Эти слова были для Натали одновременно и вызовом, и руководством к действию. Конечно, Натали понимала, что содержание салона потребует больших средств.
Клыков, снисходительно посмотрев на Натали, все же решил объяснить мадам то, что она и так без него хорошо понимала.
– Ну ты сама подумай, Наталья, во сколько может обойтись твоя затея! А кто может гарантировать, что в твоем салоне будут толпиться обладатели государственных тайн и продавать их нам оптом и в розницу? Да будут ли эти тайны стоить тех денег, которые придется тебе затратить? Времена салонов безвозвратно канули в Лету… Что, в Париже достопочтенным буржуа больше и собираться негде?
– Виктор Петрович, да я и не прошу у вас денег. У меня их, может, больше, чем во всей вашей московской конторе… – в запальчивости сказала она. – Салон – это моя личная затея. Моя блажь, если хотите. Я просто поделилась с вами, чем буду заниматься в ближайшие месяцы. – Она сделала паузу. – Мы еще с вами не раз вспомним этот разговор, поверьте женской интуиции…
Виктор в ответ только улыбнулся, резонно подумав про себя, что на деньги этой разбогатевшей до неприличия агентессы и ее руками не так уж плохо поудить рыбку в мутной воде парижского космополитического бомонда.
– Я даже придумала название: «Салон мадам Натали». Звучит?
На какой-то миг Виктор увидел в предложении агента далекую перспективу. В его воображении замелькали обрывочные картинки виденных ранее в кинофильмах элегантных салонов русской аристократии. Слышалась музыка обязательных бальных танцев с участием опереточных гусаров и жеманных декольтированных девиц с высокими бюстами и немыслимыми прическами. Постепенно девиц становилось все меньше, и их место занимали дипломаты, бизнесмены и политические деятели. Вместо танцевальной музыки звучали приглушенные голоса военных, обсуждающих новое вооружение и последние натовские планы подготовки ядерной войны против бастиона социализма. На следующее утро резидент советской разведки во Франции читал расшифрованные за ночь выдержки из бесед ничего не подозревавших болтунов. Микрофоны, установленные в самых удобных для интимных бесед местах, исправно несли свою тайную службу, – но это видение так же быстро исчезло, как и появилось…
В одном из кабинетов на Лубянке молодой веснушчатый сотрудник отдела, в котором Виктор был заместителем, старательно заполнил бланк документа, направляемого в 10-й архивный отдел КГБ и еще шесть в другие подразделения комитета. Виктор Клыков запрашивал информацию о Клиффорде Хатчинсоне.
Через два дня был получен ответ, содержание и форма которого изложена на проставленном штампе с надписью: «На Клиффорда Хатчинсона 10-й отдел КГБ СССР материалами не располагает». Однако из ПГУ поступило иное сообщение: Хатчинсон – известный в Америке мошенник и авантюрист. В одном из прошлогодних октябрьских номеров журнала «Businessweek» в деталях описывался скандал, связанный с деятельностью компании «Надежные ценные бумаги», главным героем которого являлся Хатчинсон.
Перед возвращением в Париж на встрече-инструктаже, где перед Натали был поставлен ряд оперативных задач, Виктор предупредил:
– Будь предельно осторожна с Хатчинсоном. Он довольно известный мошенник.
– Виктор Петрович, спасибо за предостережение. Я это учту. Однако это не меняет ничего в моих планах по созданию салона в Париже.
Виктор понял, что мысль о салоне превратилась в идефикс, который, как выражался бессмертный ОТенри, выбить из головы можно было только рукояткой кольта 45-го калибра.
– Ну что ж, дерзай. Еще раз предупреждаю, будь осторожна с Хатчинсоном. По крайней мере, не участвуй в его сомнительных сделках. О других формах контакта тебе решать самой – ты девочка уже большая, – закончил Виктор с усмешкой.
– Спасибо, учту пожелание Родины, – в тон ему ответила Натали.
– Ну а теперь счастливого пути! Жду, как условились….
В пограничной зоне за КПП Шереметьево-1 веснушчатый молодой человек подошел к Натали и, передав привет от Виктора, вручил ей 900-граммовую банку отборной черной икры. Пожелав счастливого полета, он быстро вышел из погранзоны, сел в серую, видавшую виды «Волгу», которая, стремительно набирая скорость, вскоре выехала на прямую трассу в сторону Ленинградского проспекта.
Икра, купленная на средства выделенные Московским управлением КГБ для поощрения агентов, была подарком от Виктора.
