Муж аккуратно складывает газету и проводит пальцем по сгибу.
– Что ты хочешь этим сказать, Грейс?
– Ты видишь то, что хочешь видеть. Принимаешь желаемое за действительное.
Она корчит гримасу печального клоуна. Может, он наконец сообразит.
– Не понимаю, в чем ты меня обвиняешь. Не понимаю даже, о чем мы вообще говорим, – произносит он слегка дрожащим голосом.
– Ты меня совершенно не знаешь.
– Что за ерунда, Грейс? Ты моя жена. Мать моего ребенка!
– Зачем столько пафоса? Ты сказал, что я сегодня сама не своя, а я тебе говорю: да просто я такая и есть. Не важно, принимаешь ты это или нет.
Кэллум вздрагивает, словно она ударила его по щеке. У него испуганные, полные слез глаза.
Грейс выходит из комнаты на подгибающихся ногах.
Глава 38
Добро пожаловать на вечер интриги и вдохновения! Годовщина таинственного исчезновения Элис и Джека Манро (15 июля 1932 года) – одно из самых волнующих событий в календаре острова Скрибли-Гам. Это единственная ночь в году, когда приезжим разрешается остаться на Скрибли-Гам после захода солнца. Вдоль главной улицы острова будут разбиты палатки с едой, освещенные сотнями китайских фонариков и обогреваемые гигантскими радиаторами. (Но все же оденьтесь потеплее, поскольку может быть холодно!) Тема вечера – ТАЙНА! Вас ждут ТАИНСТВЕННЫЕ МЕШКИ С ПРИЗАМИ, ЗАГАДОЧНЫЕ ПОДАРКИ и УДИВИТЕЛЬНЫЕ РАЗВЛЕЧЕНИЯ (фокусники, танцоры, глотатели огня и гадалки, предсказывающие судьбу на картах Таро!). Вы познакомитесь с людьми, лично причастными к Тайне Элис и Джека: РОЗОЙ ДОУТИ, одной из двух сестер, первыми обнаруживших покинутый дом, и ЭНИГМОЙ МАКНАБ, младенцем (а ныне бабушкой!), найденным при столь загадочных обстоятельствах!
Стоимость входного билета всего 75 долларов с человека. КАЖДОМУ ГОСТЮ В ПОДАРОК – БЕСПЛАТНОЕ РАСКРАШИВАНИЕ ЛИЦА! СПЕШИТЕ! ЧИСЛО БИЛЕТОВ ОГРАНИЧЕННО!
ОСОБОЕ ПРИМЕЧАНИЕ: В ЭТО ВРЕМЯ ГОДА НА ОСТРОВЕ СТАНОВИТСЯ ОЧЕНЬ ХОЛОДНО! РЕКОМЕНДУЕМ НАДЕТЬ ТЕПЛЫЕ ШЕРСТЯНЫЕ ШАПКИ, ЗАКРЫВАЮЩИЕ УШИ, А ТАКЖЕ ПЕРЧАТКИ И ШАРФЫ. ПОТЕПЛЕЕ УКУТАЙТЕ ВАШИХ МАЛЫШЕЙ!!!
– Вот так новости! Что значит – ты не сможешь прийти?
– Просто не смогу в этом году быть на празднике, только и всего.
– Марджи, даже не думай! Или я очень обижусь!
– Ах, мама, прошу тебя, тут совершенно не на что обижаться!
– Ты сказала, у вас в группе «Взвешенные люди» намечается какая-то вечеринка?
– Не совсем. Скорее, прием.
– Могу себе представить! Все с несчастным видом будут стоя жевать стебли сельдерея!
– На самом деле это не имеет отношения к «Взвешенным людям». Просто один человек из нашей группы пригласил меня на это мероприятие.
– И ты согласилась? А как же наше мероприятие?! Ты за всю свою жизнь не пропустила ни одной Годовщины!
Энигма совершенно сбита с толку. Она не может поверить, что Марджи проявляет такую несвойственную ей строптивость. Вот Лаура была непослушным ребенком. А Марджи была хорошей, покладистой девочкой, и это казалось справедливым, если учесть, сколько проблем у родителей было с Лаурой. И вот теперь Марджи в свои пятьдесят пять вдруг взбунтовалась: заявляет, что не может пойти на Годовщину, и своевольно поджимает губы, как будто и слышать больше ничего не хочет. В таком возрасте люди не меняются ни с того ни с сего, если только…
Энигма торжествующе щелкает пальцами:
– Ага! Я знаю, в чем тут дело. У нас переходный возраст, да?
– О господи, мама! У меня пока еще нет климакса.
Энигма рассматривает дочь прищуренными глазами. А ведь Марджи и выглядит по-другому. Похудела! Энигма наклоняется вперед и с укором указывает на дочь пальцем:
– Маргарет, да ты похудела!
Марджи вздыхает:
– Ну да, мама. На двенадцать килограммов. Почти достигла цели. Удивляюсь, что ты не заметила этого раньше.
– Ну, я же вижу тебя каждый день, тут трудно заметить перемены. Совершенно не на что обижаться. Я думаю все же, у тебя менопауза. Вон как раскраснелась!
– Это потому, что я расстроена. Я считаю, что в этом году следует отменить празднование Годовщины в знак уважения к Конни, еще ведь даже траур не закончился.
