Нэг с необходимыми интонациями начал певуче произносить слова древнего заклинания, но теперь в его голосе был и огонь, возбуждение — это была Сила, которую он ощущал. И сейчас чувство это было иным, не похожим на все, что ему доводилось испытывать прежде. Заклинание должно подействовать, теперь уже он не сомневался в этом?
Когда все было кончено, Нэг довольно улыбнулся. Талисман Огня начал таинственно мерцать, пульсируя, словно он был живым существом, и испуская во все стороны лучи света такой изумительной чистоты и яркости, что колдуну больно было смотреть на них. Сила, энергия магического предмета растекалась вокруг, в Сила эта была столь могучей, что ощущения Нэга превосходили все, что ему приходилось испытывать прежде. Она качала заполнять его, эта сила, как вино заполняет пустой кувшин, зажигая магическое пламя в каждом атоме, в каждой клеточке его тела. Власть! Сила! Все подвластно ему, все может он создать — и жизнь, и смерть, — стоит ему только шевельнуть пальцем. Энергия кипела и бурлила в его черной душе, и он знал, он ЗНАЛ, что сможет подарить или отнять жизнь одним движением своих глаз! Пока Талисман лежит в безопасности на своем хрустальном ложе, он, Нэг Ужасный, будет Нэгом Всемогущим. Быстрыми шагами колдун вышел в коридор.
— Всем — сюда! — приказал он, и голос его был подобен раскату грома. В тот же миг дюжина Безглазых возникла перед ним. — Охраняйте эту дверь, — сказал колдун. — Никто не должен входить сюда, за исключением меня.
Слепые жрецы поспешили выполнить его приказ. Все, кроме одного.
— Ты, — указал Нэг. — Смотри на меня.
Жрец уставился своими прозрачными глазами на колдуна.
— Умри, — приказал Нэг, сурово и твердо глядя на жреца. Человек упад на каменный пол, не издав ни звука. Мертв, в этом не было никакого сомнения. Нэг улыбнулся очередному доказательству своей силы.
— Живи, — сказал Нэг, махнув рукой по направлению к мертвецу. Все так же молча жрец приподнял голову и быстро встал на ноги. Нэг расхохотался. Власть!
— Оставайся с темя, кто охраняет дверь в зал, — сказал Нэг. Жрец, превращенный в зомби, безмолвно выполнил приказ своего повелителя. Нэг повернулся и быстро пошел по коридору, шурша величественно развевающимися широкими одеждами. Он совершил это! И он немедленно приступит к созданию своей непобедимой армии. За одну ночь мир рухнет, как комок сухой грязи, перед могуществом Нэга!
Его смех гулким, жутким эхом отражался от каменных стен замка. Далеко внизу, в подземелье, крысы внезапно затаились в своих норах, испугавшись чего-то…
Сойти с плато на равнину оказалось не такой уж трудной штукой, хотя меняющийся, дрожащий свет, то голубой, то красный, а иногда — почти нормальный, играл с ними странные шутки. Конан возглавлял маленький отряд, Элаши следовала за ним, а Туэнн замыкала шествие. Пока что они никого не встретили, и что касается Конана, то это его не огорчало. На севере море крови волновалось под лучами странного света, меняя свои краски с красного на пурпурный, затем — на почти черный и вновь на красный. Прямо перед путешественниками простирались джунгли. Еще раньше киммериец заметил, что джунгли занимают куда больше места, чем замок Нэга. На это Туэнн ответила, что между расстояниями и величинами в Промежуточных Землях и реальном мире нет абсолютно точной связи. Километр в одном мире может обернуться шагом в другом, и трудно было предсказать заранее, что именно произойдет в этот раз.
Временами Конан начинал уже сомневаться в целесообразности всего предприятия, но все же его друг (пусть даже он был им недолгое время) убит. Кто-то должен заплатить за эту смерть, а Конан из Киммерии никогда еще не уклонялся от своего долга, какие бы опасные и тяжелые препятствия ни стояли на его пути.
