Турки наращивали свои силы, перебрасывая их из Закавказья. К концу октября на петровском направлении действовала вся 15-я дивизия в полном составе и ряд отдельных частей. Кавказская армия, дисперсно распределенная по всему восточному побережью Каспийского моря, стала пятиться к Петровску.
30 октября между Турцией и странами Антанты было подписано Мудросское перемирие, фактически выведшее из войны турецкую сторону, признавшую собственное поражение. Помимо прочих условий, турецкие войска должны были немедленно покинуть оккупированные территории, в том числе Закавказье и Дагестан. Весть о перемирии мгновенно распространилась по всему Кавказу. 2 ноября командующему турецкими войсками Иззет-паше было предложено прекратить огонь и отодвинуть свои войска на 25 километров к югу. Он согласился лишь на двухдневное перемирие и затем, перегруппировав силы, вновь начал наступление. Иззет-паша позиционировал себя не турецким подданным, а инструктором на службе у Горского правительства и потому отказался подчиниться требованиям по отводу войск из Дагестана670.
В конце октября турки заняли Темир-Хан-Шуру и повели энергичное наступление на Петровск как по прибрежной плоскости со стороны Дербента, так и с запада, из Темир-Хан-Шуры.
Фланговое наступление турок было направлено против Таркинских высот, господствовавших на подступах к Петровску и занятых артиллерией Бичерахова. Штаб полевых войск Б.В. Никитина располагался в развалинах маленькой исторической крепости, построенной Петром Великим в начале XVIII в. во время Персидского похода.
По свидетельству Б.В. Никитина, бои были чрезвычайно ожесточенными, с массой штыковых атак и канонадой, сливавшейся в непрерывный гул. В результате бомбежек в городе были большие разрушения. Оборонявшихся поддерживали своими 120-миллиметровыми орудиями канонерские лодки «Карс» и «Ардаган». Их огонь по радио через начальника штаба А.Е. Мартынова, находившегося в петровском порту, Никитин координировал лично.
Турецкая артиллерия, заняв высокую позицию в районе перевала, сосредоточенным огнем подготовила штурм Таркинских высот, с переходом которых в руки турок участь Петровска была решена671. Держать оборону против целой турецкой дивизии и нескольких тысяч дагестанцев и чеченцев войска Бичерахова долго не могли. Несмотря на формальную многочисленность отряда, боеспособных частей в его составе было не много. Армянские части стали слабым звеном обороны Петровска. Вновь среди армян, охваченных паническим страхом перед турками, началось массовое дезертирство672. Солдаты отправлялись прямо на корабли, ожидая отплытия куда угодно, лишь бы не оставаться в городе. Офицерам пришлось, «имея дубину в одной руке, с револьвером в другой» возвращать их на позиции673.
В ожесточенном двухдневном бою 4–5 ноября принимали участие почти исключительно казаки и присоединившиеся к ним русские офицеры674. Бичерахов был удручен неожиданным крушением надежд. По его собственным словам, он чувствовал, что «это, может быть, его последние дни»675.
Он предложил Иззет-паше перемирие и начало переговоров, однако, чувствуя свое превосходство, тот не ответил. Бичерахов прорабатывал возможности эвакуации. Есть сведения, что он собирался переправиться через Каспийское море в Красноводск, где уже расположился гарнизоном английский пехотный батальон: ведь он был правителем всех прикаспийских областей! Возможно, и здесь он бы оставил свой след в истории. Однако руководитель местного правительства инженер Кун, знакомый с нравами казаков и амбициями их вождя, уговорил английское командование воспрепятствовать этому.
В этот момент, 6 ноября, на рейде Петровска появился английский отряд кораблей. Делегация союзников, в которую вошли английские, французские и американские офицеры, прибыла к Бичерахову на переговоры. Они велись в его вагоне-салоне. При Бичерахове присутствовал его начальник штаба полковник А.Е. Мартынов. Бичерахову было передано письмо генерала Томсона, приглашавшего его в партнеры в намеченной вторичной оккупации Баку в связи с уходом из города турецких войск.
Несмотря на тяжелое положение Кавказской армии, переговоры шли сложно, поскольку Бичерахов не хотел играть в оккупации Баку вторую роль и настаивал на том, чтобы союзные войска входили в порт под русскими флагами, а на кораблях были Андреевские флаги. Для англичан такая позиция была неприемлемой. Когда они стали настаивать на том, чтобы на английских кораблях развевался британский флаг, Бичерахов, по свидетельству генерала П. Сайкса, «с помощью своей палки., выпрямился, бледный и дрожащий. Он свой ответ не проговорил, а скорее прошипел. Он сказал, что Каспийское море всегда было русским морем и никогда над ним не развевался иностранный флаг…»676.
