– На сей раз скоро, через несколько дней. Хотя не для всех. Но только в этот раз, а дальше будет зависеть от вас троих – Избранных для спасения Богов Олимпа и людей, им поклоняющихся.
– Кто-то еще из богов знает о нас?
– Только твой божественный отец Посейдон.
– Можно бы и Афине сказать, она меня спасла, – пробурчал Тезей себе под нос, но у Хозяина Олимпа прекрасный слух, Зевс фыркнул:
– Афина женщина, а они болтливы!
Последние слова явно в сторону Перибеи, которая не преминула возмутиться:
– Да я вообще молчу!
Но отвечать было некому, в пещере вдруг снова стало темно, Зевс исчез, словно его и не было.
Некоторое время друзья ошарашенно молчали, всматриваясь в темноту и прислушиваясь к вою бури за стенами пещеры.
– Что это было, Тезей?
– Не знаю, – честно признался парень.
– Ты когда-нибудь уже встречался с богами?
– Нет.
– А с отцом?
– И с Посейдоном тоже.
Они могли подумать, что все приснилось, если бы вход в пещеру до сих пор не защищал, словно невидимый занавес, снаружи бесновался ветер, а внутри были тихо и спокойно. Только вот темно.
К тому же друзья почувствовали, что очень хотят есть.
– Тезей, – зашептала Перибея, – Зевс не взял вяленое мясо. Может, ему не нужно? Тогда мы могли бы съесть сами…
Да, мясо из корабельных запасов царя Миноса пахло умопомрачительно, особенно для тех, кто забыл, когда держал во рту хотя бы кусочек ячменной лепешки. Этот запах разливался по пещере теплой волной. Почему-то раньше он не чувствовался…
Но даже будучи очень голодными, друзья не рисковали забрать себе то, что принесли в дар Зевсу. Словно в ответ на их сомнения сверкнула коротенькая молния, и на жертвеннике загорелся маленький светильник.
Его крошечное пламя, конечно, не могло разогнать мрак всей пещеры, но свидетельствовало о том, что Зевс их не бросил и действительно присутствовал здесь. Рядом со светильником лежало то самое мясо, которое они принесли, хотя Тезей хорошо помнил, что в темноте они никак не могли найти жертвенник и положили все дары просто на пол пещеры. А рядом с мясом нашлись три ячменные лепешки, довольно свежие, словно их испекли и положили совсем недавно.
– Тезей! – схватила парня за руку Перибея.
– Что еще случилось?
– Это был он!
– Кто?
– Тот пастух и был.
– Только не говори, что Тифон, чудовище мы увидели позже.
– Нет, это был Зевс! Вот куда девалась овца? И голос похож…
Тезей подумал, что девушка права, овца и впрямь исчезла, а голос у пастуха был таким же. И что делал пастух посреди такого кошмара один в горах?
Пока он раздумывал, Перибея пришла к очередному умозаключению:
– Значит, он дал нам все это – светильник и еду! Нельзя отказываться от божественных даров.
Когда Перибея решительно взялась разламывать лепешку, в стороне раздался тихий смех. Прозвучал и затих. Зевс решил, что людям, даже тем, кого он призвал на помощь, пока достаточно.
– О, боги! Ничего вкусней в жизни не ела! – заявила с набитым ртом Перибея. – Если так питаются боги, то я хочу быть богиней.
– Тебя на Олимп не допустят, – наконец вздохнул свободно и Идас, – ты слишком быстро надоешь всем богам.
– Тезей, – Перибея добавила к лепешке и хороший кусок мяса, в то время как сам парень о чем-то задумался, – я не могу вспомнить, как он выглядел. Вот просто светлое пятно и все. А вы?
– Перибея, если ты не будешь держать язык за зубами, то лучше бы вообще сюда не приходила. Забудь обо всем, что видела на горе, слышишь?
– Я бы тоже хотел забыть, – вздохнул Идас. – Чтобы не выдать.
– А ты? – перед ними снова возник Зевс, но, похоже, спутники Тезея никого не видели и ничего не слышали, Перибея и Идас уплетали хлеб с мясом за обе щеки.
– Я нет, я не выдам.
– Хорошо. Они будут помнить только, что принесли жертвы и пересидели кошмар в пещере, а по пути обратно обнаружили овцу. Кстати, осторожней выходите из пещеры, у самого входа та самая овца.
– Они совсем ничего не будут помнить? Никогда не вспомнят?
– Вспомнят, когда придет время.
Тезей не понял, как и когда заснул. Проснулся в темноте, но ветер за стенами пещеры, похоже, стих, и на небе были видны даже две робкие звездочки. Светильник не горел, рядом слышалось беспокойное дыхание Идаса. Перибею не слышно, Тезей с легким уколом ревности отметил, что они, пожалуй, спят, обнявшись.
Он пытался понять, не сон ли все то, что было с ними. Сколько времени они провели в пещере (и пещера ли то, где они находятся?), сколько времени вообще прошло с того мига, когда он увидел напротив себя огромного быка – живое воплощение Бога Кносса?
Но, конечно, главным было освобождение Тифона и разговор с Зевсом. Почему-то Тезею казалось, что все это не сон и не видение, все так и было. Но ведь у друзей не спросишь, Зевс сказал, что они ничего не будут помнить, значит, говорить с ними о произошедшем в пещере нельзя.
– Эй вы, сони! – вдруг раздался голос Перибеи от входа в пещеру. – Скоро рассветет, вы собираетесь спускаться вниз?
Тезей вскочил на ноги и метнулся наружу, едва не разбив лоб о свод пещеры у входа.
У самого входа стояла привязанная к камню овца. Во-первых, когда они принесли животное наверх, оно не подавало признаков жизни, во-вторых, овца, как и остальные дары, была внутри, в-третьих, как она осталась жива в таком кошмаре?!
– Это ты ее привязала?
Перибея в ответ на довольно нелепый вопрос посмотрела странно и неуверенно кивнула:
– Я…
Тезей оглянулся вокруг. Все было засыпано довольно толстым слоем пепла из пемзы, ветер дул довольно сильно, пахло серой и гарью, мрачные тучи на небе уже заслонили те две робкие звездочки, земля подрагивала и все еще гудела, волны бились о берег так, что их ярость была слышна даже здесь, на высоте. Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что было вчера.
Или позавчера? Кто знает, сколько прошло дней, месяцев, лет с того времени, как они поднялись на гору Зевса?
Следом за Тезеем наружу выполз Идас. Остановился, запустив пятерню в спутанные волосы, покачал головой. Перибея внимательно наблюдала за парнями.
– Тира перестала бесноваться? – Тезей постарался говорить как можно спокойней, ведь друзья не должны даже заподозрить, что происходило с Тирой накануне.
– Кажется, – прошептала Перибея, словно от громкого голоса Тира могла снова проснуться.
– Угу, – зачем-то согласился Идас.
Они выбрались на гребень, и замерли, не веря своим глазам.
Над все еще неспокойным морем вставал багровый рассвет. Но не его цвет, не по-прежнему большие волны ужаснули друзей, а открывшаяся картина. Тиры просто не было!
