У Кати отнялись ноги.
В эту ночь никто так и не заснул.
— Лак, факел сюда. Ближе. Ближе. Уилл, — Егоров несколько раз глубоко вздохнул, успокаивая дыхание, — ещё раз. Повтори ещё раз, только по порядку, медленно и внятно.
Дед посмотрел на занимающуюся зарю, криво усмехнулся и снова раскатал по палубе карту.
— Мы находимся здесь…
Уилл Джеймс Воррингтон прекрасно разбирался в картографии. За долгие годы своих путешествий он сумел нанести на листы тонко выделанной кожи очертания побережья общей протяжённостью более семи тысяч морских миль. Огромный южный континент, о котором капитан Кхап имел самое смутное представление, был картографирован на девяносто процентов. Более того, на большую, два на три метра, карту были нанесены сотни островов и указаны все расстояния! Причём в морских милях.
Витька в десятый раз оглядел этот титанический труд и в десятый раз поразился тому объёму работ, которые провернул сержант.
На карте были отмечены сотни поселений, нарисованы дороги, мосты и даже было указано примерное количество жителей для каждого района. Но и это было не главное.
— Те, кого вы называете дикарями-фаангами, на самом деле и есть дикари. Жестокие, дикие, безжалостные. Им неведомо ни письмо, ни счёт, ни искусство. Всё, что там сейчас строится — дело рук бирманцев. 'Ураган' тоже построили здесь, в Ранкуне.
Старик указал на точку на карте. Порт Ранкун, столица бирманского государства, находился в трёх тысячах миль к югу отсюда.
— Я думаю, фаанги — это выродки. Остатки древнего народа, который жил здесь давным-давно. Там, в джунглях, лежат в руинах огромные города и стоят гигантские пирамиды. Выше египетских. А от жаркого северного берега и до самого ледяного юга идёт дорога.
Старик задумался, а потом вспомнил нужное слово.
— Хайвей. Каменный. Почти пять тысяч миль длиной. С мостами. Им до сих пор пользуются.
У фаангов не было государства, вершиной их самоорганизации был племенной союз.
— Всего таких союзов пять, в каждом столько племён, что запомнить из всех невозможно. В моём, — старик поморщился, — союзе больше ста племён и родов.
— Так ты, типа, старший шаман всего союза?
Уилл ухмыльнулся.
— Ага. А тот длинный, которого вы из пистолета завалили — старший сын главы союза.
Витьке поплохело. То, что наследника будут искать и искать тщательно, было ясно, как божий день.
— А… а… э… а они знают, куда вы направились?
Прохладный утренний бриз оживил старика. Он громко и коряво захохотал, видя страх, который был написан на лицах всех присутствующих. Особенно перепугались матросы 'Птицы', которые принялись громко стенать и рвать на себе волосы.
— Лак, заткни их! — Витька сжал зубы, — ну? Говори.
— Нет. Не знают. Мы были здесь, возле самого северного храма Древних.
— И там ты эту штуку и раздобыл?
Витя показал старику свой трофей. Тот помотал головой.
— Нет. Это наследный медальон, которым вожди союза пользовались много поколений. А теперь он — твой.
Егоров закрыл глаза, досчитал до десяти и, чувствуя, как у него немеет язык, а по спине бегут мурашки, спокойно попросил.
— Уилл, расскажи, что именно сделал твой вождь, и как эта штука работает.
Первый раз металлический медальон Уилл Воррингтон увидел в первый же день своего плена. Он сначала подумал, что на шее вождя клана, которому он попался в лапы, болтается большая монета, но потом обратил внимание, с каким благоговением смотрят на эту заурядную вещицу остальные и всерьёз ею заинтересовался.
— Это вещи Древних. Их иногда находят в развалинах. Очень редко. Вожди, у которых есть такие медальоны, умеют призывать молнии. Они поражают ими врагов на расстоянии.
Старик хмыкнул.
— Они думают, что это волшебство.
— Электричество?
— Да. Обычное электричество.
