– Не знаю, к ручью вроде пошёл, – Викинг пожал плечами и, взяв рюкзак за ремень, предложил: – А давай-ка я лучше его спрячу. Пусть Витька побегает.
– Пускай.
И будто в ответ на эти слова по лесу прокатился мощный рёв, в который влился пронзительный крик человека. Группа из шести человек рванулась на звук.
– Твою мать! – выкрикнул Антон Пряхин, перепрыгивая через ручей, когда увидел Ахромеева в объятиях снежного человека посреди ручья. Антон плюхнулся одной ногой в воду и перепрыгнул на другой берег. Там упал на живот и стал выцеливать лес, прикрывая остальных.
– Ни хера себе! – пробормотал, пыхтя, Дима Коломийцев, тащивший пулемёт; он тоже перепрыгнул ручей и упал рядом с Пряхиным, чтобы прикрывать остальную группу.
Коля Викинг, Виталий Осипов и маг разведгруппы Гавриил Русаков подбежали к лежащим в воде. Сержант Александр Заторный их прикрывал сзади.
– Чего там? – спросил он, обернувшись.
Виталик и Коля попытались разомкнуть лапы снежного человека, но те опять сомкнулись. Виктор вскрикнул в беспамятстве.
– Погоди, – сказал Коля.
Он вынул нож, перерезал сухожилия на железных мускулах и развёл конечности в стороны. Виктора сняли с мохнатой груди, аккуратно перенесли, положили на землю. Только тогда он пришёл в себя, попытался глубоко вздохнуть, но только сипло застонал.
Коля и Виталий переглянулись. Коля взглядом показал на кобуру Осипова, тот отрицательно покачал головой: «Пока не время».
К раненому подошёл маг. Гавриил положил руки ему на грудь, Виктор застонал. Маг закрыл глаза, будто прислушивался.
– Так, – сказал он, – позвоночник цел, – все с облегчением выдохнули. – Сломано пять рёбер. Внутреннее кровотечение. Кровь я остановил на время. Если в ближайший час оказать врачебную помощь, выживет.
Ахромеев что-то попытался сказать.
– Терпи, Витёк, мы тебя вытащим. А вы что встали? – осведомился командир у остальной группы. – Ну-ка, быстро делаем носилки, и понесли! Тоха, Дима прикрывают, Сашок впереди!
* * *
Виктор Ахромеев
Когда я проснулся, в груди было ощущение, будто на меня навалился слон. Что со мной произошло, я помнил смутно. Но после этого навсегда запомнилось ощущение, когда хочешь, но не можешь вздохнуть. А когда вдохнуть получается, воздуха всё равно не хватает. Когда я очнулся в больничной палате, Лика была рядом. Она все три дня была рядом. С тех пор мы не расставались.
* * *
Я вынырнул из воспоминаний – прошло почти четыре года, но они оставались все такими же яркими.
– Что приснилось? – спросила тихонько подкравшаяся Лика.
Воздух в комнате уже стал чистым и холодным, наверное, сестра открыла окна.
– Ты, – ответил я.
Тихо и незаметно прошла ещё одна неделя, а потом в доме раздался телефонный звонок.
8. «Сломанный цветок»
Мы ползли по-пластунски по изрытой воронками земле, пахнувшей кислой взрывчаткой и обожженным металлом. За мной моя группа и двоё сапёров, которые проделали проходы в минных полях. Ползущие облака изредка перекрывали светящиеся звёзды. Луны не было видно. Даже не верилось, что совсем недавно я был совершенно в другом месте.
– Ну и какие будут предложения? – спросил Михаил Азаров, осматривая всех присутствующих в его блиндаже. – Я вас слушаю.
Первым решил высказаться я, как самый младший по званию:
– Разрешите, товарищ генерал.
– Давай, Ахромеев.
– Идея у меня простая, – начал я. – Выдвигаем ночью на боевой рубеж бронетехнику, давим огневые точки противника, в это время артиллерия работает по дальним позициям, не даёт факторцам занять окопы, а пехота броском вперёд захватывает передний край обороны. Ну а дальше уже дело техники. Точнее, дальше – прорыв вперёд на этой самой технике, – усмехнулся я.
– Интересно, как мы подавим огневые точки противника? – спросил капитан Бергманов, командир «Шилки», а вместе с этим отдельного бронебатальона, на машинах которого ездит моя пехота, такой же лысоватый и горбоносый, как его отец – генерал, работающий в штабе, только еще без живота.
– Мы же в темноте не видим, как некоторые.
