— Серьёзно считаешь, что я поведусь на слабо?
А я поведусь. Только не на это, а на широкую сильную спину с тем самым змеем. И пусть отсюда он выглядит бесформенным тёмным пятном, но мне-то известно, что там. Я вижу и яростно раззявленную пасть, и туловище, сжатое в тугую пружину, и ощущение, что эта тварь сейчас кинется. Если долго смотреть.
А я смотрела очень долго.
— Всего лишь не хочу, чтобы ты отморозила себе… что-нибудь, — со смешком Ян отворачивается, делает глубокий вдох и бросает тело в глубину. Чтобы через несколько секунд вынырнуть за десять метров от места, где стоял.
Может и правда искупаться?
Задумчиво распрямив правую ногу, я пальцами касаюсь воды. Прохладная, но не настолько, чтобы было страшно окунаться. Пока я взвешиваю все за и против, Ян успевает сплавать до противоположного берега и вернуться обратно.
— Не замёрзла на земле, принцесса?
Зло прищурившись, с этого дня имея стойкую аллергию на это слово, я встаю, чтобы расстегнуть брюки. Рывком спустив их до щиколоток, я по очереди стягиваю эластичную ткань.
— Что ты сказал?!
Но Ян молчит.
Просто смотрит и просто молчит. И я бы позлорадствовала, потому что боди похож, но всё же не купальник, однако вместо этого осторожно вступаю в воду, оказавшуюся холоднее, чем думалось.
Шаг и вода закрывает колени, покрывая дрожащими мурашками всё тело. Резкий тут спуск. И неплохо бы отступить, потому что даже полотенца у меня нет, но… Ян всё также смотрит, и я продолжаю идти, оставляя его за спиной, заходя себе по грудь. Всё лучше, чем смотреть на мощное тело, всё в каплях воды и лунном свете.
Тряхнув намокшими волосами, я выдыхаю через сжатые зубы и резко бросаюсь вперёд. Нырять не ныряю. Во-первых, не умею, во-вторых, не помню, насколько водостойким был мой сегодняшний макияж. Первый гребок выходит самым холодным, но дальше мышцы вспоминают привычный темп, и становится теплее.
Вот только выпитый алкоголь всё же напоминает о себе, и я останавливаюсь трижды, прежде чем нащупываю песчано-илистое дно другого берега.
Дыхание шумное, руки устали, но довольнее меня разве что Ян. Хотя нет, вместо удовольствия от лицезрения почти голой меня на его лице беспокойство.
— Ты как?
— Шутишь? — длинно выдохнув, фыркаю я, ещё на шаг приближаюсь к выходу и сажусь прямо в воду.
— Замёрзнешь. — Не показалось, на лбу действительно недовольная складка, а губы упрямо сжаты. — Не сиди, поплыли обратно.
— Ты сам хотел купаться, так купайся, — неопределённо указав рукой на воду, я даю ему возможность «прочистить голову».
Очень хочется съязвить на тему содержимого этой самой головы, но нет. Этот Ян лучше того, которого я знала семь лет назад. Думала, что знала. В любом случае ума, дальновидности и целеустремлённости у него точно прибавилось. Интересно, это женитьба так повлияла? Может, тогда и мне стоит всё-таки прошвырнуться да ЗАГСа?
Даже кандидат есть, после сегодняшнего точно готовый на всё.
— Давай обратно, — недовольно качает головой Ян, подаёт мне руку и помогает встать.
Хотя как помогает…
Силу тоже иногда надо рассчитывать, а он то ли забыл об этом, то ли мой вид настолько его отвлёк, что дёргает меня Ян от души. На себя. На, не ожидавшего такой подставы, себя. Потому что я, может, и трезвая, но реакции всё там же, в алкогольном плену. И вес мой хоть и небольшой, но ощутимый.
Так что падаем мы вместе. Ян спиной вперёд, я следом за ним, окунаясь по самое не хочу. Разом захлёбываясь, отдающей тиной, водой. Чувствуя, как горит нос, успевший сделать вдох этой же водой. И пусть всё ещё неглубоко, но и отсюда приходится выбираться, вслепую выгребая на поверхность.
Ненавижу нырять!
Пока я надсадно откашливаю уже ни разу не волшебную воду, чувствую, как одна его рука придерживает меня за талию, а вторая отбрасывает мешающие волосы за спину. Подстригусь к чертям собачьим!
— Ты как? — Хоть бы кашлянул раз для приличия!