Работали эти штуки так. Вождь брал медальон, садился на самого быстрого скакуна и нёсся во весь опор — для того, чтобы кругляш сработал требовалась определённая скорость. Над вождём появлялась туча, а медальон начинал светиться. Тут нужно было не прогадать, если вождь упускал момент, то молния шваркала всадника и у племени появлялся новый вождь, но если дикарь вовремя показывал медальоном направление удара, то молния била куда нужно. Дальше — больше. До Уилла дошли слухи о том, что некоторое время назад произошла великая битва между двумя кланами, в которой оба вождя с успехом применили своенравное оружие. Узнав, что это произошло в тот самый день и примерно в то же самое время, когда он здесь оказался, сержант сложил два и два и получил четыре.
— Это был отец отца моего юного господина. Он победил в том бою, а его противник сжёг свой медальон и сгорел сам. Такое случается. Такое, — старик с сожалением посмотрел на кусочек тьмы в ладони Виктора, — случилось. Этот медальон сгорел. Совсем. Он стал чёрным и потерял всю свою силу. Этот мальчишка сжёг его. Будь он проклят!
До Вити дошло сразу.
— Это что же получается. Тот сжёг свой медальон и затащил сюда тебя с самолётом, а твой малолетний придурок — затащил нас?
Дед спокойно посмотрел на него своими бледными глазками.
— Да. И теперь ты можешь его выкинуть. Никто не знает, как он устроен, но если он почернел…
Старик покачивался и медленно скрипел, продолжая свой рассказ. Имперскую галеру, что следовала за ними по пятам, вождь решил уничтожить молнией. 'Ураган' дождался бури, поднял свои удивительные треугольные 'косые' паруса и помчался вперёд, подгоняемый ветром и вёслами. Но, то ли вождь что-то напутал со скоростью, то ли как-то криво показал медальону цель, но факт есть факт — кроме утопленной молнией имперской галеры вторая молния попала в мачту 'Урагана', сломав её в одну секунду, заодно спалив медальон и жидкую бородёнку предводителя.
— Как он не погиб — я так и не понял. А потом… — Старик замолчал, — я услышал гул турбин и инверсионный след в небе.
Земляне застонали.
Егоров судорожно потёр лоб и дрожащим голосом спросил.
— А починить его можно?
— Нет.
— А новый найти?
— Эти медальоны — очень большая редкость. Их можно найти только в больших храмах. Там. На юге.
Старик неотрывно смотрел на кругляш в руке Егорова и пускал слюну.
— Я был не против. Я думал — я уйду домой… я… уйду… домой…
Витька жёстко посмотрел на земляков и, ни слова ни говоря, треснул деда в челюсть, отчего тот моментально заткнулся и мешком свалился на палубу. Егоров сунул в карман бесполезную железку, скрутил в рулон карту и поднялся на ноги.
— Лак. Этого связать и под навес. Мужики, — Витька задумчиво пожевал губы, — надо поговорить.
Глава 12
На малой земле, естественно, Мельникова они не встретили. Видимо, не найдя ныряльщиков и обнаружив следы пребывания на островке целой орды дикарей, Дима-сан сделал правильные выводы и в темпе умотал назад, на Новую землю, приводить в полную боевую готовность земное ополчение. 'Птица' не спеша дотянула до бухты на Большой земле 'Ураган' и встала на якорь. Трофейный корабль пришлось подтянуть верёвками к берегу так, чтобы корма судна крепко села на прибрежный песок. Выползший из трюма, весь обмотанный тряпками, капитан Кхап такую парковку трофея одобрил и посоветовал Виктору дополнительно привязать высокий нос корабля к паре ближайших пальм.
Появление Кхапа все встретили с восторгом и, хотя до полного выздоровления капитану было ещё далеко, тот факт, что он снова 'на мостике', вызвал у команды 'Птицы' и землян нескрываемое облегчение и энтузиазм — профессионального моряка в экипаже, состоящем сплошь из сухопутных крыс, очень не хватало.
— Я не верю. Так не бывает.
Виктор сидел в ручье и мотал головой.
— Кать, а ты? А ты ВЕРИШЬ?
— Верю. Так бывает. Я верю, потому что ОЧЕНЬ ХОЧУ верить. Я верю в то, что Кхап нашёл майора случайно. Я верю в то, что майор случайно нашёл нас. И что случайно у него есть самолёт и два пистолета. А ещё я верю в то, что старик оказался на своём корабле в этой части планеты тоже случайно и он, — Катя сорвалась на крик, — случайно знает как нам отсюда выбраться!
Зеленоглазая красавица с трудом выбралась из узкой промоины, где они принимали ванну и села погреться на солнышке.
