4
А здесь желтолистый, чистыйАвгуст — яблочный, винный.Красноватый и травянистыйЗа толстым стеклом графина.
5
Вот ящерица вышла,Сидит на камне нагретом,Зелень змеиная медьюСтруится под ярким светом.
6
Сено сухое над лугомВетром лежит медовым,Вздохнет, ароматом повеетИ успокоится снова.
7
Облака в пруду неподвижны,Лепестками упали в воду,Плещу осторожно палкой —Боюсь испортить погоду.
8
Солнце вошло глубокоВ воду, в меня и в землю,Нам ветер глаза смежает,Теплом пронизанный, дремлет.
9
А в кухне варят хвою,Кипит душистая масса —Отвар этот я придумал:Бор с оливковым маслом.
10
И стихи эти я придумал,Не знаю, может, помогут,Пишу не спеша, с любовью,С жалостью и тревогой.
11
И так же, мой читатель,Ты не спеша читай их.Великое лето уходит,Великую осень встречая.
12
Я кварту осени выпьюИ снова в пустынном паркеПройду и брошусь на землюПод месяц холодный и яркий.
Посреди дня
Перевод А. Ахматовой
Ты не дивись моей тоске суровой.Я, как в пустыне, среди дня стою,В тревоге за любую мысль мою,За миг любой, — для них найду ли слово!
Без отклика взывать все тяжелее.Мой скорбный голос в пустоте затих.Не слышит бог меня, как и других, —Подобно им, судьбы не одолею.
Безумного от воплей без ответа,На землю гневно он швырнет меня,И хлынет столб небесного огняНа прах мой… Ну и что ж… хотя бы это…
Commedia Divina. [2]
Перевод И. Сельвинского
О, как я ломал во Флоренции пальцы,Молящий дантейские звезды о слове!Не в эти ль созвездья остро и суровоГлядели могучие очи страдальца?
И было мгновенье — душою единойДва сердца ударили в эти планеты…И вот звездопадом святые терциныОсыпали голос чужого поэта.
Работа
Перевод Д. Самойлова
Сегодня снова — в строф квадратыПредметы втискивать углами,Тесать, сгибать, четыре грани,Найти — и добиваться пятой!
Чтобы на ней, на утаенной(Из тысяч ведомой немногим),Суть ожила в звучанье строгомСтруны напевной, напряженной.
Переплавлять в глазах, как в горне,Блеск красок в стройный звон металла,Чтоб быль легендою предстала,Чтоб слово обнажило корни.
И так в глухом единоборствеВторгаться строго и суровоСловами в сердце, сердцем в слово —Существовать в упорстве!
Темная ночь
Перевод А. Ахматовой
Человек, согбенный ношей,Сядь со мною.Помолчим в ночи, объятойТишиною.
Скинь с плечаСундук дубовый,Сядем рядом,Глянем в ночь по-человечьиДолгим взглядом.
Груз тяжел. И хлеб — что камень.Дышим трудно.
Помолчим давай. Два камняВ тьме безлюдной.
Простому человеку
Перевод Д. Самойлова
Когда опять листки, плакатыРасклеят по столбам заборным,И слово: «Граждане, солдаты!» —В глаза ударит шрифтом чернымИ вновь щенок придурковатыйПоверит их призывам вздорным,Что нужно вновь идти и биться,Жечь, грабить, рушить, навалиться:Когда по старому шаблонуПисаки взвоют истерически,Когда оглохнут все от звонаО «вечном праве историческом»,О славе, рубежах и датах,О полководцах и солдатах,О пращурах и о знаменах;Когда прелаты и раввиныОпять восславят карабины,Веля во имя божьей славыКарать врагов своей державы;Когда наглеющие хамыГазетные заполнят строчкиИ побегут стадами дамыДарить «солдатикам» цветочки, —Знай, мой дружище неученый.Знай, почему попал в солдаты:Забили в колокол стозвонныйЦари и толстые магнаты!Знай, если эта вражья силаНа бой зовет в порыве яром,То, значит, — где-то нефть забила,Запахло где-нибудь долларом,В каких-то кассах дело плохо,В каких-то банках пахнет крахомИли какой-нибудь пройдохаСырье забрал единым махом!За их дела не стоит биться!Эй, в землю штык — и будь таков!И от столицы до столицыКричи, что крови не пролиться!Паны! Ищите дураков!
Мещане
Перевод М. Живова
Страшны дома их, страшны квартиры,Страшна их жизнь. Страшны мещане.Здесь страх по стенам ползет, как сырость,На всем здесь смерти лежит дыханье.
Встают, бормочут, ворчат с досадой,Что дождь, что голод, да то, да это.Потом походят, потом присядут,Как привидения, как скелеты.
Поправят галстук, возьмут бумажник,Часы дотошно они проверят.С высот на землю походкой важнойОни нисходят, захлопнув двери.
Идут, шагают, спешат бесцельно,Направо взглянут, потом — налево.Все существует для них раздельно:Вот дом… вот лошадь… вот Стах… вот Ева…
Берут газету, как сандвич, в руки,Жуют, глотают, чего-то ищут.Башку набивши бумажной пищей,Зевают страшно от страшной скуки.
Потом судачат: Россия… Сити…Театры… Чаплин… заем трехлетний…Нагромождают на сплетни сплетни,Блуждают тенью в лесах событий.
Домой вернувшись, спускают шторы.Башка опухла, висит, как камень.Под койки лезут и ищут вора,В горшки ночные стучатся лбами.
Все вновь проверят, все вновь обшарят,Сочтут заплаты на брюках мятых.Им все досталось небось не даром,А что досталось, да чтится свято!
Потом молитва: «Спаси нас, боже…От смерти… глада… войны и мора…» —И засыпают с блаженной рожейМещане злые в мещанских норах.
Ветка
Перевод Л. Мартынова
Вечно движется веточка эта.Отчего? Попытайтесь — ответьте!(Может быть, и движения ветраПорождают лишь звуки вот эти?)
Вижу: веточка зарозовела,За окном все упруже, все ближе,Гибким прутом в стекло зазвенела:«Я — цветущее слово. Впусти же!»
Окна настежь! Ударила светлымСветом, цветом и в воздухе пишет…Вслед ей ветер, и следом за ветромВдруг стихи! Век таких я не слышал!
Ни зеленого я понятьяО таких не имел. Но из окон —Алость, радость, чтоб все мог понять я,Здесь в покое цветя одиноком.
Влажность. Пышность. И вырос стократ он,Этот розовый шепот могучий,И вливается он ароматомВ руку, в ручку и в недра созвучий.
Дирижирует веточка этаЗвучным трепетом белого света,Чтоб в стихи эту алость ронять ейСвыше всяких зеленых понятий.
Я крохи юности собрал
Перевод К. Симонова
Я крохи юности собрал. Что ж, птицам их швырнуть?Иль, может, их в слова вложив, пустить слова летать?Слова и птицы улетят и, завершив свой путь,Ко мне обратно — тут как тут, и снова будут ждать.
Что скажешь им? Что больше нет крох юности моей?Поверят? Нет! Начнут кружить, как мертвая листва,Крылами в стекла будут бить, и у моих дверей,Оставшись верными, умрут и птицы и слова.
Опечатка
