Но когда Миа излагает наше предложение, сафектиец вдруг начинает юлить:
— Предложение, конечно, очень лестное, — говорит он. — Поучаствовать в создании такого грандиозного корабля! Однако оплата…
— Тут мы можем поторговаться, господин Треймхарт, — Миа мило улыбается. — Но учитывайте, что мы выкупаем ваши мощности разом как минимум на год. Далеко не факт, что вы будете полностью заняты разовыми заказами весь этот срок.
— Не факт, разумеется, — кивает он. — Однако я имел в виду другое. Дело в том, что репутация вашей станции… как бы сказать… Хотя вы и хорошо выступили с речью о выборах, у моего народа остались сомнения, можно ли иметь с вами дело, — он разводит руками, как бы показывая, что он тут не при чем, это все народ.
«Ах ты юла слизнявая, — думаю я. — Я ведь тебя отмазывал той речью!»
Однако вслух говорю:
— И как мы можем доказать свою благонадежность перед вашим электоратом?
— Традиционным способом — покажите, как вы и ваша команда работаете под огнем, — вкрадчиво отвечает Треймхарт.
…Вот так мы и договариваемся об этой… разведке боем. Правда, испытание должно проходить не в пространстве выборов сафектийцев, а в одном из наших новых игровых полигонов. Виртуальных, разумеется.
На полигоне задано максимальное приближение к реальности, именно поэтому сафектийцам пришлось разбирать «врата», через которые они якобы попали в игру (на самом деле, понятное дело, никуда они не попадали, каждый мирно лежит в своей капсуле виртуальной реальности).
А теперь, значит, моя задача по очереди вынести этих умников. Согласно тактическому экрану, трое прутся к засаде вместе, один от них отделился и идет ходко своим путем. Наверное, самый опытный боец.
К сожалению, отловить его по экрану не получится — когда отряды сближаются на расстояние, вдвое превышающее условную прямую видимость (условную — потому что горы все-таки), экраны перестают работать. Чтобы не облегчать задачу.
К счастью, благодаря этому и он меня не может отловить.
Я лежу в засаде, как снайпер. Для этой цели я поставил на винтовку оптическую насадку и время от времени разглядываю с ее помощью окрестные скалы. Пока противники видны на экране, так что это нужно больше для того, чтобы рельеф мне примелькался и потом было поще их находить. Да и площадку я нашел хорошую — от нее наши врата как на ладони.
Ну, где же сафектийцы?
А, вот, пропали с экранов! Все, теперь недолго ждать. Интересно, кто появится раньше — группа из трех или одинокий путник? Впрочем, одиночка блуждает, плетет какие-то кренделя в скалах, за ним нужен глаз да глаз… Наверняка флаг у него!
Между прочим, не такую уж большую фору мне дали, хотя я только спускался от места побоища, а они сперва поднимались по той крутой тропинке, о которой говорила Миа.
Только у меня возникает это соображение, как я немедленно вижу сафектийцев. Они напряжены, собраны, двое с винтовками прикрывают третьего — то есть третью, которая идет с голыми руками. А ее-то винтовка куда делась, тоже на запчасти разобрали? Или просто в пропасти посеяла?
Смотрю статы: на расстоянии прямой видимости они хорошо видны. Странно, девчонка у них не рукопашник и не боец… Ого, какие показатели интеллекта! Должно быть, мозговой центр, юный гений. Наверное, она и ранцы собирала. Тогда понятно, чего они ее берегут.
Ну ладно. Начнем с левого, пожалуй…
Я выцеливаю его голову в объектив и нажимаю спуск.
Нет, снайпера из меня все-таки не выйдет. По крайней мере, в реале. Хотелось бы, но нет. Рука затекла от неудобной позы, прицел слегка дергается — и шарик света врезается в голову его соседа.
Ой, ну ладно. Какая разница, один или другой?
Мужик с винтовкой бросается бежать, девчонка демонстрирует интеллект, падая на землю и откатываясь за камень. Черт, надо было бить ее. Ну ладно, попробую взять бегущего. Наверняка не попаду, но… вдох-выдох, руки успокоить руки…
Попал!
Нет, правда, удивительно, но попал! По корпусу, конечно, не в голову, но это не важно, чувак упал, как подкошенный.
