- В Калинове сейчас часа четыре утра? – спросила Лиза и сладко зевнула.
- Хрен его знает, - пожал плечами Митя, - я с этой метафизикой скоро умом тронусь. Вон, гляди, тут уже вовсю рассвет занимается, немного – и читать можно будет без фонарика. А отойдешь на пару кварталов – и тебе по полной программе: темнота, хоть глаз коли, снег мокрый – и стена. Не лает, не кусает, а домой не пускает. Дом – вот он, виден – а не подойти, как будто один шаг в тысячу километров растягивается.
- Не «как будто», а так и есть, - заметил Трей, - только не километров, а лет.
Они сидели рядком на небольших бочонках, хорошо просмоленных, плотно укупоренных и поднятых вчера на восточную стену, туда, где ожидался главный удар объединенной армии захватчиков. Ждали. О том, что сегодняшний штурм может для кого-то из них, а может и для всей компании, и самого смешного городка Арса, оказаться последним, не говорили. И не потому, что боялись смерти. А потому, что шли они в этот бой, как сказала Лиза, не умирать – а побеждать. Поэтому и настроение было соответствующее – боевое.
А то, что воевать в Арсе было особо не чем: стрелы закончились, железо подошло к концу, запасы смолы и масла тоже были не вечны, да и самый главный ресурс, люди – вот-вот грозил тоже закончится…
- Мой прадед пережил блокаду, - сказал Митя, - им горячее пришлось. У Медведя, по крайней мере, нет «Большой Берты».
- У нас ее тоже нет, - вздохнул Лапин, - а жаль. Все могло быть гораздо проще.
- Прорвемся, - убежденно повторила Лиза. И неожиданно, глядя на розовеющее небо, затянула негромким, но приятным и верным голосом:
- А не спеши ты нас хоронить,
А у нас еще есть здесь дела…
У нас дома детей мал – мала,
Да и просто хотелось пожить…
- А не спеши ты нам в спину стрелять, - подхватил Митя,
А это никогда не поздно успеть,
Лучше дай нам дотанцевать,
Лучше дай нам песню допеть…
- А не спеши закрыть нам глаза,
Мы и так любим все темноту…
Раздалось откуда-то снизу. Голос, напористый, ломкий тенорок был незнаком компании «драконов», но попал в тон.
А по щекам хлещет лоза,
Возбуждаясь на наготу.
А не спеши ты нас не любить – выводила Лиза,
А не считай победы по дням
А если нам сегодня с тобой не прожить,
То кто же завтра полюбит тебя…
Песня плыла над просыпающимся Арсом, и кто не знал слов, подхватывал мелодию, голосом. Она словно соединяла незнакомых людей в общую цепь, по которой вот-вот должен был пройти ток…
…А не спеши ты нас хоронить,
А у нас еще есть здесь дела.
У нас дома детей мал-мала,
Да и просто хотелось пожить…
(песня группы «Чайф»)
- У вас можно петь такие песни? Просто, не во славу Богов, а для себя? – удивился колдун.
- У нас все можно, - сказал Митя, - Нельзя до смерти умирать.
- Запрещено законом? – недоверчиво сощурился Трей.
- И буквой, и духом, - серьезно подтвердил Митя.
- Харе трепаться, пацаны… и леди, - бросил Лапин.
Командный голос вырабатывать историку не было нужды, и так - он открывал рот, все остальные закрывали, хотя в интонациях Лапина отчетливо звучало не «я тут самый главный», а более спокойное, но и более весомое: «я знаю, как это сделать».
Треп немедленно срезало.
Валера приник к монокуляру, карманной «подзорной трубе» с 20-кратным увеличением, конфискованной на военные нужды из салона «Билайн», в многострадальной «Пятерочке», ухнувшей в портал. Штучка эта, величиной в пол ладони, оказалась удивительно полезной. Лапин даже сумел подсмотреть, как вражеский комин топором брился.
- Зашевелились. Ползут сюда. Думают – туман, так никто их и не видит. Как удачно, словно сам ваш главный святой ворожит! Мешки на месте? Не подмокли за ночь?
- Обижаешь? – уточнила Лиза.
- Нервничаю.
- Тогда ладно, простила. Все в порядке, не нервничай.
