– Нападение при помощи подручного предмета? Ой, Лора, это же так изысканно! Пожалуй, я недооценивала Джоша. – Она хохотала так, что у нее ребра заболели.
– Он наверняка сделал это нарочно!
– Естественно, нарочно! Он же так прекрасно играет. Наверняка мог бы стать профессиональным теннисистом, если бы относился к этому серьезно. Черт, жаль, что я этого не видела! – В глазах у Марго сверкали злорадные искорки. – Крови много было?
– Говорят, что предостаточно, – улыбнулась Лора и одернула себя, решив, что не стоит с таким сладострастием думать о потоках крови, пролившихся из аристократического носа Питера. – Он отправился на Мауи поправлять здоровье. Марго, я не хочу, чтобы мой брат швырялся теннисными мячами в отца моих детей.
– Но нельзя же было лишать его такого удовольствия! – И Марго, забыв оценить эмаль, поставила ее на резной секретер, где уже стояла дюжина таких же шкатулочек. – Слушай, а Джош… с кем-нибудь встречается?
– Как это – встречается?
– Ну, как – свидания, ухаживания, секс… Лора озадаченно потерла уставшие глаза.
– Понятия не имею. Знаешь, он уже много лет назад перестал хвастаться передо мной своими сексуальными победами.
– Но ты же могла догадаться! – Марго яростно стала вытирать с витрины какое-то пятнышко. – Что-нибудь слышала или просто почувствовала…
– Он сейчас так занят, что, по-моему, у него никого нет. А почему ты спрашиваешь?
– Да так… – Она отвернулась, чтобы скрыть улыбку. – Мы с ним заключили небольшое пари. Умираю с голоду! – вдруг заявила она. – А ты? Слушай, давай закажем что-нибудь по телефону. Если, когда Кейт придет с работы, мы не закончим с этим ящиком, она опять начнет читать нам нотации о рациональном использовании времени.
– Зато у нее есть время на беседы о времени… Ой, прости, я совсем забыла! Мне надо забрать девочек. Сегодня же пятница, я обещала сходить с ними в кафе и в кино. Пошли с нами?
– А эту красоту оставить так? – Марго показала на коробки, горы оберточной бумаги и невымытые чашки из-под кофе. – Кроме того, мне еще надо учиться заворачивать покупки. Никак не овладею этой наукой! Так что я бы с удовольствием, но…
Она замолчала, увидев, что дверь открылась и в магазин вбежала Кейла.
– Мамочка! Мы приехали вас навестить! – Она кинулась к Лоре и обхватила ее руками за шею.
– Привет, детка! – Лора так крепко обняла дочку, словно пыталась найти утешение в этом хрупком тельце. – Но как вы сюда попали?
– Нас забрал дядя Джош. Он сказал, что нам можно посмотреть магазин. Ведь это наше будущее наследство!
– Наследство, вот как? – Лора рассмеялась и отпустила младшую дочь; старшая вошла тихо и не кинулась к ней. – Ну, Али, что скажешь?
– Здесь все изменилось. – И она сразу же направилась к витрине с драгоценностями.
– Эта девочка вся в меня! – воскликнула Марго, обнимая Али за плечи.
– Они такие красивые! Прямо как сокровища из сундука Серафины.
– Ну что ты! В сундуке Серафины, наверное, нечто совершенно невообразимое.
– А мы принесли пиццу! – крикнула на всю комнату Кейла. – Дядя Джош купил много-много пиццы, чтобы мы поели прямо здесь вместо ресторана. Можно, мам?
– Если хотите. Ты как, Али?
Али, не сводившая глаз с браслетов и брошей, пожала плечами.
– Мне все равно.
– А вот и он, герой дня!
Увидев, как нагруженный кучей коробок Джош открывает локтем дверь, Марго подошла и чмокнула его в губы.
– И это за простую пиццу? Знал бы, принес жареную курицу.
– Нет, это награда за твое умение играть в теннис, – сказала она тихо и забрала у него коробки. – Все еще спишь в одиночестве, дорогой?
– Даже не напоминай! А ты?
Она усмехнулась и дотронулась пальцем до его щеки.
– Я так занята, что мне не до забав. Али, кажется, в холодильнике есть бутылка пепси.
– Все предусмотрено! – заявил Джош, у которого от запаха ее духов закружилась голова. – Поможешь достать напитки из машины, котенок? – повернулся он к Али.
– И я! – кинулась к дверям Кейла. – Я тоже помогу. Пошли, Али!
– Так-так. – Джош, засунув руки в карманы, оглядывал зал. – Вы времени даром не теряли.
Он заглянул в соседнюю комнату и улыбнулся: она очень напоминала гардеробную Марго в Милане, только теперь на всей одежде висели ценники.
– Белье и пеньюары наверху, – сообщила Марго. – В будуаре.
– Естественно. – Он взял в руки замшевую туфельку и перевернул подошвой вверх; на подошве стояла цена – девяносто два пятьдесят. – А как вы все это оцениваете?
– О, у нас целая система!
Джош поставил туфельку на место и взглянул на сестру.
– Я решил, что ты не будешь против, если я привезу девочек сюда.
– Нет, что ты! Я только против того, что ты покалечил Питера.
– А, так ты об этом слышала? – спросил он без тени смущения.
– Конечно, слышала. Все в Монтерее об этом слышали! – Джош подошел к ней и поцеловал в щеку, но Лора не смягчилась: – Я могу и сама разобраться со своими семейными проблемами!
– Конечно, можешь. Мячик в него попал совершенно случайно.
– Ага, как из пушки пущенный! – пробормотала Марго.
– На самом деле я метил ему в пах, – усмехнулся Джош. – Послушай, Лора, поговорим об этом позже, ладно?
Возразить она не могла, потому что прибежали Али с Кейлой и притащили из машины пакеты с угощением.
Умница Джош захватил даже бумажные тарелки, салфетки, стаканчики и отменное красное «Бордо». «Пожалуй, – думала Марго, пока они устраивали импровизированный пикник прямо на полу, – нет такого, чего не предусмотрел бы Джош Темплтон!»
Оказывается, она столько лет его недооценивала… Кстати, надо запомнить, что ссориться с ним опасно: это он доказал одним ударом ракетки. В том, что Джош – изумительный любовник, Марго не сомневалась ни секунды.
– Есть сложности, герцогиня? – спросил Джош, поймав ее взгляд.
– Может быть…
Она с радостью слушала детскую болтовню: Али при Джоше потихоньку оттаивала. Бедняжке так нужен отец! Самой Марго отца когда-то заменил Томас Темплтон. Он был очень добр, заботлив и внимателен, только порой Марго становилось невообразимо грустно от того, что это не ее настоящий отец.
Своего у нее не было. Вернее, он был так недолго, что она его не помнила. Мать никогда не рассказывала о человеке, который был ее мужем и которого она потеряла, а Марго боялась спрашивать. Боялась узнать, что между матерью и отцом никогда не было ни любви, ни страсти.
Ей представлялся еще один унылый брак, который вряд ли был важен даже для самих супругов. Порядочная девушка-католичка вышла замуж, родила ребенка, а потом покорно приняла Божью волю. Энн Салливан не стала бы, как Серафина, терзаться, бросать Господу проклятия и кидаться в море! Она собралась с силами, уехала в другую страну и все забыла.
