Чтобы разобраться, откуда появилась вакансия, надо представить некоторые особенности бюрократической системы, а именно те, которые имеют непосредственное отношение к роскошным лимузинам, дорогим особнякам и яхтам, непонятным образом появляющимся у чиновников. Подобно тому, как питательные вещества, высасываемые растениями из земли, поднимаются снизу вверх, так и деньги идут от низшего чиновника к высшему. Например, лично Басалыго оказывал услуги только в двух случаях: либо нужному и влиятельному человеку, либо за очень большие деньги. Рядовые ситуации, связанные с обменом чиновничьей резолюции на энное количество денежных купюр, разруливали его подчиненные и подчиненные подчиненных. Часть денег из вручаемых им конвертов затем оказывалась в ящике стола Евгения Петровича. Вот почему наши доблестные борцы с коррупцией так редко сообщают о действительно крупных взятках в сотни тысяч и миллионы долларов, а в телепередачах фигурируют смешные суммы от тысячи до ста тысяч рублей.
Бывший подчиненный Басалыго залетел на двадцати тысячах. В российских денежных знаках. В такую унизительную сумму он оценил свою подпись, утверждающую абсолютно законное право собственности на землю обитателя частного дома. Но что для чиновника копейки, для обычного человека – большие деньги. Потенциальный собственник решил маленько сэкономить и отправился в милицию. Далее все происходило точно так, как показано в бесчисленных телевизионных сюжетах. Купюры пометили, дали взяточнику произвести их ревизию, после чего взяли тепленьким. Евгений Петрович, которому указали на слабую воспитательную работу с подчиненными, только виновато улыбнулся:
– В семье не без урода.
В принципе он был готов к такому повороту событий; некогда и сам, работая мелким клерком, ходил по лезвию бритвы. Весь этот бюрократический планктон на самом деле являлся расходным материалом. Нижние традиционно платили дань верхним, а для этого им приходилось брать взятки. Самые ловкие благополучно проскакивали этот этап карьеры и сами становились верхними. Менее изворотливые попадали под раздачу, принося себя в жертву бюрократическому Молоху.
Судя по отдельным репликам, кандидат на вакантное место отлично понимал, каковы будут его главные обязанности. Басалыго одобрил новую кандидатуру, и, хотя впереди были все формальности, мужчина мог поздравить себя с завидной должностью. А Евгений Петрович со спокойной душой позвал Клаву. Сегодня он поработал на славу, отличился перед заместителем мэра, заполнил служебную вакансию и, кажется, сделал что-то еще. Но совсем мелкое, разом улетучившееся из памяти. Теперь можно и отдохнуть.
Рабочее время закончилось, люди дружно покидали свои кабинеты. Лишь Басалыго, как образцовый начальник, оставался на месте. А то, чем он здесь собирается заниматься, не должно никого интересовать.
Клава уже появилась в дверях, когда зазвонил телефон. Не мобильный, а обычный, один из двух установленных в кабинете, причем именно тот, номер которого знало только начальство. Вернее, секретари начальства, поскольку не хватало еще большим начальникам удерживать в памяти номера телефонов своих подчиненных.
Взмахом руки отослав секретаршу, Евгений Петрович подобрался, словно звонивший мог его увидеть, коротенько откашлялся и снял трубку.
– Басалыго, – угрожающе раздалось на том конце провода, – не лезь в распределение Чекушинской земли, а то плохо тебе будет. Совсем плохо. Можешь даже умереть. Ты меня понял?
– Да, – подобострастно ответил Евгений Петрович, поскольку был настроен на разговор с начальством.
– Что ты понял?
– Не лезть в распределение Чекушинской земли, а то мне плохо будет.
– Запомнил, молодец. Веди себя правильно и сохранишь здоровье.
В трубке раздались короткие гудки. Басалыго опустился в кресло, все еще держа трубку в руках. Клаву ему сразу расхотелось. Какие могут быть женщины, если Евгений Петрович оказался между молотом и наковальней. Самоустранение от распределения Чекушинской земли породит огромные проблемы. И дело не в кругленькой сумме, обещанной Басалыго в качестве комиссионных. Без этих денег он переживет. А вот переживет ли он гнев Алтая – это большой вопрос. Уголовник не простит ему утраты бывшего рынка.
Но и проигнорировать звонившего тоже глупо. Он не случайно связался с Евгением Петровичем по телефону, еще с советских времен называемому номенклатурным. Тем самым незнакомец продемонстрировал Басалыго свою крутость, подкрепил зловещие угрозы. И поставил Евгения Петровича перед серьезным выбором: чьи команды выполнять, чтобы сохранить жизнь.
* * *
Ирина закрыла кран, выжала тряпочку и посмотрела на электронные часы. Отлично! Еда готова, посуда вымыта, и есть около часа времени про запас.
Ирина работала младшим научным сотрудником в Институте языкознания. Раньше, сразу после окончания университета, на полную ставку, теперь – на половину. Так совпало, что, когда Ирина вышла замуж за Старикова, в институте началась реорганизация, по сути вылившаяся в сокращения. Надо было изыскивать средства для повышения зарплат до уровня, обещанного правительством. Сначала ликвидировали вакансии, потом добрались и до живых людей. Но Ирине сокращение не грозило: она была на хорошем счету и собиралась писать кандидатскую диссертацию. Решение о ее переходе на полставки было принято на семейном совете. Оно полностью соответствовало нашему меркантильному времени, где все решают деньги. Даже став в очень отдаленном будущем доктором наук, Ирина все равно зарабатывала бы меньше мужа. А бизнес отнимал у Никиты много времени, ему требовался надежный тыл, налаженный домашний быт. Об этом пришлось бы только мечтать, займись Ирина диссертацией. Стариков вообще хотел, чтобы жена оставила работу, но та сумела его переубедить. До того времени, пока у них не родится ребенок, она вполне сможет совмещать работу и домашние хлопоты. Увы, с ребенком не заладилось, хотя Никита добросовестно исполнял супружеский долг. Ирина обследовалась у врачей, сравнительно недавно эскулапы вынесли свой вердикт. У женщины все в норме, теперь надо осмотреть мужчину. Однако Ирина пока ничего не говорила Никите, боясь ранить его мужское самолюбие и надеясь на чудо.
Телефонный звонок застал женщину в разгар сборов на работу. Выслушав новости, Ирина положила трубку и несколько минут без движения сидела на стуле. Дело в том, что родители Ирины давно развелись. Они жили в Суздале, отец работал научным сотрудником музея-заповедника. Он был видным импозантным мужчиной. Однажды в музей приехала женщина из московского академического института, эффектная разведенная блондинка. Никто не удивился тому, что между этими очень интересными как внешне, так и внутренне людьми завязалась маленькая любовная интрижка. А вот то, что эта интрижка переросла в большое взаимное чувство, стало потрясением и для сослуживцев отца, и для матери Ирины, как водится узнавшей об измене супруга в самый последний момент.
Отец уехал в Москву к своей новой жене. Она вместе с