- Вон они, сердешные, ползут низами. Ну, сейчас мы им устроим день мексиканской кухни – два бурритас по цене одного! Пакет, - Лапин, не глядя, протянул руку назад. Лиза, ловко вскрыв бочонок выудила оттуда большой пакет с эмблемой «пятерочки» и крупной надписью маркером «перец черный, молотый», и протянула историку. Валера похлопал себя по карманам, добыл швейцарский складной нож, выщелкнул лезвие и аккуратно пропорол пакет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тонкая струйка мелкого темного порошка полетела вниз.
- Трей!
Колдун, не подходя к краю, лишь прикрыв глаза, сделал какой-то жест пальцами и кивнул в сторону остальных бочек.
- Сыпьте. Быстро.
Запасы стремительно таяли. Их было и в самом деле немного. Но и со штурмом, похоже, не заладилось. Ни единой стрелы не ударило ни в защитников города, ни рядом. Митя подождал еще немного, и рискнул выглянуть вниз.
- Прикол, - сообщил он.
Лиза и Трей немедленно сунулись за ним.
С авангардом нападающих творилось что-то странное. Они метались по холму, как слепые, терли глаза и, похоже, непрерывно чихали, а черные струи вились вокруг них в воздухе, как летучие змеи, норовя сунуться в глаза, рот, нос, уши…
- Все. Эти уже не бойцы, - фыркнул Трей.
- Пока не умоются, - поправил Лапин, - Митя, с ручьем у нас все готово?
- В лучшем виде! Ох, экологов на нас нет…
Сунув руку под отороченный мехом «фартук» историк извлек портативную рацию, перебросил рычажок в положение: «Включено».
- Ангер, это Уста Дракона, прием.
- Слышу хорошо,- донеслось сквозь легкое потрескивание, - хотя до сих пор не верю. Прием.
- Первый штурм отбили. Лейте смесь в ручей. Прием.
- Понял, Уста. Смесь в ручей. Отбой.
- А это откуда? – спросил колдун, жадно разглядывая коробочку.
- Да все оттуда же, - пренебрежительно фыркнула Лиза, - в любом крупном магазине есть: у охраны, кассира, подсобных рабочих. Бьют, дай бог, на двести метров и за сутки полностью разряжаются, завтра утром уже можно будет в Ресе утопить.
- Но на сегодня – бонус не хилый, - заметил Митя.
- Я же говорю, словно ваш Тар ворожит, - повторил Лапин, вглядываясь в туман, который начал потихоньку расползаться, - как думаете, надолго мы их отогнали?
- На две клепсидры, а то и больше. Им же нужно перегруппироваться, связаться с остальными… - начал Яр.
- Понял, - отмахнулся Лапин, - солнце взойдет. Успеваем. Эти… прости меня, Господи, лазерные пушки доставили, не разгрохали по пути?
- Опять нервничаешь? – догадалась Лиза.
- Нет, вредничаю.
Сине-зеленые пушистые ели сторожили дорогу в предгорья, немного, совсем слегка покачивая верхушками от легкого ветра. Дорога поднималась вверх, и белый, как молоко, густой туман собирался в молочную реку и неторопливо, но очень быстро тек вверх. Туда, где синели две вершины, похожие на перевернутый зуб… Туман спустился оттуда на ночь, а сейчас возвращался туда.
Сначала Наваира это напрягало. Но потом он не то, чтобы привык, просто притерпелся. Ничего плохого туман не делал, и Наваир старался не думать, что странная субстанция ведет себя так, словно следит за ними.
Мало ли что может померещиться в тумане?
Сейчас, когда над лесом неторопливо поднималось солнце, он уже не тревожил. Лес оживал. Бойцы, те, кому выпало спать в эту ночь, просыпались.
Комин Серого отряда поднял свои ночью и увел на штурм. Наваир знал, что герцог ждет хороших вестей, ведь никаких… ну, или почти никаких ресурсов у Арса больше не осталось. Но когда Великий Дающий думал об этом, возникало то же чувство, с которым он смотрел на туман.
Наваир утробой чуял какой-то подвох, но вот какой?
Медведь появился, как всегда, бесшумно. Просто возник у палатки, словно прошел порталом. Хотя Наваир доподлинно знал – никаких порталов рядом с его временным домом не было и быть не могло, просто Игор умел ходить бесшумно.