Энигма горячо восклицает:
– Но сама Конни ни за что бы на это не согласилась!
– Пожалуй, ты права. – Марджи чуть улыбается. Лицо у нее стало тоньше, замечает Энигма. И контуры тела более четкие, а не расплывчатые. – Мама, я все организовала для вечера. Ты же знаешь, что на персонал вполне можно положиться. Все будет работать как часы. И там будет вся семья: Роза, Томас и Дебби, Вероника, Грейс и Кэллум, даже Софи – никто и не заметит моего отсутствия!
Энигма решает, что не станет сейчас рыдать.
– Но я-то замечу. Меня покинули обе дочери! Что подумают люди? Семьдесят три года назад меня бросили родители, а теперь то же самое делают мои дочери. О, сколь печальна моя участь!
При мысли о том, как несправедливо с ней обошлась судьба, Энигма с удовлетворением отмечает, что у нее щекочет в носу.
– Перестань, мама, такое ощущение, что ты начинаешь верить в собственную исключительность.
– Прошу прощения? Не понимаю, что ты хочешь этим сказать. Хочешь выглядеть циничной, да? Я знаю только, что для меня Годовщина очень важна.
– Правда? – Марджи с любопытством смотрит на мать. – Но почему?
– А разве не понятно? Это особое событие для всей семьи. Мы здорово проведем время. И это напрямую касается моей жизни, верно?
– Ах, мама, давай начистоту. Годовщина имеет непосредственное отношение к бизнесу, к обогащению нашей семьи.
Энигма осторожно вынимает из сумки носовой платок и судорожно вздыхает. Пришло время для слез.
Глава 39
Прошу откликнуться всех, кто располагает какой-либо информацией относительно исчезновения ЭЛИС и ДЖЕКА МАНРО на ОСТРОВЕ СКРИБЛИ-ГАМ 15 июля 1932 года. Мне будет особенно интересно встретиться с людьми, лично знавшими супругов Манро (или же с теми, чьи родители, бабушки или дедушки были с ними знакомы). За ЦЕННУЮ информацию возможно денежное вознаграждение. Пожалуйста, пишите Веронике Гордон на электронную почту: [email protected]
Вероника откладывает в сторону ручку и сморкается. Она еще не совсем поправилась после гриппа и чувствует слабость и небольшое головокружение. Ей пришлось на два дня остаться с Софи в доме тети Конни. Ей было так плохо! Софи приготовила ей куриный супчик и даже натирала ей спину мазью, что успокаивало Веронику, но и немного… тревожило.
– Привет!
Вероника с подозрением поднимает глаза. Перед ней стоит девушка с блестящими черными волосами. В руках у нее кружка кофе и тарелка с большим куском флорентийского бисквита. Она говорит:
– А я знаю вас, мы встречались в тренажерном зале! Занятия в группе «Разбитые сердца»!
Да это же несносная азиатская девушка, которая вечно машет не той ногой и бьет не той рукой. Вероника отвечает:
– Ах да, я помню вас.
– На занятиях я часто делаю все невпопад!
– Это верно, – соглашается Вероника.
– Пожалуй, я уже больше не страдаю от разбитого сердца, но по-прежнему хожу на занятия, поскольку они интересные. Можно к вам присоединиться?
Вероника не успевает ничего ответить, а девушка уже садится за ее столик, ставит кофе и тарелку и откидывает волосы назад.
– Над чем работаете?
– Составляю объявление для газеты.
– Частное объявление?
Девушка улыбается, и на щеках ее появляются ямочки.
– Ну, не совсем. Пытаюсь разгадать тайну.
– А разве все мы не пытаемся? Хотите попробовать бисквит?
– Можно.
Вероника берет кусочек бисквита. Он восхитителен – сладкий и хрустящий. Поверх края кружки видны брови и глаза девушки. Ее миндалевидные глаза темные, почти черные. Пальцы, которыми она держит кружку, длинные и тонкие, как у музыканта. Вероника замечает, что она грызет ногти. На безымянном пальце кольцо с крошечным зеленым камнем.
У Вероники возникает странное, весьма волнующее чувство, что она близка к разрешению загадки куда более интригующей, чем тайна Элис и Джека.
* * *Софи в домашнем платье готовится к первому свиданию с Иеном, Очаровательным Поверенным, когда неожиданно появляется Грейс. На груди у нее кенгурушка, и ребенок крошечной ручонкой в ямочках ухватился за рубашку матери.
– Привет, Джейк! Вы только полюбуйтесь на него!
Софи, как обычно, в избытке чувств проводит пальцем по его розовой щечке. Карие глазки малыша вопросительно замирают на Софи, но потом он отводит глаза, заинтригованный чем-то над ее плечом.
– Ты уходишь? – отрывисто спрашивает Грейс.
У нее под глазами лиловатые тени, которые придали бы любому изможденный вид. Но Грейс они придают неземной вид.
– Сегодня у меня первое свидание с поверенным тети Конни, – поясняет Софи, чувствуя себя одновременно юной и старой.
Вот перед ней Грейс, которая по меньшей мере на пять лет моложе ее, уже жена и мать. А Софи по-прежнему ходит на первые свидания.