Ветер изменил направление и подул из пустыни — она лежала за их спинами, сухая и горячая. Горячий воздух не принес им облегчения. Вместо того чтобы обвевать прохладой, ветер принес с собой клубы мелкого песка и пыли. Крутящиеся смерчи окружили путников. Два, три крутящихся пылевых столба были уже совсем рядом с ними… хотя, постой, что это?.. Пыльные столбы стали сгущаться, становясь темнее и плотнее. По мере того как они уменьшались, их форма становилась все более и более четкой, и уже через несколько секунд то, что двигалось навстречу путешественникам, окончательно утратило сходство с пыльным смерчем, превратившись в нечто, отдаленно напоминающее человека, передвигающегося на двух ногах. Но это не были люди, да и вообще какие-либо существа, знакомые Конану.
Чудовища двигались по направлению к людям, и когда они подошли ближе, Конан понял, что больше всего они напоминали птиц, — там, где у человека должно быть лицо, у этих созданий имелся длинный острый клюв, со всех сторон заросший густыми перьями. Большие оранжевые глаза внимательно и недобро смотрели из-под слегка суженных век, плечи существ были короткими, и из них росли крупные сильные крылья, на концах которых виднелись здоровенные когти — по три на каждом крыле. Ноги были почти человеческие, только ступни были более высокими, и на них красовались такие же когти, как и на крыльях.
Конан вытащил меч из ножен, замахнулся им пару раз, чтобы размять плечи, и несколько раз сжал пальцами рукоять (так флейтист, наверное, пробовал бы флейту), пока не нашел удобную позицию.
— Сможем ли мы обойти их? — спросила Элаши из-за его спины.
— Сделать хотя бы шаг в сторону от дороги — верная гибель, — ответила Туэнн. — Мы можем только повернуть назад и надеяться, что они не последуют за нами.
— Нет, — сказал Конан, — наш путь — впереди, и мы пройдем, так или иначе.
— Тогда позволь мне пойти впереди, — попросила Туэнн. — Моя плоть не нравится зверям, в разрушить ее куда труднее, чем твою..
— И скова я скажу тебе “нет”, — ответил киммериец. — Здесь никто не держит Элаши, приставив нож к ее горлу.
— Ты можешь, по крайней мере, попытаться убедить их, — заметила Элаши. — Быть может, они не захотят причинить вам зла.
Когда странные птицы приблизились, Конан поднял меч и направил острие в лицо вожака.
Вожак с блестящим темно-синим оперением открыл свой кривой клюв и издал пронзительное “Кра!”, ни на секунду, однако, не замедлив шаг.
— Ты не можешь сказать, что я не пытался убедить их, — заметил Конан Элаши.
В паре шагов от киммерийца вожак внезапно подпрыгнул в воздух на высоту раза в два превышающую рост Конана. Расправив крылья, он с шумом захлопал ими. Эта большая “птица” не слишком хорошо летала, но прыгать она, несомненно, умела блестяще. Ее прыжок застал Конана врасплох, он извернулся, стараясь уйти от страшного клюва, и в ту же секунду почувствовал острую боль в плече — резко опустившись, “птица” полоснула его когтями. Рана, впрочем, была небольшой. Человек-птица опустился на землю, слегка спружинив, и снова подпрыгнул вверх. За своей спиной Конан услышал хлопанье крыльев и резко развернулся, чтобы отразить атаку с тыла. Обе птицы уже поднялись в воздух, как и их вожак, но на сей раз Конан учел свою ошибку и подготовился к нападению. Он подпрыгнул в воздух, взмахнув своим тяжелым мечом. Острие меча оставило глубокую рану в ноге одного из монстров. Человек-птица громко каркнул, из его раны потекла густая красная жидкость. Усмехнувшись, Конан развернулся, чтобы снова встретиться лицом к лицу с крылатыми чудовищами. Может, они и были мистическими созданиями, но кровь из них текла так же хорошо, как и из людей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
