Я перепрыгнул через покосившийся забор и прошел по заросшей дорожке к дому. Скрипучая щелястая дверь послушно отворилась от легкого прикосновения. Сорванный ржавый замок болтался на щеколде. Оглянувшись, я вошел в сени. В нос ударил густой дух нежилого деревенского дома — пахло мышами, сенной трухой и как будто бы гнилой картошкой.
— Эй, есть тут кто? — крикнул я, осторожно ступая по рассохшимся половицам.
На мое приветствие дом отозвался мышиным шорохом и скрипом.
Я вошел в комнату. После яркого света глаза с трудом привыкали к темноте. Лучи солнца едва пробивались в крошечные, не более носового платка, окна. Толстый слой махровой паутины облепил углы. Я споткнулся и чуть не растянулся на полу — около печки были рассыпаны дрова, целая охапка. Какие-то ржавые кастрюли и чайники, незатейливая кухонная утварь, старые вещи, рухлядь — все валялось в живописном беспорядке. Странно, ведь огород около дома выглядит прополотым, ставни на окнах целы, значит, здесь бывают, здесь живут, почему же такой беспорядок в доме?..
Я присел на корточки. Провел пальцем по полу — слой пушистой пыли. Обвел пальцем разломанную раму от картины — сверху слоя пыли нет, а вот на ребре — пожалуйста. А ведь должно быть наоборот, ведь пыль садится на горизонтальные поверхности. Значит, кто-то трогал эти вещи совсем недавно. Кто-то перевернул здесь все вверх дном. Кто это был? Вдруг сам Артур?
Настороженно оглядываясь, я обошел большой неуклюжий стол. Внезапно моя нога потеряла опору и с грохотом провалилась куда-то вниз. Инстинктивно я схватился за край стола и повис в воздухе над черным провалом. Запах гнилой картошки резко усилился. «Погреб», — догадался я. Подтянулся на руках, сел на пол, свесил ноги вниз и задумался. Сейчас бы фонарик или, на худой конец, зажигалку… Как бы пригодился сейчас мой дракончик! Так я и знал, когда вещи внезапно теряются, они сразу же становятся нужны позарез…
Я ощупью пробрался к печке — может быть, удастся найти что-нибудь горючее. Среди вороха щепок для растопки и старых газет руки нашарили нечто, похожее на коробок. Так и есть — спички! Мне чудовищно повезло!
Спички отсырели, и прошло немало времени, пока одна из них, злобно шипя на меня, не изволила загореться. Я зажег от нее газету, потом какие-то щепочки, потом сухие веточки, пока, наконец, не удалось поджечь тряпку, намотанную на полено. С импровизированным факелом я спустился в подпол.
Ноги в ботинках мгновенно ушли в зловонную черную жижу. Чадящее скользкое пламя едва освещало маленькую каморку с испариной на потолке. Огромный сундук, в котором, очевидно, раньше хранились продукты, валялся перевернутый на земле, узкий лаз за ним входил горизонтально в стену. Я просунул руку в черную дыру — оттуда, сердито пискнув, выскочила мышь, испуганно взглянула на меня бусинками глаз и, шустро перебирая лапками, юркнула под сундук.
К моему великому разочарованию, в тайнике ничего обнаружить мне не удалось. Я решил уже вылезать наверх, подошел к стремянке, но ботинок, вымазанный скользкой грязью, неожиданно слетел со ступеньки и попал на что-то острое и твердое, лежащее в грязи. Я нагнулся, преодолевая отвращение и позывы рвоты, погрузил руку в липкую жижу, нащупал это что-то и быстро поднялся наверх. Наверху я обтер тряпкой вещицу и поднес ее к свету.
Это был японский глиняный дракончик — моя зажигалка.
Перерыв дом от подвала до чердака, я ничего более ценного, чем собственная зажигалка, не нашел, наскоро отмылся в бочке с мутной дождевой водой и поспешил на электричку.
Находка из подвала сильно озадачила меня. Что бы это значило? Я смотрел в окно, на убегающие вдаль садовые домики, пригородные платформы и пытался воссоздать в памяти события последних дней. Когда погиб Божко, была ли у меня тогда зажигалка — не помню. Мог ли сам Артур оставить ее в заброшенном доме, когда приехал туда за чемоданом, если она каким-то образом оказалась в его руках? Вряд ли. В последний раз я видел Артура недели за три до гибели, а тогда зажигалка находилась еще у меня, это точно. Помню, мы сидели с Кэтрин на кухне, и она щелкала дракончиком, щуря глаза на голубое пламя…
А если я случайно посеял зажигалку? Но где? В ночном клубе, у близнецов? Тогда кто привез ее в эту Богом забытую Воробьянку? Ну ясно, тот, кто, как и я, искал чемодан… Мои подозрения множились и разрастались. Каждый, буквально каждый из тех, с кем я встречался в последнее время, мог прикарманить моего дракона. А народу за последние дни я перевидал порядочно. Если хотя бы я мог точно сказать, когда дракона у меня не стало… Но, увы…
Если не Артур оставил зажигалку в подвале (в чем в глубине души я не был уверен), это может значить только одно — кто-то параллельно со мной ищет чемодан Ломакина. Так что же все-таки находится в этом виртуальном чемодане? И куда он исчез?
Задумчиво глядя сквозь мутное стекло, я тяжело вздохнул: как в сказке, иду, не знаю куда, ищу, не знаю что… Вспоминая свои хаотические действия в последние дни, мне казалось, что долгое время я гоняюсь за огромной птицей, которая притворяется раненой, припадает на ногу, бестолково взмахивает крыльями, пытаясь взлететь, но, как только я подступаю к ней и пытаюсь схватить блестящий хвост, — перья проскальзывают между пальцев, птица взлетает, хохоча и курлыкая, усаживается на ветке неподалеку и кокетливо ждет, когда я снова приближусь к ней, чтобы в ту же секунду, заворожив меня своей кажущейся доступностью, отлететь, заманивая в глухую непроходимую чащу.
— Я поймаю тебя, проклятая курица, — грозно пообещал я кому-то в темноту, когда за черным стеклом электрички появился освещенный перрон вокзала.
Две девицы опасливо покосились в мою сторону, принимая, очевидно, за тихого идиота. Но даже для идиота я казался себе недостаточно умен. Особенно когда, придя домой, услышал на автоответчике приглушенный страхом и бессилием голос: «Антон погиб… Утонул в море… Как и когда — неизвестно, но, очевидно, это несчастный случай».
«Несчастный случай, несчастный случай…» Я глупо улыбался, глядя в глухую пустоту внутри себя. По моим щекам, кажется, текли слезы.
Глава 12
Удалось узнать немного — в шторм купался в пьяном виде с какой-то девицей. Его вещи нашли на берегу, а девица, по всей видимости, безболезненно смылась. Квартирная хозяйка заявила о пропаже клиента, только когда закончились оплаченные вперед курортные дни, а до этого неопознанный труп молча покоился в морге, ожидая опознания. В это время я прохлаждался, естественно, у Кэтрин, Ринат занимался какой-то постмодернистской акцией, Слава Гофман боролся с конкурентами на рынке ложных шампиньонов, а близнецам, очевидно, до фонаря была смерть какого-то программиста. В день гибели Загорского его видели в ресторане с какой-то особой, которую потом тщетно пыталась отыскать милиция. Впрочем, я думаю, они не особенно-то и старались — мало ли курортников тонет в пьяном виде…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
