Удивительно, почему за все мои годы увлечения космосом как идеей (ибо, посмотрим правде в глаза, я никогда не был настолько подкован технически, чтобы увлекаться космонавтикой как направлением человеческого прогресса) я никогда не обращал внимания на всякие скриншоты и скринсейверы с нашей планетой? Мне всегда хотелось куда-то туда, вовне, в глубокий космос, к далеким звездам. А все эти наши околопланетные спутники казались дурацкой возней в песочнице.
Теперь же я смотрю на Землю и думаю — каким дураком был. Какая же она у нас красавица, Земля. Чудесная капля живой жизни на черном бархате небытия… стоп, а эта поэзия откуда полезла? Заработался, не иначе… Короче, отличное зрелище!
— М-да, — говорит Эннаис, — похоже, кто-то не ценит время связи. Зачем они передают нам статичную картинку?
— У них вся планета работает на один канал, — внезапно отвечает Томирл-Глерл плоским невыразительным голосом. — И цена энергии ниже, чем у нас. Углеводороды и атом.
— А-а, — отвечает Эннаис. — Тогда понятно, — вздыхает. — Эх, вот бы Сафект объединился до того, как мы сожгли весь природный газ! Столько возможностей бы открылось.
Это для меня новость: никогда не обращал внимания на то, что электричество здесь дороже, чем на Земле. Скорее, наоборот, его жгут почем зря. В очередной раз делаю себе пометку глубже залезть в экономику Межзвездного содружества.
«В очередной раз» — вовсе не потому, что я не выполнял этих своих мысленных резолюций в прошлые разы. Еще как выполнял! В меру своих сил, конечно. Просто экономика даже одного инопланетного мира — штука дико сложная, с наскоку не разберешься. А когда этих миров несколько десятков…
Но сейчас меня волнует не это. А то, что Земля на экране исчезает, и появляется Виктор Петрович Санников — осанистый джентльмен с таким породистым лицом, что я принял бы его за потомственного английского лорда, если бы не знал, что на самом деле он из-под Рязани. А знаю я это потому, что он активно болеет за рязанский хоккейный клуб и уговаривает новосибирцев, работающих на квантовой установке, болеть вместе с ним. Мол, раз рязанский клуб аффилирован с Новосибирским, то сам бог велел. И так он всех допек своим фанатством, что мне пожаловались на это три разных человека — всего за два дня, которые я провел в центре квантовой связи в Сибири!
Но, впрочем, ежели начальник уговаривает подчиненных болеть за свой клуб, а подчиненные не только не болеют, но и показательно стенают на этот счет, сей факт, скорее, положительно говорит о таком начальнике.
Так вот, Санников видит меня и вежливо улыбается, как будто мы не впервые перебросили видеосвязь через миллионы световых лет, а случайно столкнулись в коридоре.
— Добрый день, Андрей, — говорит он. — Ваш запрос подготовлен.
— Спасибо, — с теми же вежливыми интонациями отвечаю я. — Сейчас переключу для вас на видеоэкскурсию по станции, которую любезно согласился провести мой заместитель Нирс Раал.
— Премного благодарен, — кивает Санников. — А вас я сейчас включу на ваш Дополнительный Кризисный Штаб, — он слегка улыбается, непонятно с какой интонацией — возможно, даже сардонической. Слышал я, что Санников воспринял то, что управлять космической станцией послали геймера, как личное оскорбление.
Впрочем, в моем отношении Санников был всегда профессионально вежлив и корректен, работу не саботировал. А большего и не надо. А в нерабочее время пусть брюзжит по поводу несоответствия вселенной его представлениям о должном сколько угодно, хоть на всю планету вещает.
Наконец на экране появляется Оксана. Та самая, из группы игроков. За прошедшие полгода или около того она мало изменилась, только короткие волосы отросли. Много раз слышал, что длинные волосы красят всех женщин без исключения, но по мне так с мальчишеской стрижкой она была милее.
— Андрей! — Оксана широко улыбается. — Слушай, как будто по скайпу говорим!
— Лучше, — невольно улыбаюсь я в ответ. Все-таки улыбка у нее заразительная. — В скайпе сейчас видео прерывается постоянно, а тут нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ну разве что, — она с любопытством оглядывается вокруг. — Слушай, а где инопланетяне? Ты там один что ли?
