в фадха.
Думала уже, что не ответит.
Нет. Мой товарищ по плену удивил:
– Чтобы тебя не доставали.
– Я никого не достаю!
– Тогда развернись и топай обратно в город, пока я добрый.
– Ты… – Иранс крепко сжал пальцы в кулаки, шагнув к Риану.
Брошенный на меня взгляд охладил фадха.
«Эй! Они же все должны быть мирными зайками?!»
– Потом договорим, София. Было приятно познакомиться.
Иранс растворился в тени леса.
Берриан накинул на нас прозрачный купол.
Я не повелась на магию, сконцентрировав своё внимание на странной реакции парня.
– Что? – не выдержал первым Риан, плюхнувшись рядом со мной. Забавная рубаха кораллового цвета совсем не подходила к упрямому выражению, застывшему на лице мужчины.
– Ты был сейчас груб.
– Я здесь не при чём. Тер Линдон хотел дать тебе время обвыкнуться в новой обстановке… в новом окружении. Последние три месяца твоей жизни не устают всё ставить с ног на голову. После нападения хаграши, например, эмоциональный фон зашкаливал. С виду ты спокойна и сдержана, но аура… кажется, ещё чуть-чуть и ты взорвёшься.
«Ха! Так ты, дорогуша, поэтому ходишь вокруг да около? Моей истерики боишься? Вот тебе и амдир! Или ты всё-таки не Даэрон, и все мои догадки – обычная паранойя!?»
Я прищурилась.
Вдруг Риан меня огорошил:
– Соня… можно я тебя поцелую?
– Что? – моргнув, растерялась, не уверенная, что вопрос этот мне не послышался.
Что-то подсказывало, что вчерашние два «чмока», сорванные мимолётно, здесь не подразумеваются.
«Поцелую» эльфа будет новым этапом в отношениях.
Я смутилась.
Глава 30. Амдир котёнка не обидит
«Когда к тебе обращаются с просьбой:
"Скажи мне, только честно…",
с ужасом понимаешь, что сейчас,
скорее всего, тебе придется много врать…»
Я смутилась.
Берриана это не остановило.
– Хочу тебя поцеловать. Спрашиваю разрешения… можно?
«Таким темпом, Сонечка, ты влюбишься! А потом тебе будет глубоко фиолетово, чья Риан ипостась! Нет, нет и нет! Так не пойдёт!»
Я бы поспорила со своими тараканами, да только это не они путаницу из моих мыслей плели, а серое пушистое…
– Барсик!
Котяра грациозно выпрыгнул из кустов фиолетового папоротника, поедая что-то вяло попискивающее. И при этом моя ворчливая дуэнья кровожадно следила за помрачневшим Рианом.
Меня пробирало на смех, но я крепко стиснула челюсти и поджала губы.
– Приятного аппетита, – процедил Берриан, тоже давясь эмоциями. Сложно только понять, какими.
– Не помешал?
Невозмутимость кота меня поражала. Особенно ожившая мимика на мордахе. Я никогда не замечала, что коты умеют округлять и прищуривать глаза. А ещё хмуриться или довольно улыбаться. Если только речь не о сказочном персонаже – Чеширском коте вездесущей Алисы.
– Если только самую малость, – буркнул Риан, нехотя отодвигаясь на край бревна, потому как Барселона упорно лез между нами.
Кошак на этом не остановился, намереваясь развалиться во всю длину своего выросшего тела.
Молодой и ловкий продавец артефактами был крайне недоволен таким поворотом, но свои возмущения не стал озвучивать вслух.
Я с интересом наблюдала за происходящим.
– Малость – это ничего страшного, – замурчал пушистый кош. – Вот если бы сильно помешал… – создавалось ощущение, что Барсик дразнит Риана.
Зортанец посмотрел на меня несчастным взглядом.
Хихиканье всё-таки вырвалось!
Берриан фыркнул, отвернулся в сторону. Плечи парня задрожали, а потом грянул громкий смех.
Я присоединилась.
Барсик зашипел на нас обижено, выдал что-то заборное, едкое по содержанию и спрыгнул с бревна.
– … сопливые. Лучше по кустам шастать в поисках еды, чем неблагодарных малолеток учить уму разуму.
Наш смех с Рианом стал ещё громче.
– Фыр!
– Барсик, прости.
– Вечером поговорим! И чтобы без моего контроля ничем взрослым не занимались!
– Спешу напомнить, что мне девятнадцать лет. Риану вообще двадцать три.
Барсик скривился и умело меня передразнил:
– А мне все шестьдесят! Кто здесь мама? А? Кто здесь отец? Вот и прекрасно!
Риан набрал в лёгкие воздуха, чтобы возмутиться, но кот будто бы почувствовал порыв моего остроухого воздыхателя. Прыгнул в кусты и исчез, будто его и не было.
Я утешительно похлопала по руке парня.
– Сама в шоке. Наверное, к этому придётся долго привыкать.
– Но ты любишь его.
Я с нежностью улыбнулась.
– Очень. Знаешь, Барсик удачно копирует моего старшего брата. Арсений тоже такой бука. Если папа всегда всё мне позволял, переживая, чтобы я после смерти мамы не чувствовала себя лишённой родительской любви, то Сеня папины порывы строго дозировал своим извечным «папа, не пускай её с этими ребятами. Они отморозки!». Или «скажи Соньке, чтобы в десять дома была. Вообще-то несовершеннолетние обязаны в 23.00 быть под присмотром родителей!». Такой душный. Я его временами ненавидела. Особенно в период пубертата. А потом он закончил военное училище, и его отправили на дальний восток… – у меня запекло в носу.
Я замолчала.
Берриан уставился перед собой в пространство, позволяя мне незаметно утереться.
А потом предполагаемый полукровка заговорил:
– Мой старший брат меня никогда не любил. Родство по отцу – это ничто, когда ты пока привязан к матери. В случае брата – к обиженной матери. Всё изменилось неожиданно… Официальная жена нашего отца стала причиной смерти моей маленькой семьи. Рей узнал о готовящемся нападении.
«Рей… ну, как вариант, это может быть одно из имён Дуата, если помнить, что даркийцы имеют сразу три варианта для своих загадочных ипостасей», – сделала для себя пометку я, слушая дальше.
– Ему было одиннадцать лет, но он не побоялся, пришёл, чтобы предупредить. Жаль только, что слишком поздно… Когда маму схватили, Рей был тем, кто затащил меня под кровать и крепко обнимал, закрывая уши. Мама старалась не кричать, чтобы не испугать нас. Она ведь знала, что за её спиной два маленьких мальчика, один из которых сын её заклятой мстительной соперницы… я ничего не видел и не слышал. Рей не позволил. Окунуться в последствия поступка своей матери ему пришлось в глубоком одиночестве… самому. Наверное, поэтому Рей так жесток в отношении мужчин, которые промышляют насилием. А так же не приемлет ревность в отношениях. До сих пор не женат.
Я подвинулась вплотную к парню, положила ему голову на плечо, взяла правой рукой его левую ладонь и переплела наши пальцы.
– Мне очень жаль.
– Мне тоже, – выдохнул Риан куда-то мне в макушку, касаясь губами моих волос. – Жаль, что даркийцы попали в
