— А что будет с ним? — всхлипывая, спросила Мача.
— Если ты скажешь мне его имя, он получит те десять ударов, от которых я избавлю тебя, — сказала Лара с обманчивой нежностью в голосе. — Он, конечно, в достаточной степени мужчина и достаточно любит тебя, чтобы не позволить тебе взять на себя всю вину? Но если ты не скажешь, то скажет Анка, и вы оба получите по двадцать ударов. Выбирать тебе, дорогая Мача. Скажи мне имя своего любовника. — Лара улыбнулась. Но она была в ужасе от того, что делала, и от того, что Анка так и рвалась донести на свою подругу.
— Его зовут… — неуверенно начала Мача.
— Альвар! — не выдержала Анка. — Он один из солдат, которые охраняют ваши покои, госпожа.
Мача уже не плакала, а рыдала.
— Я пыталась сказать вам, госпожа! Я старалась! — истерически всхлипывала она.
Лара взяла Мачу за руку и ласково похлопала служанку по ладони.
— Я знаю это, дорогая. Ты и Альвар получите только по десять ударов, — сказала она, потом перевела взгляд на Анку и объявила: — А ты получишь двадцать ударов за то, что не умеешь хранить верность подруге. После этого вы обе усладите своим телом вашего господина. Я знаю, что он почти не бывал в Доме удовольствий за то время, что я не делю с ним постель. А теперь идите и приведите его ко мне. — Лара начала с наслаждением есть очищенный розовый апельсин и густо намазывать маслом черный хлеб.
Когда пришел Колл, она поведала, как и почему Мача впала в немилость.
— Ты хочешь наказать их за то, что они занимались любовью? — спросил он.
— Не за это, мой господин, а за то, что они осквернили нашу супружескую постель. Я не смогу ни одной ночи спать в кровати, на которой моя служанка развлекала своего любовника. Она загрязнила те немногие воспоминания, которые у меня есть. Я больше не могу думать о тех чудесных минутах, когда лежала в твоих объятиях и принимала как почетный дар твою любовь. Я представляю себе только одно: как эта служанка низкого происхождения наслаждается своим любовником на моих простынях. Его соки, конечно, испачкали матрас! Их запах сохранится, даже если сменить белье, мой господин. — Лара закрыла лицо ладонями и стала всхлипывать. Получилось убедительно. — Мое горе от этого повредит твоему сыну!
Колл обнял супругу. Во всей этой истории для него были важны только Лара и его сын.
— Меньше чем через час в твоей спальне будет стоять новая кровать, моя дорогая, — пообещал он, стирая слезы с ее щеки. — А теперь, моя драгоценная, пойдем посмотрим, как будет исполнено наказание.
— После того как служанок выпорют, — промурлыкала ему Лара, — ты как следует поимеешь их, чтобы немного ослабить тот любовный пыл, который бережешь для меня.
— Какая из них больше заслужила твой милый гнев? — спросил Колл.
— Анка. Она не знает, что такое верность.
— Тогда после того, как я получу от нее удовольствие, отдам ее на час начальнику наказаний.
— Ах, мой господин! — пробормотала Лара и с улыбкой взглянула ему в лицо. — Ты так хорошо знаешь, как сделать мне приятное. Могу я посмотреть, как он будет мучить ее своей похотью? Пожалуйста, позволь мне это!
— Ты становишься очаровательной озорницей, моя драгоценная! — Колл засмеялся и погладил ее по щеке. — Мне все труднее соблюдать правила твоего уединения, которые предписаны Книгой Правления. Я думаю, после сегодняшнего дня не стану видеться с тобой, пока не родится наш ребенок. Ты становишься все злее, и это будит во мне влечение к тебе, моя прекрасная супруга. — Он поцеловал ее в губы, долго-долго.
Лара вздохнула и сказала:
— Скорее бы родился этот негодный мальчишка, мой господин! Я тоскую по твоим ласкам и желаю всю жизнь доставлять удовольствие только тебе. Нашел ли ты для меня кормилицу?
— Сегодня она прибудет в замок. Ты увидишь, она само совершенство, — сказал Колл.
Лара закончила свой завтрак, две ее служанки помогли ей одеться. Потом она вместе с Повелителем Сумерек отвела их на порку. Колл с гордостью и одновременно веселым интересом наблюдал за тем, как подробно она объяснила начальнику наказаний, чего хочет. Два стражника, охранявшие покои Лары, тоже сопровождали их, и несчастный Альвар удивился, когда она приказала наказать и его тоже, вслед за его любовницей, чтобы он знал, как она получает то, что ей положено.
Колл и Лара уютно уселись в кресле для двоих. Мачу в это время раздели догола, повесили между двумя мраморными столбами, и плеть вонзилась в ее тело. Когда ее крики разрывали воздух, Колл медленно поглаживал живот Лары и с явным восторгом чувствовал, как внутри шевелится новая жизнь. Повелитель Сумерек довольно улыбался.
Следующим был наказан охранник. Когда его раздели догола, Повелитель Сумерек подозвал к себе начальника наказаний и что-то шепнул ему на ухо. Тот кивнул, вернулся к своей жертве и повернул ее лицом к господину и госпоже. Затем взял с находившейся рядом полки маленький кувшин и тремя толстыми пальцами достал из него густую как сметана мазь, которой натер член охранника. Через несколько минут он стал твердым и длинным. Тогда начальник наказаний поднял свою плеть и умело провел ею поперек туловища Альвара так, что ее кончик обвился вокруг члена. Альвар был так удивлен, что закричал только после второго удара плети. Потом он завыл от боли, а Мача горько плакала при виде того, как жестоко с ним поступают.
Наконец наступила очередь Анки. Она всхлипывала и выла от страха еще до того, как начальник наказаний поднял плеть для первого удара. Каратель в маске усмехнулся, он явно был в восторге от ее ужаса. Десять ударов упали на спину кричащей женщины, потом Анку повернули, и она получила еще десять ударов по груди и животу.
Начальник наказаний изловчился и несколько раз умело задел самым кончиком плети ее соски так, чтобы она почувствовала укол боли, но ее кожа осталась цела. Когда он закончил, обеим женщинам было приказано встать на четвереньки, и Колл насладился ими. После этого Анка была на час отдана для любовных утех начальнику наказаний. Он поблагодарил господина и госпожу за щедрость, пристально посмотрел на Анку и облизнул губы.
Ларе все это было отвратительно, но она знала, что должна по-прежнему производить впечатление на Колла. Его решение не видеться с ней, пока не родится ребенок, было для нее большим облегчением.
Колл отвел Лару обратно в ее комнаты. Там их ждала только что назначенная кормилица — широкая в кости женщина, ее огромные груди напомнили Ларе коровье вымя.
Она стояла перед Повелителем Сумерек и его супругой опустив глаза.
— Ты отучила от груди своего ребенка? — спросила ее Лара.
— Да, госпожа. Мне приказали это сделать, — ответила женщина.
