— Нет, вы только гляньте! Невинная эльфийская дева с тонкой душевной организацией, ха! Я б сказал, что она не тонкая, а все еще достаточно узкая, чтобы скакать верхом на этом дрянном светлом. — Он плюхнулся на стул и ударил себя по колену. — Альбион настолько красочно нахваливал тебя и твоих актрис, что я хотел скупить в этом блядском театре всех сразу!
— Что… я не понимаю…
— А про родинку под левой грудью скоро легенды слагать начнут во всем Кадате, жалко, Бойду от этих грудей ничего не досталось, поди так и сдох девственником, хотя я предлагал ему тех актрисок, что мы в прошлом месяце забрали, уж они-то бы его…
Эния вздрогнула, и ее лицо исказилось, вся маска скорби, паники и страха рассыпалась словно пыль.
— Ты-ы, ты украл их… — эльфийка, больше не напоминая лесную красавицу, разъяренно подскочила к Тристану, перемахнув через стол, и вцепилась руками в его лицо. Мужчина заорал дурным голосом, пытаясь отбиться от девушки, но ее ногти оставляли все больше порезов на его лице.
— А-ах ты ж дрянь! Снимите ее с меня!
Серафина в этот раз отошла от дерущихся, не желая помогать ни одной из сторон.
— Что ж, полагаю, леди Энии тоже понадобится перекус.
— Не Эния, Малкана. Как «пытка» на эльфийском. Держательница самого дорогого борделя. — Иден взял яблоко со стола и повернулся к хозяйке. — Разделите со мной трапезу?
Девушка пожала плечами, и они, разделив плод на две половины, надкусили его.
— Не расскажете о себе?
- Контрабандист. Покупателей не выдам — профессиональная этика, но дам хороший совет. Держите особенно ценные артефакты там, куда никто кроме вас не пройдет.
— Спасибо, учту.
Малкана встала с пола и, взяв яблоко со стола, укусила его. Тристан перевернулся на бок, лежа на полу и подвывая от боли. Эльфийка в сердцах пнула недруга и бросила в него надкушенный плод.
— Да чтоб ты сдох!
Еще секунду спустя мужчину на полу скрутило, его кожа побагровела, глаза закатились, его начало тошнить остатками обеда и черной слизью. Малкана отпрыгнула от него, попятившись.
— Что за…
Серафина посмотрела на часы на стене и, положив свою половину яблока на стол, отошла от гостей.
— Время вышло, час прошел. Благодарю за столь важную информацию от вас, как я и сказала ранее, мы прощаем вас и ваши грехи. Легкой дороги перерождения.
Я в ужасе прижался к стене в то время, пока прекрасные плоды на столе начали чернеть и растекаться по кипенно-белой скатерти жуткими кляксами. Иден и Эния рухнули на пол в отчаянной попытке прокашляться, угольная едкая субстанция разъедала их желудки, расползаясь по телу словно страшное проклятье. Крики боли и запах гниющей плоти вводили меня в оцепенение, я не мог отвести взгляд от этого кошмарного зрелища. Этого не может быть…
— Господин Хабир, у меня для вас есть подарок.
— Что…
Мне в руки вложили раскрытый саквояж, из него на меня смотрели мертвые глаза оборотня.
— Вы не воспользовались прощением, но не беспокойтесь, он и так рассказал отцу о вас, о вашей идее дать Аван блохастого любовника, о скупке ценных артефактов и книг для Беллатора, сговоре с светлыми для уничтожения темных храмов. Надо отдать должное, никто не знал главного куратора в лицо, но Гибрис оказался хитрее, узнав вас по запаху.
Я вздернул голову, золотые глаза смотрели на меня с насмешкой, внимательно, я чувствовал, как моя воля сминается под этим взглядом, сознание уплывало, затянув меня в спасительную пустоту.
Грёзы и путь
Проснувшись только после обеда, я спустился с печи и, вытащив несколько гусиных перьев из волос, постарался разбудить Леброна. Принц сопел, обнимая подушку, и только сильнее заворачивался в одеяло, его светлая макушка казалась более растрепанной, чем у меня.
— Оставь его, пускай спит. Лучше наточи топор, да куру прибей, чтоб вам с собой немного мяса дать.
Я огляделся и, обнаружив Ягу на пороге дома, послушно кивнул.
— Х-хорошо.
