— Никогда не сдавайся! — бросил Осень.
Светозара оглядела богов и, неуверенно улыбнувшись, пошла к выходу.
* * *
Кто-то тряс Свету за плечи, отчаянно призывая по-пеневийски:
— Ну очнись, ну пожалуйста. Ради Богов! — в нежном певучем голоске слышались слёзы.
— О нет. Только не богов, — простонала Света, пытаясь открыть глаза. На веки были словно подвешены целые горы свинца. Когда всё же глаза немного приоткрылись, она увидела склонившуюся над ней смуглую красивую девушку, длинные чёрные косы которой свисали чуть ли не до пола.
— Благодарение Богам, — выдохнула со слабой улыбкой незнакомка, — ты очнулась.
— Именно им, — кивнула Света и, не удержавшись от стона из-за вспыхнувшей в голове боли, приложила ладонь ко лбу.
— Тише, лежи, не двигайся. Я сейчас, — девушка на секунду скрылась с глаз и вернулась с холодной влажной тряпкой, которую осторожно приложила ко лбу Светы. Стало легче. — Поспи. Теперь можно.
Теперь? А до этого нет? На возражения не хватило сил. Решив оставить вопросы на потом, закрыла глаза и окунулась в целительный сон без сновидений.
Разбудил шум над головой и испуганные возгласы вокруг:
— Что там происходит?
— Видимо, сражение идёт.
— Мы сейчас на корм рыбам пойдём!
— А какая разница? На корм рыбам иль в шахты войданцев? Одно — смерть!..
Света только сейчас почувствовала, как покачивается под ней пол. Лёгкий аромат морских волн перебивал резкий запах пота и страха. Она находилась на корабле, и ничего хорошего это не предвещало.
Сверху раздался грохот, корабль дернулся, раздались ругательства, перебивающие звон мечей.
Кажется, на корм рыбам они навряд ли пойдут, а перемена хозяина вполне возможна, если она правильно поняла, что они в руках работорговцев. Пока идёт битва, есть время подумать. Всё равно сейчас сделать ничего нельзя.
Судя по последним словам, которые Света слышала от бандитов, их наняли, чтобы её убить. И нужно благодарить лишь жадность Цинги, решившего получить двойную цену. Кристаллик — незаметно проверила руку — так она и думала, сняли. Видимо, хотят использовать как доказательство её смерти. Братьев обмануть не смогут — она это точно знает! Рос почувствует. Значит, будут искать.
Теперь на счет того, что делать дальше. Богиня сказала, нужно жить, жить ради самой жизни. Тогда, в коридоре, это казалось правильным. И только сейчас стало ясно, что можно жить ради мести. Когда Света вырвется из этого плена, а она обязательно вырвется, не будь она царевной Зимидара, то из-под земли достанет заказчика. И кто бы это ни был: принц, его друзья, или любой из пеневийских аристократов — они узнают, что такое зимидарская месть. Поспешила Света, решив, что никогда не вернётся в империю. Поспешила. Минимум один раз придётся!
— Кажется, сражение закончилось, — раздался рядом голос черноволоски. И правда, наверху наступила настораживающая тишина.
Пожалуй, если Света, конечно, не передумала вырваться из плена, нужно прийти в себя.
На этот раз глаза открылись легко, голова не болела. Света, не вставая, незаметно осмотрелась.
Большой трюм корабля, освещаемый лишь через небольшую решётку в потолке, был разделён на две разной величины клетки. В малой находились она и черноволосая девушка. Брюнетка сидела спиной к Свете на подстилке, такой же на какой лежала она, и не сводила взгляда с лестницы на палубу. Две миски, одна из которых с какой-то серой бурдой, видимо, так называемая еда, другая пустая, стояли на полу. В соседней клетке десять человек: мужчины в каких-то лохмотьях. Шестеро сидели на полу, с тревогой поглядывая на решетку, трое лежали, безразлично глядя в потолок. А один, загорелый чуть ли не до черноты, стоял, держась пудовыми руками за прутья, русая голова немного не доставала до потолка. Когда мужчина шевельнулся, зазвенели цепи, которыми он был прикован к клетке. Будто почувствовав её взгляд, оглянулся. Света поежилась от взгляда злых синих-синих глаз. Не хотела бы она с таким гигантом сражаться. Он же её прихлопнет одной ладонью, словно муху. Если поймает, конечно. Свой мимолетный испуг постаралась не показывать. Даже нашла силы вопросительно приподнять бровь, мол, что ему надо. На лице гиганта мелькнуло недоумение, и он отвернулся.
С громким скрипом распахнулся люк, запустив полосу солнечного света и свежий морской ветерок, освежая пространство.
— Давай! — донеслась злобная реплика. Свет оказался загорожен фигурой человека, и по лестнице вниз полетел парень, со связанными за спиной руками. — Второго…
Парень, оказавшийся на полу, поспешил откатиться в сторону и вовремя. Таким же манером сверху были спущены ещё пять связанных мужчин.
Первый парень, опираясь спиной о стену, поднялся на ноги и сердито глянул вверх на люк. Луч света скользнул по светлым волосам.
Властин? Света испуганно села и тут же с облегчением выдохнула. Когда парень немного повернулся, стало ясно, что кроме светлых волос и фигуры больше ничего общего с ненавистным принцем нет. А жаль. Вот была бы шутка: высокомерный наследник империи — раб. Хотя-я, царевна Зимидара в роли рабыни — не менее смешно.
— Эй, понежнее можно? — недовольно крикнул парень. — Мы всё же вам не мешки…
Света краем глаза заметила, как при первых словах парня гигант в клетке насторожился и устремил тяжелый взгляд на новоприбывшего.
В трюм быстро спустился один из крепких работорговцев в стальных блестящих доспехах.
— Мешок с дерьмом, заткнись! — прорычал он. Одновременно со словами в воздухе свистнула плеть. Черноволоска вскрикнула, а Света зажмурилась, всё же сквозь ресницы продолжая наблюдать.
Пленник попытался отшатнуться, но не успел, загорелую щеку пересекла набухающая кровью царапина.
— Ты труп! — прошипел парень, морщась от боли, и двинулся на работорговца.
Глупо! Со связанными руками разве навоюешься, если только ты не великий боец, чего по этому парню не скажешь. Света, общаясь с Ледяными воинами, научилась распознавать хороших бойцов по их вроде бы медленным, но точным движениям. Будь хоть один из них здесь, давно были бы на свободе. Он, даже связанный по рукам и ногам, смог бы освободиться. И пусть Лис… говорит, что она очень уж превозносит всё зимидарское, в воинах Света уверена. Они — самые искусные, благородные, честные и сильные воины в мире! И своё мнение она никогда не изменит.
А этот парень пусть и двигается легко, но нет того едва уловимого ощущения звериной пластичности.
Работорговец снова взмахнул плетью, но опустить не успел — сверху донёсся холодный приказ:
