— Пошли к бассейну. Самые приятные и неприятные наши разговоры происходили там, — сказал Мэтт.
Он крепко прижимал Трейси к себе, пока они не сели в шезлонги. Мэтт дотянулся до нее и погладил пальцем морскую чайку, висевшую на цепочке у нее на шее.
— Я молил Бога, чтобы ты поняла, что это значит, — тихо сказал он.
— Она сказала мне, что ты любишь меня, что я нужна здесь и эта земля принадлежит и мне тоже.
— Трейси, я изменюсь, я обещаю тебе, — сказал Мэтт, вкладывая ее маленькую ладошку в свои огромные руки. — Пожалуйста, будь терпеливее, пока я буду передавать часть ответственности за ранчо Фарго, Дасти и другим. Я тупоголовый ковбой, помнишь? Но я решу эти вопросы, увидишь.
— Буду ждать, если и ты тоже поймешь, что, если привезешь домой больного теленка, я не буду обедать.
— Вот так все ясно, — рассмеялся Мэтт.
— Мне все объяснил Джонатан Ливингстон — теленок. Мэтт, я знаю, мы можем быть счастливы. Наша любовь станет еще сильнее и крепче, если мы будем уступать друг другу и делиться друг с другом.
— Ты выйдешь за меня замуж, Трейси? Ты станешь моей женой? Моим партнером по ранчо?
— Навсегда, Мэтт Кендал, — она улыбнулась ему сквозь счастливые слезы.
Он поднял ее на ноги и с силой прижал к своей крепкой груди. Он держал ее так, будто говорил, что ничто и никто не сможет отнять у него эту женщину, самую желанную и родную на земле. Он поцеловал ее с таким неистовством, что у нее подкосились колени.
— Черт, — сказал он, внезапно отпуская ее. — Я испачкал твое красивое платье. Я забыл, какой я чумазый.
— Лучше мне пойти и переодеться.
— Хорошо. Добро пожаловать домой, любовь моя.
— Я так счастлива, что снова здесь.
— Сделай для меня еще одну вещь — и я поверю, что это все не сон, — сказал Мэтт.
— Скажи, что.
— Назови меня неотесанной дубиной. Это убедит меня навсегда, что Трейси Тейт вернулась домой.
— Нет, это не соответствует кодексу ковбоя.
— Правда?
— Да.
— Ты любишь меня?
— Навсегда, Трейси?
— Да.
— Пошли обедать.
— Пошли.
Во время обеда они перебивали друг друга, улыбались друг другу, теряли нить разговора. Старый Кендал только качал головой, смеялся и под конец обеда был уже как будто один за столом. Элси сновала взад-вперед, промокая глаза передником и бормоча под нос, какие красивые детки скоро появятся на ранчо.
После обеда они перешли в гостиную, где Мэтт налил всем бренди и провозгласил тост за невесту. Трейси залилась румянцем и подняла бокал.
— Боже, — сказала Элси, вбегая в гостиную, — ну и дел натворили твои бездельники. Мэтт, выйди с Трейси на парадное крыльцо.
— Зачем? — спросил Мэтт.
— Иди и не спрашивай, Мэтью. Лестер, отвези мистера Рамсея. Ему обязательно это нужно увидеть. Ой, Трейси, возьми эту плетеную корзинку с собой.
— Мэтт, — позвала Трейси.
— Не смотри на меня. У меня нет ни малейшего представления, что происходит. Может, у Элси горячка от жаркой плиты.
Прекрасный техасский заход солнца растекался по небу, когда группа людей вышла на крыльцо. Трейси вскрикнула от вида открывшегося зрелища, а Мэтт пробормотал: «Черт возьми» и закашлялся.
Перед крыльцом выстроились в одну линию все работники ранчо. Они сидели высоко в седлах на своих блестящих лошадях. Мэтт и Трейси сошли с крыльца и направились к ним. Каждый мужчина наклонялся в седле и складывал в корзинку Трейси желтую розу, а она по очереди благодарила всех.
— Мэтт, я даже не знаю, что и думать, — сказала Трейси, когда последний ковбой ускакал прочь.
— Это желтая роза Техаса. Они говорят тебе: добро пожаловать домой.
— Ты не знал об этом?
— Нет. Они чертовски изобретательные парни. Давай посидим здесь и посмотрим на звезды. Ты заметила, как мой отец и другие тактично испарились.
— По кодексу ковбоя они должны были это сделать, — ответила Трейси.
Они сидели на вращающихся стульях, и Мэтт признался, что на них он практиковался, как держать ребенка на каждом колене.
— Двух? — спросила Трейси.
— Двух мне и двух тебе.
— Боже, это работа, прямо созданная для меня.
— Да.
В течение нескольких минут они молчали, потом Мэтт взял руку Трейси и нежно погладил ее ладонь.
— Я так сильно по тебе скучал, — сказал он тихо. — Я машинально проводил каждый день, не волнуясь ни о чем. Потом я шел к Джонатану, а тот смотрел на меня так, будто спрашивал, что я сделал с тобой. Я даже ходил в рощу и представлял, что ты там. Я тосковал без тебя. Я послал тебе чайку, отчаявшись, что ты снова приедешь ко мне.
— Я никогда не покину тебя, Мэтт.
— Я разговаривал с отцом и он рассказал мне, как старалась моя мать понять притяжение этой земли и как их любовь преодолела все испытания. Потом Винди прижал меня к стенке и приказал отдать часть работы другим, если я намереваюсь удержать тебя рядом, и я знал, что он был прав. Не могу поверить, каким я был глупцом. Я только брал от тебя, ничего не давая взамен.
— Это неправда, Мэтт. Ты дал мне свою любовь. Я тоже делала ужасные ошибки. Я вела себя, как испорченный ребенок, хотела, чтобы все было по-моему. Мое поведение просто невозможно оправдать. Все, что я могу сказать: я прошу прощения и люблю тебя.
— Трейси, я так хочу быть с тобой сейчас. Ох, черт, совсем забыл. Ты еще не видела Джонатана. Я знаю, ты его очень хочешь…
— Я его увижу утром, Мэтт. Сейчас мне нужен только ты.
Мэтт крепко обнял ее за плечи, и они направились к дому. Трейси остановилась возле своей желто-белой спальни.
— Нет, — сказал Мэтт, заметно волнуясь, — отныне ты будешь спать со мной, в моей комнате, там, где должна быть жена. Мы поженимся очень скоро. Я хочу, чтобы ты была со мной до зари.
— Но Элси…
— Просто не заметит нас.
— Боже, я забыла свои розы на крыльце.
— Они останутся там до утра.
— Ты опять спешишь, ковбой.
— Ты даже не представляешь, как, леди!
Трейси представляла, потому что соскучилась не меньше Мэтта. Она сразу же бросилась к нему, как только дверь комнаты закрылась за ними. Она погрузила руки в его густые волосы, их губы встретились. От Мэтта пахло знакомым лосьоном для бритья, и этот запах вернул ее к дорогим воспоминаниям.
Мэтт крепко прижал ее к себе, лаская стройное тело. Одежда как-то мгновенно очутилась на полу. Мэтт опустил Трейси на прохладные простыни и лег рядом.
— Я так мечтал об этой минуте, — прошептал он, лаская дрожащей рукой ее грудь. — Я лежал здесь ночи напролет и тосковал по тебе. Трейси, мы оба похожи на морских чаек, постоянно ищем свой берег, находим его, теряем и ищем снова. Но я нашел свой берег, тебя, я никогда тебя не потеряю, клянусь Богом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