– А мы вам поможем. Есть одна идея…
Остался позади тяжёлый переход по нейтральной территории к землям Факторий. Трудность состояла не столько в длине маршрута, сколько в специфике передвижения. Кто хоть раз ехал в одной колонне с гужевым транспортом, знает, что это за удовольствие. А тут даже одной колонной идти не получалось – войска Зелёного Города раскинулись широким веером по степи, прорезанной балками или неглубокими оврагами.
Так двигалось несколько десятков небольших конвоев, на ночёвку собиравшихся в пять-шесть лагерей. Пехота набивалась в грузовики по тридцать человек, причем в полном обмундировании, а вывалившись после остановки, как кильки из банки, солдаты с нетерпением ждали, когда подойдут подводы с боеприпасами, потому что, если нападёт враг, им придётся несладко. Бронетехника была разбросана по укреплагерям. Только перед самым началом наступления, глубокой ночью, с помощью магических маячков технику собрали в одну колонну. Покрасили задние борта белой краской, чтобы лишний раз не использовать магию, и на малом ходу, с выключенными фарами перебросили машины на направление главного удара.
Погода тоже подвела – лили дожди, хотя было довольно тепло, несмотря на позднюю осень. Правда, маги утверждали, что скоро придёт похолодание, а главная река Факторий в устье у Северного Океана уже замёрзла.
Весь переход по ничейной земле обошёлся без особых происшествий, впереди основного войска двигались усиленные группы разведки. В западню, которую устроили факторцам, мы сами не хотели угодить, но, кроме нескольких случаев захвата наблюдателей, ничего не произошло. Это погано. Если всё тихо, значит, враг что-то задумал.
А я теперь в разведке не участвовал, а трясся в общей колонне на броне БТРа, обложенного мешками с песком. Кроме повышения в звании, меня ещё наградили командованием усечённым батальоном в семьдесят человек, который состоял наполовину из молодых разведчиков, наполовину – из более-менее опытных наёмников. Командовать двумя своими ротными взводными я перепоручил Заторному, как бы тот ни возмущался. Мне как командиру надо принимать ответственные решения, об остальном некогда думать. Да и, если честно, просто не хотелось заниматься банальной армейской рутиной.
Наш батальон получил гордое название 1-й бронепехотный, или, как переиначил генерал Азаров, «панцерин-фантерийный», правда, кроме него, выговорить это слово почти никто не мог.
Но важно другое: кроме громкого названия, наш батальон получил на вооружение одну «Шилку», четыре БТР и одну БМП. А также магов для прикрытия – по одному на каждую боевую машину. Командовал отрядом чародеев маг по имени Глеб, фамилию свою он так и не назвал. Он немного напоминал Гаврика, глазами и бородкой, но в остальном был на него не похож. Глеб выглядел старше двадцати пяти, но младше тридцати, был среднего роста, мускулист, широк в плечах. У него высокий лоб и мощный подбородок, казавшийся ещё внушительнее из-за короткой чёрной бороды.
Номинально командиром бронебатальона считался я, а на деле командование делало всё возможное, чтобы максимально снизить риск потерь в бронетехнике, так что фактически главным был Бергманов.
Вторым бронебатальоном командовал мой друг Виталик Осипов. А отрядом магов в нём руководил Алексей Вахрушев, «правая рука» Борисова. Всего в танковой армии Азарова, как бы смешно это ни звучало, было два батальона аналогичного друг другу состава. По одной «Шилке» и БМП и по четыре БТРа. Жалко, что БМП были только «двойки», единственную в нашем автопарке «тройку» передали частям в другом районе для отвлекающего удара[16].
Вот примерно в такой компании я и доехал до пункта сбора. Отдохнув после ночного перехода, я отправился в командирский блиндаж на совещание.
Пока наша танковая армия пряталась в лесу, остальные войска Зелёного Города, почти две дивизии, прощупывали оборону факторцев. Трём тысячам наёмников и разведчиков, не считая кавалеристов и бронепехоты (тотальная мобилизация поставила под ружьё семь с половиной тысяч человек, но ополчение оставили охранять внутренние земли), предстояло пробить укреплённую оборону противника – цепь (по-другому и не скажешь) бетонных дотов, растянувшуюся на несколько десятков километров. Одним флангом она упиралась в топкие болота, другим – в болотистый лес у подножия Северных гор. Эта линия обороны прикрывала кратчайшее направление к главным городам Союза Факторий. К югу от дотов раскинулись Южные степи, которые тянулись в глубь континента на тысячи километров. Так что обходить оборону факторцев никакого горючего не хватило бы. Зато прямо полосой дотов на западе лежала голая степь, незащищенная территория аж до самой реки Серебряной – ключевой реки Факторий, вдоль которой и стоят главные города этой Колонии. Перекрыть эту реку – основная цель плана «Сломанный цветок».
