– Как хочешь. Думаю, что стоит. Денег много и небезопасно одному их тащить на борт.
– В таком случае, мы отправим на берег троих матросов во главе с Джозефом, и пусть сторожат шлюпку. Вдвоём мы с помощью слуг сможем дотащить наши сокровища, Барт. Скорей бы это завершить!
В назначенный час Барт с Мак-Ивеном были во дворце. Их долго не принимали и капитан уже начал нервничать, когда дворецкий пригласил их в кабинет.
Губернатор был обо всём уведомлён, новые поступления от района английской эскадры говорили о довольно быстром продвижении её к Пуэрто-Рико.
– Сеньоры, прошу извинить за ожидание, – поднялся губернатор с кресла, благосклонно пожимая руки морякам. – Пришли новые вести с моря. Они не могут меня порадовать, потому ещё раз приношу извинения за резкость.
– А что нового, ваше превосходительство? – озаботился Барт.
– Через два-три дня ожидаем появления англичан! А де Тельо всё нет! Что будет с городом в случае задержки флота Его Величества? Ладно, хоть с вами разделаюсь, сеньоры.
Он позвонил. Появившемуся дворецкому приказал:
– Зови моих казначеев, Херонимо. Я тороплюсь! – И к Барту: – Вы принесли бумаги, дои Бартоломео?
Барт выложил бумаги, губернатор мельком взглянул, отложил в сторону, забарабанил пальцами по столешнице. Он был явно не в духе, раздражён и не пытался этого скрыть. Окриком выгнал кого-то из чиновников, обругав, словно простой солдат.
Пришли казначей, чиновники, внимательно прочитали бумаги, молча выложили мешочки с монетами, поклонились и вышли, захватив бумаги.
– Сеньоры, я вас благодарю за содействие. Это дорого стоило городу, но надеюсь наши усилия и затраты будут вознаграждены. Вам дадут трёх негров, они помогут доставить груз до вашей шлюпки.
– Простите, ваше превосходительство, – поклонился Барт и Мак-Ивен последовал его примеру. – Мы хотели бы просить высочайшего позволения выдать нам пропуск, пока эти еретики не блокировали город. Будьте столь любезны, ваше превосходительство.
Губернатор колебался не больше секунды.
– Идите в канцелярию, вам выпишут пропуск, сеньоры. И прощайте, я сильно занят, – губернатор встал, показывая, что дела закончены.
Моряки не стали просить себя дважды. Они откланялись, подобострастно попятились к двери и поспешили выйти. Облегчённо вздохнули и переглянулись, затаив радость.
– Всех на шкафут! – провозгласил Мак-Ивен, не успев ещё взобраться на борт. – Будем говорить! Торопись, братва, дети каракатицы!
– Что это с ним? – спросил Ивась, с удивлением взирая на сияющие лица командиров.
– Скоро увидим, – буркнул Демид. – И опять две большие корзины с зеленью и фруктами. Чудно это.
– Ну и что с того? Господа любят всякую траву жрать, – улыбнулся Ивась.
Пока капитан с помощником относили корзины, матросы собрались на палубе. Оживлённо обсуждали необычное поведение капитана, гадали и рядили.
– Что-то важное скажет! – убеждённо говорил Долбун. – Давно такого не было с нашим Бульбочкой! Послушаем.
Мак-Ивен вышел довольно скоро. Барт задержался в каюте, но все устремили глаза на капитана. Его лицо продолжало сиять.
– Ребята! Кончилось наше стояние в порту! Выходим в море! Приготовить судно и всё необходимое. Перед заходом должны поднять якоря! Радуйтесь! Каждому лишнюю кружку вина и чарку рома!
Больше он ничего не говорил. Матросы подняли гвалт, крики, не обращая внимания на то, что их могут опознать. Долго сдергиваемое озлобление вылилось наружу. А вино и ром добавили дума.
И так получилось, что за радостными воплями, смехом и криками судно к назначенному сроку готово не было.
– Вонючие крысы! Хвосты крысиные! – Мак-Ивен неистовствовал, яростно и беспрестанно жестикулировал, стоя на полуюте. – Месяц не получите больше выпивки, ублюдки! Бегом по местам, сучьи дети!
Матросы забегали, радость испарилась. Час спустя судно качнулось при выбирании якорей, паруса поползли по реям. Но ветер был слишком слаб, и корабль едва двигался по чёрной воде бухты.