В итоге сошлись на том, что англичане будут входить в Баку под собственными флагами, но если придется сражаться, то должны будут поднять Андреевский флаг. Накануне высадки бичераховцев в Баку был издан приказ Кавказской армии и флоту, в котором сообщалось, что «передовые части Кавказской армии, совместно с Английскими войсками и представителями союзников Франции и Америки, вступают в город Баку»677.
Английских представителей позиция Бичерахова откровенно удивляла и раздражала – ведь они оплачивали все расходы его армии и считали себя вправе «заказывать музыку». Ранее отношения Бичерахова с Л.Ч. Денстервиллем носили характер своего рода личной унии и строились не только на близости целей, но на сходстве характеров. В значительной степени они продолжали партнерские отношения между представителями русской и британской армий в Персии периода Первой мировой войны. Сменивший Денстервилля генерал В.М. Томсон не отличался теплым отношением к русским, и, кроме того, он был чрезвычайно раздражен авантюрной политикой Денстервилля. Отряд Бичерахова понимался им как инструмент этой авантюры, к тому же вышедший из-под контроля.
Каспийско-Кавказское правительство, созданное в Петровске, было проектом исключительно бичераховским. И ранее вполне независимый от британских союзников и не поддающийся управлению ими, теперь он становился еще и главой суверенного государственного образования. Не только Дагестан, но другие вошедшие в Каспийско-Кавказский союз территории выводились из-под влияния англичан. Например, богатая хлебом Мугань, где правила местная диктатура, вошедшая в Каспийско-Кавказский союз, отказывалась продавать англичанам зерно без санкции краевого правительства. По словам члена Муганской диктатуры Д.Н. Кропотова, «ссылка на вас, как мне показалось, сильно раздражала англичан, желавших договариваться с нами непосредственно…»678.
После поражения в Баку и эвакуации «Данстерфорса» в середине сентября 1918 г. англичане решили сосредоточить усилия на удержании пунктов, которые в дальнейшем могли бы стать плацдармами для повторного вторжения на Восточный Кавказ, – Энзели и Красноводска. В обоих пунктах шло накопление сил и средств. Была создана королевская Каспийская флотилия, состоявшая из восьми вооруженных пароходов и нескольких мелких военных судов, переброшенных на Каспий по суше из Персидского залива. Флагманом флота стал вспомогательный крейсер (вооруженный пароход) «Президент Крюгер», служивший прежде и большевикам, и Диктатуре Центрокаспия, и Бичерахову.
Однако поздней осенью 1918 г. положение англичан в Прикаспийском регионе существенно облегчилось. Центральные державы признали свое поражение в Первой мировой войне и начали вывод своих войск с оккупированных территорий, в том числе и с Кавказа. Турция пошла на перемирие 30 октября. Турки готовились покинуть Азербайджан и Дагестан. Остававшиеся на их месте протурецкие правительства (правительство Азербайджанской демократической республики, диктатура князя Тарковского и Горское правительство) не располагали реальными силами.
На пути англичан оставался только Бичерахов со своей странной «русской идеей», уже оформлявшейся в более или менее стройную политическую концепцию. Теперь он мешал. К тому же англичан раздражало то, что «Бичерахов тратил с молниеносной быстротой суммы, выплачиваемые ему англичанами «царскими» банкнотами на содержание его отряда»679.
Положение бичераховцев в связи с наступлением турок и давлением со стороны англичан было в тот момент нелегким (хотя, по мнению современников, и далеко не безнадежным)680, и предложение англичан покинуть Петровск оказалось весьма своевременным. Тем более что это решение совпало с чаяниями «массы революционно настроенных солдат» бичераховской армии, для которых эвакуация представлялась «единственно правильным решением»681. Но думается, что главным мотивом Бичерахова оставить Петровск именно в тот момент стало неминуемое возвращение англичан в Баку. Бичерахов понимал, что предложение Томсона составить ему компанию не будет повторено и богатейший промысловый и промышленный регион ускользнет от России, которую он представлял. Еще в первых числах ноября, когда стали известны условия Мудросского перемирия, Бичерахов направил командующему войсками на Мугани (не охваченной на тот момент войной) телеграмму следующего содержания: «Турция сдалась союзникам безусловно. Турецкие войска отзываются из пределов России. Приказываю вам в самом спешном порядке выделить один из муганских батальонов, погрузить его на посылаемый пароход и срочно отправить в Баку, где он предназначается для несения гарнизонной службы. В Баку батальон этот временно подчиняю Главноуполномоченному по военно-морским делам В. Воскресенскому»682.