Значит, у нас остались девчонка и безвестный одинокий рейнджер…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Оглядываюсь, сначала через оптический прицел, потом так, без него. Никого вокруг не видно, пусто. Как шаром покати. Неужели до ночи тут с ним вози…
«Одинокий рейнджер» бесшумной тенью появляется над краем расщелины. Я смотрю на него в ужасе — ну и статы! если и не лидер партии, то самый сильный боец точно! — однако на курок нажимаю. Сам не знаю, зачем, мое ружье смотрит в другую сторону.
Тут происходит странное: сафектиец уклоняется, как будто не заметив, что мой ствол на него не смотрит. Должно быть, тоже сработал рефлекс. И в результате шарик света разбивается о его нагрудник!
Сафектиец смотрит на меня донельзя удивленным взглядом — а через секунду его костюм срабатывает, и он падает, как подкошенный.
Отбрасываю винтовку и подбегаю к нему, чтобы обыскать. Флаг может быть только в одном месте — нам показали, где он крепится, чтобы не было видно снаружи (слишком легко ведь, знать, у кого из партии флаг!). Но в контейнере, который крепится к поясу противника, ничего нет.
Мне некогда даже дух перевести и порадоваться, что снова уцелел. Мышцы напряженно ноют, во рту сухо, голова идет кругом — адреналиновый откат. Но мне нужно выкулупать девчонку из-за камня. Если флаг у нее (а должен быть! не могли же они ступить и не забрать его с перевала), то стоит ей пройти во врата — то есть просто под арку из легкого серебристого металла…
Кубарем я скатываюсь из моего надежного убежища — и вижу девчонку! Оказывается, пока я сражался с рейнджером, она выбралась из укрытия и почти успела добежать до врат!
Мы сталкиваемся нос к носу у самого порога. Я пытаюсь вскинуть винтовку… и замечаю, что винтовки у меня больше нет!
Я как кинул ее на землю рядом с «телом» сафектийца, которого обыскивал, так и не подобрал!
А вот у девчонки оружие есть. Должно быть, забрала у одного из убитых.
Ай молодца.
Смотрим друг на друга: я с пустыми руками и сафектийка со стволом на перевес. Думай, голова! Шапку куплю!
— Погоди, — вдруг говорит она. — Я только что поняла. Ты — капитан Андрей Старостин, последний из своей группы? И если я тебя сейчас уложу, то мы не будем участвовать в проекте по созданию межзвездного корабля?
— Все так, — мрачно говорю я, пытаясь найти какой-нибудь способ вырубить ее. Не бежать же прямо на винтовку!
Секунда молчания. Очень-очень длинная секунда. Или мне только кажется, что она такая длинная?
— Ну и стресс, — говорит сафектийка.
И падает как подкошенная. Вестимо, так и выглядит их знаменитый обморок от стресса.
Одно слово — юное дарование…
Как сомнамбула, подхожу к ней, расстегиваю контейнер на поясе и ожидаемо достаю ярко-зеленый флажок.
Победа наша!
Глава 19 (без правок)
Аллероп внимательно оглядывает модуль, который монтажники Нор-Е стыкуют к хабу. Не напрямую, для этого модуль Академии маловат; системы жизнеобеспечения не предназначены для частичной автономности, как в жилых модулях арендаторов. Поэтому будущая Академия у нас будет крепиться к соноранцам: у тех наиболее универсальные системы жизнеобеспечения, которые легче всего приспособить для обслуживания Академии.
Новое помещение наших медиков не похоже на обычные модули, в том смысле, что оно не круглое, а словно слеплено из множество кубов разного размера, состыкованных вместе, на первый взгляд, без всякой системы. Кубы покрашены в насыщенные, почти психоделически яркие цвета и сияют габаритными огнями; сейчас, на фоне выходящего из-за бока газового гиганта местного светила вся конструкция смотрится почти апокалиптически. Если бы я сам не подписывал документы о строительстве этой херни и не сидел на проектных совещаниях (мало что понимая, но ведь сидел же!), и мне бы сказали, что это больница — ну ладно, зародыш больницы — я бы не поверил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну что, — говорит Аллероп, — не густо, конечно, конечно, но хорошее начало.