…Над его предостережением Натали задумалась серьезно и, вернувшись в Париж, связалась по телефону со своим старым московским знакомым, уехавшим с первой волной еврейской эмиграции и осевшим в США. Новоиспеченный американец, бывший кандидат технических наук и сотрудник одного из московских НИИ, связанных с нефтяной промышленностью, привыкший на работе бить баклуши, не вылезая из курительной комнаты, в настоящее время имел большую сеть бензоколонок в Нью-Йорке, которые обеспечивали ему трудную, но безбедную жизнь на новой родине.
Разговор был короткий.
– Рудик, милый! Привет. У меня к тебе огромная просьба. Наведи, пожалуйста, справки о Клиффорде С. Хатчинсоне. Запиши по буквам – Клиффорд С. Х-а-т-ч-и-н-с-о-н.
– Ты знаешь, Натка, в Америке это не так просто.
– Зайди в частное детективное агентство. Да не мне тебя учить. Расходы я оплачу. И более того.
– Что тебе известно о нем, кроме имени и фамилии?
– Я знаю, что он родом из Техаса. Даллас. Ему за сорок. Последнее время проживал в Нью-Йорке. Успешно занимался недвижимостью. Создавал инвестиционные фонды. Президент фирмы HGA – «Хатчинсон Гроссмен Ассоушиейшн». В деловых кругах его должны знать…
– Ну что ж. Это уже кое-что. Попробую. Жди звонка.
– Постарайся – за мной не пропадет.
Через несколько дней Рудик позвонил Натали в Париж.
– Как говорили у нас в Союзе, с тебя бутылка, Натка. А твой американец действительно знатный шмук. Все, что нарыли детективы, высылаю вместе со счетом агентства почтой DHL.
– Спасибо тебе, Рудик! Жди бакшиша…
– И мой совет, Натка: обходи этого поца стороной. Как говорят американцы, после рукопожатия с ним пересчитай пальцы на руке. Сама все увидишь….
Через три дня Натали с интересом, как увлекательный детективный роман, читала многочисленные вырезки из газет и журналов, посвященные скандалу на Уолл-стрит. Среди них была также статья из журнала «Businessweek», упомянутая в ответе ПГУ на запрос Виктора.
За время отсутствия Натали Хатчинсон заметно преуспел. Очевидно, американский стиль операций на рынке недвижимости был значительно агрессивней, если можно так выразиться, чем европейская манера – с ее медлительностью, осторожностью и традиционными правилами. Американец действовал напористо и быстро. Его формула проста: купить здание под потенциального покупателя, реставрировать или перестроить в соответствии с требованиями клиента и рынка, а затем немедленно продать. Поток. Конвейер. Он прекрасно организовал маркетинговую службу, а также успешно использовал личные знакомства и контакты, которые в силу своей общительности и обаяния завязывал с невероятной быстротой. Натали решила серьезно поговорить с Хатчинсоном, пока он все не испортил и не наделал глупостей в своей обычной манере
– Знаешь, Клифф, у меня есть интересная идея. Считай, что я тебя нанимаю одновременно в качестве «front man»[26] и консультанта. Ты не возражаешь? – полушутя-полусерьезно спросила Натали.
Хатчинсон удивленно вскинул брови:
– Что ты имеешь в виду, дорогая?
– Я решила взяться за один проект, который сулит пятисотпроцентную прибыль. Для солидности мне нужен человек твоего калибра, который был бы исполнителем моих идей. Десять процентов – твои. Идет?
– Таких сделок не бывает. Надеюсь, ты не собираешься заняться наркотиками, honey[27]?
– Да нет… Также я не буду создавать обреченные инвестиционные фонды наподобие тех, которые учреждала компания «Надежные ценные бумаги» в Нью-Йорке.
Клиффорд вздрогнул и на мгновение, казалось, лишился способности говорить.
– Не беспокойся, – заверила его Натали, – эту маленькую тайну мы оставим пока между нами. Хотя я ума не приложу, как это осторожные французские бизнесмены до сих пор не поинтересовались твоим прошлым.
– П-потому что их д-дела с моей п-помощью идут более чем успешно, – как всегда заикаясь в минуты волнения, с вызовом произнес Клиффорд.
– Пусть они так и идут. Забудь хотя бы на время о своей манере залезать в чужие карманы без спросу. Это не только дурной вкус, но и прямая дорога к получению второго образования в тюрьме. На этот раз – во французской. Но там порядки значительно жестче американских, так что учиться, да еще в твоем возрасте, будет труднее.
Натали нарочно унижала Хатчинсона, давая ему понять, что ей все до деталей известно о его прошлом и что она с этого момента хозяйка положения в их деловых отношениях.
– Итак, ты согласен на десять процентов?