Старуха прошла к себе в комнату, и только сейчас при свете дня я заметил, что у нее не было левой ноги, вместо нее стояло подобие протеза из кости крупного животного.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что уставился? Работать не хошь?
— Н-нет, то есть… простите, я просто только заметил вашу ногу.
Яга подтянула подол юбок, показывая руны, вырезанные на кости.
— Дань моя, чтобы наследство матери получить, только и всего.
— А оно обязательно? Я слышал, их и так призвать можно.
— Призвать то может и можно, да вот только колдунам на вроде тебя, я же без магии, дружочек, вот и дала Котофею, что не жалко.
— Котофею? Я не видел у вас кота.
— А что тебе на него смотреть? Демонов чтоль не видал? Или котов?
— Мне просто любопытно стало.
— Захочет, сам найдет тебя, да покажется, а ежели куриную голову ему пообещаешь, так в миг подружитесь.
— Хорошо, спасибо.
Я коротко поклонился ведьме и начал одеваться. Моя одежда была уже сухой, просушилась на приступке у печи. К моему набору был еще подложен небольшой ватник, а одежда, заготовленная Леброну, вовсе была другой. Видимо Яга забрала у соседей обмалевшие вещи: шерстяные штаны, плотная рубаха и простой, теплый зипун с кафтаном. Шансы добраться до дома без обморожения явно возросли.
Скинув ночную рубашку, я начал одеваться, проверяя все ли на месте в карманах.
— Откуда у тебя столько шрамов?
Обернувшись к печи, я заметил заинтересованный взгляд принца, этот негодяй таки проснулся, наверно, услышал разговор с ведьмой.
— Я некромант, как ты говоришь, мы частенько используем свою кровь в ритуалах, и проще всего резать на руках.
— А на спине тогда откуда?
— На спине от тренировок в академии, не всем там нравятся безродные мальчишки.
Отвернувшись от Леброна, я застегнул штаны и потянулся за рубашкой, но вдруг почувствовал прикосновение к своему плечу.
— Что, Леброн?
— Извини, мне хотелось потрогать.
— Не советую так больше делать.
— Ты все равно мне ничего не сделаешь.
— Я не могу, но другие могут, поэтому советую отучаться от привычки трогать людей без разрешения. — натянув рубашку, я надел сверху свою кофту.
— Да я же чуть-чуть!
— Даже чуть-чуть нельзя.
— Если я захочу, ты все равно мне все покажешь!
Я прошел к двери и, подобрав топор у косяка, покачал головой.
— Нет.
Толкнув дверь, я вышел из дома на небольшую террасу и прошел к заднему двору. Прохладный воздух щипал нос, а мягкий снег, выпавший за ночь, заглушал все звуки. Солнце отражалось в блеске миллионов снежинок и на лезвии топора. Не задерживаясь, я взял с террасы точильный камень и принялся за дело.
Кот действительно пришел, когда я уже отрубил курице голову, придерживая ее тело на специальном пне. Стоило оружию войти в дерево, как из тени хозяйственного навеса выделилась черная фигура очень крупного кота с выразительными зелеными глазами. Длинный черный мех лоснился, а довольная крупная морда выжидающе посмотрела на меня, будто я тоже должен был отрубить себе ногу и немедленно накормить мерзавца.
— Бери, угощаю.
Котофей, встав на задние лапы, вытянулся и взял куриную голову в зубы. Еще через секунду, уже сидя на земле, кот принялся громко хрустеть.
— Ну ты и чудище.
Закончив трапезу, чудище облизнулось и гордой походкой вернулся в тень пристройки, растворившись там, будто его не было. Аудиенция демона была закончена.
Вернувшись в дом, я отдал курицу ведьме, поделившись встречей с ее питомцем, на что старуха только рассмеялась и махнула рукой, заверив, что это чудо еще много времени мне уделило.
Я убрал топор и, умывшись, пригладил мокрыми руками свои спутанные волосы. Вспомнив про принца, я поискал его взглядом. Леброн сидел на лавке уже одетый и, болтая ногами смотрел в окно, как птицы клюют зерно из кормушек под крышей.
Яга выставила на стол тарелки с овсяной кашей на молоке и отвары трав с медом, масло и хлеб. Изголодавшийся мальчик тут же набросился на еду, я присел рядом и тоже начал есть, оторвав себе краюшку свежего хлеба, но почти сразу подумал о деле.
