его шлюха. Или пока все вокруг не станет вновь стабильным, радостным и просто по-человечески простым.
У меня есть лед, а у вас есть ванна. Читала об этом в какой-то книге. До похорон вы сохранитесь в прекраснейшем виде, моя милая. Я умою вас, оботру, сделаю так, чтобы вы выглядели еще лучше, чем за пару минут до смерти. Буду менять лед. Ухаживать. Вы – мой лучший цветок жизни, Римма Ивановна. А я здесь – наивная девочка из прошлого. Как же мне ее не хватает…
Разве я могу отпустить вас, не попрощавшись? Но прощаться рано. Съезжу за льдом, а потом спущусь на первый этаж (раз уж вы теперь все знаете) и позволю себе побыть счастливой.
Самую малость.
Часть четвертая
Глава шестнадцатая
Толик позвонил в половине девятого утра.
Вернее, сначала звонила мама, как обычно, около семи, но Лера не слышала звонка, потому что незадолго до этого провалилась в какой-то черный, вязкий сон, похожий на выгребную яму, из которой отвратительно пахнет.
Это была вонь откровений Наты, которые лились со страниц расшифровок.
Истории из ее прошлого. Рассуждения о настоящем. Интимные подробности их с Денисом жизни и маниакальное, детальное описание того, как она хочет избавиться от своего мужа.
Лера жадно пожирала глазами слова, написанные аккуратным почерком, но не находила самого главного – доказательств. В конце концов, Ната могла говорить что угодно, но далеко не факт, что она воплотила эти фантазии в жизнь. Ни одного ответа на вопрос, как именно Денис умер.
Лера не сомневалась, что ответ есть в других расшифровках, которые остались в доме Риммы Ивановны или у самой Наты. Возможно, распечатки найдут полицейские, но новостей о смерти писательницы не было ни в два часа ночи, ни в четыре утра. Оставалось только ждать.
Уснула она около четырех. Это сработал «Ревинол» – третью таблетку проглотила ночью. Иначе бы не смогла ни закрыть глаз, ни оторваться от чтения. Плавали, знаем. Но сейчас организму и мозгу требовалась перезагрузка. Нужно трезво мыслить. Нужно двигаться дальше.
Разбудил ее Толик.
– Ты вообще где? – спросил он хмуро. Видимо, тоже не выспался.
Лера представила, что Толик сидит в своем кабинете на кожаном кресле перед ноутбуком. Неловко отметила, что сейчас ей не хочется ехать туда. Несколько последних дней с Толиком были похожи на прыжок с парашютом. Сегодня ночью она приземлилась и слава богу, что не переломала ноги.
Больше прыгать не нужно, слышишь?
– Я спала, – ответила Лера коротко. – Только проснулась…
– Тогда прости, конечно, но у тебя, кажется, провалы в памяти опять начались. Мы же договаривались, что в десять встречаемся.
– Встречаемся?..
Лера из прошлого, все еще пьяная и радостная, пронеслась вихрем в голове, освежила события последних ночей. Точно. Договаривались. Обрывки бесед всплыли в памяти.
– Я обещал тебе подарок, – произнес Толик. Голос его все еще был хмурым, далеким. – Если забыла, напоминаю: мы общались на тему фотосессии. Хорошие интересные фотографии новой Леры. Для портфолио.
– Портфолио?
Этого она точно не помнила.
– Дорогая моя… Я же рассказывал. У меня теперь агентство. Тебя нужно сфотографировать. Мои люди все сделают в чистом виде. Продадим твой образ, будет зарабатывать деньги. Тебе ведь нужны деньги.
Эхо пьяных разговоров металось внутри головы.
– Я не очень хочу, наверное… – слабо возразила Лера, хотя понимала, что уже не отвертится. Сколько всего навалилось-то… – Я занята сегодня весь день. Может, перенесем?
– Ага. И потом я не увижу тебя еще семь лет? Ты, это самое, не ленись. Жду хотя бы к одиннадцати, адрес сброшу. Наведи марафет и приезжай в лучшем виде.
Он положил трубку, отрезав возможность посопротивляться. Впрочем, Лера уже понимала, что поехать придется. Хотя бы для того, чтобы объясниться с Толиком по-человечески и покончить с прошлым. Ну или нырнуть в него снова, потому что так тоже запросто может произойти.
Она приняла душ и немного пришла в себя. Пока готовила завтрак (омлет и гренки), проверила новостную ленту и опять не нашла ничего про смерть Бельгоцкой.
Позвонила маме, выяснила, что у той все хорошо, листья в саду желтеют, траву она повыдергивала и подожгла, закрутки расставила в подвале, и вообще мама скучает.
– Когда же ты наконец, непутевая, приедешь?
– Скоро, обязательно! – пообещала Лера.
Она действительно собиралась, но не знала когда. В жизни сейчас все было очень неопределенно.
Толик сбросил адрес – двадцать минут езды на автобусе, район возле кинотеатра. Сообщение было наполнено смайликами и сердечками. При взгляде на них Лера испытала неловкость и даже стыд. Во что она снова умудрилась ввязаться? Несколько лет жила тихо, не вылезала из конуры уюта и тишины, работала ночами, отсыпалась днями, никого не трогала – а тут вдруг обнаруживает себя то в постели с одним любовником, то в квартире с другим…
Люди не меняются, подумала Лера, время проходит, мир становится другим, но люди внутри этого мира остаются прежними.
Она хотела поехать на такси, но все же отправилась к автобусу. Денег было не так уж много. Лера отстраненно подумала о полутемных коридорах рабочего склада, о его тишине и прохладе – и ей не хотелось больше туда возвращаться. По крайней мере, не в ближайшее время. Новый темп жизни требует чего-то другого, дневного, быстрого. Возможно, это скоро пройдет, но не сейчас.
Пока ехала по адресу, еще раз позвонила маме, потому что не могла отделаться от мыслей про обман. У мамы ничего не изменилось за пару часов (в новостях снова о войне, какие-то выборы, кто-то не прав, сон приснился про квартиру, где жили всей семьей, давно еще, а ты, главное, отдыхай, доченька). Потом позвонила на работу, договорилась о двух дополнительных выходных. Начальница, тетя Валя, поворчала для вида, но разрешила. Отпуск за свой счет – почему бы и не разрешить?
Через десять минут Лера выскочила на нужной остановке, свернула с проспекта в лабиринты домов. Район был старый, застроенный хрущевками, причем самыми дешевыми, панельными. Где-то из распахнутых окон звучала музыка. На детской площадке в песочнице ковырялись дети. На лавочках у подъездов почти везде сидели либо старушки, либо мужички сомнительного вида. Каждый решил использовать редкий солнечный день по-своему.
Погруженная в мысли, Лера свернула за угол продовольственного магазина, сверилась с адресом. Через дорогу на первом этаже дома находился салон красоты «Эльвира», а слева от него, под козырьком, убегали вниз ступеньки. Какая-то креативная студия, дешевая вывеска, которая должна светиться по ночам. Похоже, сюда.
Лера спустилась к металлической двери, дернула, постучала.