— Жива.
Нос горит, горло першит, и купаться уже не хочется. Ещё надо как-то разлепить ресницы, слипшиеся под тяжестью туши. Доверив Яну себя держать, я стираю капли воды сначала под глазами, а потом аккуратно тяну за ресницы. Специфический способ снять тушь, иногда вместе с ресницами, но лучше так, чем потом ходить пандой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
К счастью, тушь оказывается водостойкой, и я уже без опаски тру глаза.
— Алис, точно всё нормально?
— Прекращай, тут даже ребёнок не утонул бы! — резко вскидываюсь я и теряю равновесие.
Готовлюсь снова нахлебаться сырой воды, но Ян удерживает, одной рукой схватив за талию, другой зафиксировав поперёк груди. Почти ремень безопасности. Правда, автомобильный не дышит тяжело в шею и не прижимает к своей груди.
— Сказала бы сразу, что хочешь утопиться, — хрипло сообщает он, дыханием согревая ухо, заставив всё тело покрыться мурашками.
— Помог бы? — стиснув зубы, хмыкаю я.
— Не пустил в воду, — на выдохе.
Глава 32
Как же я его хочу!
Ситуация тупее не придумаешь, но бастионы рухнули, а крепость почти разрушена. Сегодня стоило отключить телефон, запереться на все замки и рыдать в подушку, лелея разрушенные мечты, а не накидываться в компании подруги. Может, тогда бы и прошла эта ночь без приключений. Хотя, зная себя…
Связная мысль обрывается, когда его ладонь спускается, удерживая меня уже за бедро, но не это переворачивает всё внутри. Жадный вдох. То, как он ведёт носом от чувствительного места за ухом до изгиба шеи.
Темнота накрывает резко, словно можно по щелчку выключить Луну, и я не знаю, как сдерживаюсь, чтобы не откинуть голову ему на плечо, открывая шею, и не выгнуться от удовольствия.
Вместо этого я отталкиваюсь от Яна и, практически вслепую, плыву обратно. Что показательно, ни разу не остановившись. Правда, и плеска воды за собой я не слышу, не зная радоваться этому или нет.
Только плыть под водой оказывается быстрее, чем над ней.
Кончики пальцев только-только начинают нащупывать берег, а его руки уже вытягивают меня на относительное мелководье, где есть устойчивое дно и глубина мне по грудь.
— Нет…
Да какое «нет», если всё, от кончиков зудящих пальцев до искрящихся глаз говорит ему «да»!
— Я так и думал, — понимающе улыбается Ян. Одна его ладонь на талии, вторая удерживает за бедро, заставив закинуть ногу на его талию.
Кажется, что вода вокруг не просто нагрелась — она кипит от химической реакции, которая происходит, когда мы оказываемся вдвоём.
— Ничего не изменится, — упрямо заявляю я, впившись ногтями ему в грудь, пока его рука поглаживающими движениями скользит по самому краю боди. — Я могу с тобой спать, но не больше.
— Зря ты так, девочка моя, — с притворным сожалением Ян подхватывает меня под ягодицы, заставив схватиться за его шею. Практически насаживая меня на себя, если забыть, что мы оба одеты. — Думаешь, сможешь установить для меня рамки?
Попытки найти остроумный ответ летят ко всем чертям, когда рука Яна проникает под край белья. В глазах темнеет, и это несмотря на регулярный секс! Все моральные терзания и вопросы без ответа катятся в бездну, и я лечу вслед за ними.
Невозможно, но каждый наш раз как будто первый, и я не замечаю, как оказываюсь сидящей на капоте.
— То есть признаваться ты не собираешься и замуж не пойдёшь.
Мокрая я, сидя на железе должна бы мёрзнуть, но не тогда, когда Ян стоит между моих разведённых ног. И не просто стоит. Издевается, с откровенным удовольствием скользя пальцем по краю, прикрывающей грудь, ткани. То проникая почти на полпальца, то дразнящими поглаживаниями поднимаясь до ключиц.
— Пойду. — Твёрдо заявляю я, притягивая его к себе за шею. Плевать на всё! И выдыхаю в губы: — Только не за тебя.
— Поговорим о твоём…
— Заткнись. — И яростный глубокий поцелуй становится подходящим аргументом.
Без нежностей и прелюдий. Чувствуя, как на каждое движение его языка отзывается жар внутри меня. И сплетаются дыхания, и пропадает реальность, и наш мир слетает с катушек.
