пожала плечами, мол, Хранитель, сколько можно делать одно и то же, ещё немного покрутилась возле меня, а потом послушно покинула лабораторию.
Хорошая девушка, что ни говори, рядом со мной… И маг из неё со временем должен получиться сильный…
Вернувшись к контролю за работой Наладчика, я перевел свой взгляд на насыщенный орнамент татуировки, густо покрывающий лицо носителя. Слегка расфокусировал свой взгляд… Не может быть! Ведь это же лицо…
Из странного сна меня вырвала резко распахнувшаяся дверь моей камеры, из-за чего я вывалился в коридор и сильно оцарапал локоть о каменный пол. Стражники, которых в этот раз было четверо, громко рассмеялись.
Свет факела в руках одного из охранников больно ударил по моим глазам, привыкшим к темноте.
— Ты смотри, он спал, я тебе говорю! — сквозь смех выговорил знакомый голос.
Пио, тот самый стражник, который вместе с Лоти конвоировал меня к надзирателю и к воспитателям в третью камеру, отсмеялся и продолжил:
— Ну, ты воняешь, бродяга, я тебе говорю! Давай вставай, надзиратель Дино хочет тебя видеть. Пошли, будем тебя купать!
Казалось, мои суставы заскрипели, когда я с трудом поднялся с пола и, пошатываясь, двинулся за охранниками, ободряемый сильными толчками дубинок. В голове мелькнула мысль о Ричи. Где он, что с ним?..
Я прохрипел этот вопрос вслух.
— Ты гляди, — ответил Пио, — уже и подружиться успел. Вернулся твой друг обратно в общую камеру…
— В третью? — ужаснулся я.
— Ага, в неё, — ответил незнакомый мне стражник, — жаль, что пауков уже выпустили… Вот было бы развлечение после того, как вы им тогда наваляли! Ну, ничего, на место воспитателей отморозков всегда хватает…
Так. Значит, Ричи повезло. Пауков-бандитов нет, но, не сомневаюсь, Дино придумает, как осложнить жизнь Ричи, пока идет следствие. Надо его вытягивать… И самого себя неплохо бы вызволить из этого участка. Но как?…
Обдумать планы побега, о котором мы несколько раз говорили с Ричи, не удалось. Камера которую, стражники, смеясь, назвали купальней, оказалась совсем рядом. Та ещё купальня… Охранники подогнали меня к каменной стене, где в полу виднелся сток, и заставили раздеться. Потом двое из них вылили на меня с десяток ведер ледяной воды, от которой, как ни странно, я заметно взбодрился.
Стражник Лоти, неразлучный друг и собутыльник Пио, тоже был среди моих охранников. Он брезгливо подцепил дубинкой мою одежду, и до этого не блиставшую чистотой, а сейчас и вовсе превратившуюся в лохмотья, и затолкал её в какой-то ящик. Из соседнего он достал потрепанные штаны и рубаху, и вместе с парой стоптанных сандалий кинул мне в руки.