Вдруг со стороны форта блеснуло, раскатилось эхо выстрела и ядро звонко плюхнулось в сотне ярдов впереди.
– Что за чёрт! – ругнулся Мак-Ивен. – Какого дьявола! У нас разрешение на выход!
– Капитан, справа по борту шлюпка подходит!
– Что за шлюпка? Окликнуть!
Со шлюпки донеслось:
– На «Миньоне»! Лечь в дрейф! Приказ губернатора! За отказ приказано открыть огонь! Выполняйте!
Мак-Ивен на миг растерялся. Солт тут же отдал тихо приказ:
– Ребята, хватай оружие! Быстро, шлюпка вот-вот подойдёт! Отобьёмся от неё, а там посмотрим! И без паники!
Часть матросов кинулась к оружию и уже через минуту у многих в руках виднелись мушкеты, сабли и пистолеты.
– Чего вы хотите? – пытался выиграть время капитан. – У нас только сегодня получен пропуск губернатора на выход в море! Можете убедиться!
– Пропуск отменён, капитан. – Офицер ловко взобрался не борт и протянул капитану приказ.
Барт прочитал его, вернул, посмотрел на капитана.
– Это предательство! Губернатор не мог так поступить! – И, повернувшись к офицеру, сказал решительно: – Сеньор, мы не можем подчиниться этому приказу. Это вероломство и предательство!
– Извините, сеньоры, но в таком случае я должен вас арестовать.
– И вы это сможете?! – нагло усмехнувшись, спросил Барт.
Офицер оглянулся по сторонам. На него смотрели угрюмые, готовые на всё матросы с мушкетами в руках. Часть их направила оружие вниз, в шлюпку, где сидели с десяток вооружённых людей, беспокойно ёрзавших на своих банках.
– Вы осмелитесь не подчиниться губернатору, сеньоры? – Офицер был растерян, старался держаться достойно. Его три солдата на палубе застыли на месте, не смея поднять оружие.
– А почему нет, сеньор? – спросил Барт. – Губернатор сам отдал распоряжение на выход нашего судна в море. Мы выполнили все условия, и я не вижу причин подчиняться такому нелепому и обидному приказу. К тому же, посмотрите вокруг, сеньор. Что вы можете сделать? Огни мы сейчас потушим, и форт нас просто не увидит. Благоразумнее оставить нас в покое, и мы мирно и тихо выйдем в море. Мы мирные коммерсанты и имеем права плавать в любом месте морей Его Величества.
Офицер был явно обескуражен и не знал, что предпринять. А Барт продолжал, обведя руками палубу:
– Люди отлично вооружены, а пушек у нас и вовсе нет. Но для вас оружия и людей у нас хватит. Отваливайте, пока есть время, и мы расстанемся по-хорошему, как добрые соседи, сеньор. Будьте благоразумны.
Офицер был в безвыходном положении, оглядывался то на своих людей, то на молчавших матросов. А судно продолжало медленно идти к выходу из бухты, и никто не собирался его положить в дрейф.
– Я сожалею, сеньоры, но другого выхода у меня нет. Я удаляюсь. Прощайте, – офицер небрежно махнул рукой остолбеневшим солдатам. – Спускайтесь
Как только офицер отвалил, Мак-Ивен тихо приказал:
– Установить пушки! Хотя бы одну, бас, и зарядить её поплотнее. Что-то мне не нравится тот корабль впереди. Он стоит как раз на нашем фарватере, и на палубе слишком много огней. Поспешай!
Матросы, чувствуя опасность, работали, словно черти в пекле. Не прошло и четверти часа, как бас, уже заряженный картечью, устанавливали на баке. Канониры водились с пушкой, ожидая лишь команды капитана.
Огни на судне были погашены, но взошедшая луна давала достаточно света, и испанский корабль был виден сносно в полутораста шагах впереди. С этого корабля донеслось из рупора:
– На «Миньоне», спустить паруса! Лечь в дрейф, иначе будем стрелять!
Барт взял рупор, приложил к губам, прокричал в ответ:
– Мы уже всё выяснили с офицером, прибывшим на борт, сеньор! Не мешайте проходу! У нас всё в порядке!
– Выполняйте приказ, капитан! Мы готовы вас расстрелять!
И это было верно. Виднелись горящие фитили канониров, стоящих у пушек. Правда, пушек было всего две с каждого борта, но и этого могло оказаться достаточным, попади заряд картечи вдоль палубы.