— Просто за моей спиной стена, — отвечаю я. — Хочешь увидеть инопланетянина, посмотри потом запись видеотура Санникова, его мой зам по хозяйственной части проводит.
— Нирс Раал? — Оксана удивленно качает головой. — Все-таки не могу поверить, что он настоящий! Слишком красивый.
Н-ну, возможно. Сам я ничего особенного в его внешности не видел — ни в игровой, ни в реальной. Хотя на актера похож, да.
— Можешь как-нибудь ему сказать, — невинно предлагаю я. Понятия не имею, как Нирс на это отреагирует, но хотелось бы взглянуть. — Оксана, у нас не так много времени. Вы подготовили пакет предложений по тем вопросам, которые я вам скинул?
Идею Дополнительного Штаба Кризисного реагирования, созданного из землян, я вынашивал давно. В самом деле, глупо иметь такой актив — неглупые, уже прошедшие отбор люди, знакомые со спецификой и лором «Узла» (пусть даже это искаженный лор), — и не воспользоваться им! У меня в суете будней вечно не хватало времени посмотреть на ситуацию со стороны, рассмотреть все варианты и предложить нестандартные решения — так пусть делают это люди, которые вместе со мной обучали бывшего станционного искина!
Тем более, что, в отличие от меня, они могут прогнать предлагаемые варианты на игровом движке «Узла». Я узнавал: решения, которые оказались удачными там, имеют примерно сорокапроцентную вероятность прокатить и в реальности. А сорок процентов — это очень круто, чтоб вы знали.
— Да, конечно! — с энтузиазмом кивает она так, что темная челка встряхивается. — Тебе рассказать вкратце?
— Угу, — отвечаю я, — чтобы я составил общее мнение. Потому что даже прочитать резюме у меня не скоро будет время.
— Да, не завидую я тебе, — из глаз Оксаны тут же пропадает искрящаяся радость. — То есть сначала завидовала, когда узнала, но потом поняла, что наоборот, тебя пожалеть надо.
— Вот-вот, — киваю я. — Пожалей и не трать мое время! В смысле… извини, это как-то не так прозвучало. Просто я в самом деле занят по горлышко, а я еще хотел этим каналом связи воспользоваться для личной надобности…
Хотел я им воспользоваться, чтобы выкачать свежие серии детектива «Законная Москва», который смотрел еще до эпопеи с тестированием «Узла». Недавно вспомнил о нем — в связи с тем, что Миа при мне смотрела эту свою «Любовь и ответственность», которая внезапно оказалась не про любовь, а тоже детективом — и прямо засвербело узнать, чем там кончились похождения майора Сухарева.
Но Оксане, разумеется, я об этом не сказал. Пусть думает, что я маме стану звонить.
— Конечно-конечно, — говорит она, — какие обиды! Так… ну, во-первых, у Петра есть особое предложение: он хочет все-таки вооружить станцию, заключив договор с преи. Преи, скорее всего, будут рады такой возможности, а оружие одним фактом своего наличия не даст тебе опять превратиться в полигон выяснения отношений, как было с ацетиками и тораи…
— Погоди, Петр в курсе, что тот конфликт уже разрешили? — спрашиваю я.
— Да, но он считает, что нечто подобное может повториться.
— Я над этим подумаю, — говорю я. — Вооружение нам, конечно, понадобится, но договор с одной расой — не вариант. Тот, кто поставляет оружие, заставляет покупателя плясать под свою дудку… Так или иначе.
— Не факт, — живо возражает Оксана. — Основываясь на представленных тобой данных, преи могут оказаться наиболее удобным союзником в этом плане. Внешняя политика Аруанской империи этому способствует.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Аруанская империя — так называется государство преи. «Ару» — это такой особо священный храм на их родной планете. Название историческое, преи давно уже не теократы.
— Ладно, — говорю, — я подумаю над этим. Он прислал свое обоснование этой меры?
— Да, — говорит Оксана.
Петр мне очень не нравится (и не только потому, что увивается вокруг Оксаны… в конце концов, на Оксану у меня никаких видов нет, я ее воспринимаю как нечто вроде младшей сестры — тянет куда-то, слегка раздражает, но в то же время и симпатичная, и как-то приятно быть рядом с ней). Но как Санников не позволяет себе показывать свое личное отношение ко мне, так и я не должен позволять моей неприязни помешать работе. В конце концов, геймер — а значит, и креативщик — Петр очень хороший.
