По окончании студенческих дней он сначала стал солдатом, принимал участие в религиозной войне, а затем вступил в орден воинственных монахов — предположительно, в отделение Тевтонских рыцарей, так как другие воинственные монашеские ордена не были активны в Восточной Европе. Как «отец Иван» Кроули стал библиотекарем в монастыре. Он не был ортодоксальным католиком, и практиковал магию. Его ассистенткой в некоторых из ритуалов во времена этой поздней деятельности была венгерская колдунья, жившая в лесу. С ней он провел, по крайней мере, один ритуал, имевший отношение к черной магии; он включал в себя оборотней, вампиров и человеческое жертвоприношение. Знание отцом Иваном оккультизма — он достиг, по словам Кроули, степени Старшего Адепта — позволило ему контролировать других воинов-монахов, в чьем сообществе он проживал. Он управлял системой разведки ордена и инициировал все его политические интриги. Он умер в возрасте сорока пяти лет.
Инкарнация, предшествовавшая отцу Ивану, снова была довольно неприятной. Кроули был весьма уродлив, страдая как от некой формы туберкулеза, так и от ужасного искривления позвоночника, и его пол был неопределенным — он был в своем роде гермафродитом. Он умер от сифилиса, полученного от немецкого рыцаря, изнасиловавшего его.
У Кроули, разумеется, было много других прошлых инкарнаций — некоторые, как можно вспомнить, открылись ему и Нойбергу в ходе «Парижских Работ» — но он рассматривал лишь те, которые ему удалось вспомнить заново в ходе магического уединения на Острове Эзопа, как, вероятно, наиболее важные.
12
ЛИА ХИРЦИГ
В самом начале 1918 года, прямо перед своим магическим уединением на острове Эзопа, Кроули провел, при содействии медиума-спирита по фамилии Кристиансен, лекцию по оккультизму. Он не заботился слишком сильно об аудитории, отметив в своих «Откровениях», что единственная персона, обладавшая схожестью с человеческим существом, как он далеко не галантно описал, была «пожилая леди, накрашенная так, что походила на обложку популярного журнала». «Пожилой леди», которая на самом деле не была особенно старой, оказалась швейцарка немецкого происхождения по имени Альма Хирциг, ставшая впоследствии Верховной Жрицей любовного культа, возглавляемого Пьером Бернардом («Оом Всемогущий»). После встречи Кроули поболтал с ней какое-то время, и к своему удовлетворению обнаружил, что она была близким другом Гереварда Каррингтона, исследователя спиритуализма, которого он довольно хорошо знал. Впоследствии Кроули дважды или трижды случайно сталкивался с Альмой, и каждый раз имел с ней краткий разговор.
Весной 1918 года Альма Хирциг в сопровождении своей младшей сестры Лиа неожиданно постучала к нему в дверь, чему Кроули был весьма удивлен. Занятый «важной дискуссией» с одной пожилой, но активной немкой — вероятно, это означало, что он занимался с ней любовью — Кроули не мог пригласить своих нежданных посетителей в свою личную студию, но коротко переговорил с ними в самой дальней комнате. Он был сразу же поражен физической привлекательностью и личным магнетизмом молодой сестры Альмы — она была худощавой, с блестящими глазами и клиновидным лицом и «излучала неописуемую сладость». Кроули нашел это сочетание всеподавляюще привлекательным и принялся целовать ее. Она ответила с равной страстью, и парочка продолжила целоваться, лишь периодчески прерываясь на разговор с Альмой, пока женщинам не пришло время уходить.
В то время эта странная интерлюдия ни к чему не привела, но в начале января 1919-го сестры снова зашли к Кроули, чтобы спросить совета относительно поиска апартаментов в Гринвич Виллидж — Лиа по профессии была учительницей, посещала лекции по юриспруденции в свободное время и хотела жить рядом с университетом. Пока Кроули говорил со своими посетительницами, восхищавшимися его живописью — недавно он взялся за картину маслом и уже расценивал себя как «старого мастера» — он мимоходом раздел Лию, исследовал ее тело и предложил, что та приходила позировать ему.
Наконец, женщины ушли, но 11 января Лиа снова явилась к Кроули с мнимой целью позировать ему для картины. Он снова раздел ее, но в этот раз уже занимался с ней любовью. После Кроули спросил ее: «Как я должен тебя нарисовать?» «Нарисуй меня как мертвую душу», — ответила она. Кроули лишь сделал грубый набросок; он впервые пытался нарисовать человеческое тело, но не был удовлетворен получившимся результатом.
После того, как Лиа ушла, Кроули не смог заснуть. Рисование Лиа переполнило его мысли, и он чувствовал, что не сможет найти покоя, пока что-то не сделает с этим рисунком. Поднявшись снова, он изучил его и решил, что если повернет его так, чтобы тело Лиа пришло в вертикальное положение вместо горизонтального, то это может означать нечто. Он рисовал всю ночь и, наконец, создал портрет Лиа как «Королевы Мертвых Душ». Картина была триптихом. В центральной части стояла Лиа, ее лицо было трупно-зеленым, тело же — мертвенно-бледным с серо-голубыми тенями; со стороны левой руки была изображена чувственная толстая негритянка с попугаем на плече, ее взор был с обожанием устремлен на Лиа, тогда как в правой части была изображена коленопреклоненная женщина в агонии, с волосами, ниспадающими на бедра. Всюду вдоль основы картины он нарисовал ряды уродливых голов. Все, кто видел эту работу, как утверждал Кроули, считали ее проявлением художественного гения.
Днем, последовавшим за той ночью, когда Кроули рисовал ее, Лиа появилась снова. Кроули попросил ее быть его Багряной Блудницей, земной инкарнацией Бабалон, его компаньонкой в практике магии и в провозглашении учений «Книги Закона». Она с удовольствием согласилась; вне всякого сомнения, перспектива эта была более приятной и волнующей, нежели оставаться школьной учительницей в Нью-Йорке. Кроули немедленно посвятил ее в новый статус; окружив ее защитным магическим кругом, исполнил Малый Изгоняющий Ритуал Пентаграммы Золотой Зари, заставив ее дать клятву Багряной Блудницы и, наконец, нарисовав Знак Зверя — крест внутри круга — между ее грудями.[101]
Его Багряная Блудница съехалась с ним, и тогда Кроули нашел свое жилье слишком ограниченным в размерах, и к величайшему облегчению двух леди-южанок, живших под ним, переехал в новую студию по адресу 63 Вашингтон Сквеа Саут. Здесь его вскоре после переезда проинтервьюировал репортер из «Evening World». Журналист был впечатлен роскошью этой студии — было бы интересно знать, на какие средства стала возможной такая роскошь — и поражен картинами и рисунками Кроули. Он написал: «Стены этой студии покрыты самым безумным водоворотом диких и несвязанных между собой цветов, когда-либо виденных под одной крышей. Они выглядят, как столкновение между скандинавским закатом и рисуй-как-ты-желаешь экспонатом Независимой Ассоциации Художников». Производимый эффект необуздан, он сбивает с толку — но не огорчает, особенно после того, как человек к нему приспосабливается. Мистер Кроули помог мне приспособиться, подлив коньяка…»[102]
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
