быстро стали приятелями, вошел в холл купленного Завидичем дома и, дождавшись, пока я закрою дверь, двинулся следом за мной в кабинет, где мы продолжили уже ставший обыденным спор о рунах и их применении. И ведь понимаю, что все обсуждаемое нами непременно оказывается в отчетах седьмого департамента, и все равно делюсь с ним своими находками и наработками. Не всеми, конечно, но кое-что, как тот же штурманский стол с аппаратом геопозиционирования или рунный лазер, я ему «отдал». И не жалею. Взамен я получил огромное количество информации о практическом применении некоторых рунескриптов, разжился добрым десятком приемов, использовать которые при построении тех же рунных кругов мне и в голову бы не пришло, ну и про обычную выгоду забывать тоже не стоит. Если бы не Брин, то ни о каком контракте с военными и речи бы не было… В общем, жалеть не о чем.
— Кстати, Кирилл, я ведь не просто так зашел, — протянул лейтенант, и на устах его мелькнула еле заметная улыбка. Просто феерия эмоциональности, да.
— Вот как? И что же вас привело, кроме продолжения давешнего спора?
— На следующей неделе в Китеже открывается политехническая выставка, — произнес Брин. — У меня есть несколько билетов на церемонию открытия. Составите мне компанию?
Глава 3
Родственные души
Хельга от посещения выставки отказалась, а вот дядька Мирон был обеими руками «за». Мало того, он умудрился выбить место для участия нашей мастерской в этом мероприятии. А в качестве ответственных за наш шатер он поставил мастера, в помощь которому был придан Ярик, жутко довольный тем, что ему удастся попасть в парящий город. Казанцев, правда, ворчал, что его отрывают от работы, но по нему было видно, что старый мастер доволен. Еще бы, не каждый день результат твоей работы представляют на международном уровне. А Китежградская политехническая выставка была именно что международным мероприятием. Есть повод для гордости.
Правда, побегать для оформления необходимых документов пришлось изрядно. И уж тут на помощь мастера и Ярослава рассчитывать не приходилось. Но тем не менее мы справились, и небольшой шатер мастерской Завидичей занял свое место в одном из залов выставки. Жаль только, что нам не удалось пробиться в квалификационный список участников, а значит, никакие награды нам не светили. Но добиться большего за какую-то неделю до начала выставки было просто невозможно. Ну и черт с ним. Эта выставка не последняя, а наши разработки и так уже на слуху у новгородцев. И если те же пылесосы, ввиду сугубой утилитарности, не вызывали у жителей желания как-то ими хвастаться, то кондиционеры… О, это совсем другое дело. Как со смехом рассказывал дядька Мирон, в Новгороде появилась новая мода. Счастливые владельцы этого «чуда техники» стали требовать у мастеров-установщиков, чтобы те размещали охлаждающие короба на фасадах их домов, на самых видных местах. Мастерской пришлось даже скооперироваться с одним строительным бюро, чтобы хоть как-то вписывать эти самые короба в стиль дома. Про корпуса кондиционеров на заказ я и вовсе молчу! Краснодеревщики на них озолотились! Теперь наличие в доме кондиционера — это показатель зажиточности, не хуже чем гараж на два мобиля. И смех и грех, в общем.
Выставка оказалась очень немаленькой. В трех доках транзитной зоны разместилось больше сотни участников со всей Европы. Как частных изобретателей, представляющих свои, зачастую весьма заковыристые, поделки, так и серьезных производителей, выставивших образцы своей продукции. В отличие от Брина, меня заинтересовали именно изобретатели-одиночки. Почему? Все очень просто. Заводская продукция — это всегда оптимизация, а оптимизация зачастую означает упрощение. Мне же, в отличие от дядьки Мирона, заинтересовавшегося изделиями возможных конкурентов, больше хотелось взглянуть на уникальные приборы, авторы которых, создавая свои «шедевры», не скупились на оригинальность конструкций и любопытные находки в рунных схемах. И я не был разочарован.
Брин застал меня у стенда, на котором был выставлен очень странный образец чьей-то фантазии. Больше всего он напоминал обычную «шкуру», если бы не одно «но». Эта штука, напяленная на манекен, вела себя, как натуральный хамелеон. Правда, на то, чтобы изменить пигментацию, маскируясь под стоящий позади предмет, рунам требовалось несколько секунд, а значит, ни о какой моментальной маскировке и речи не шло, но сам принцип!
Очевидно, изобретатель этой схемы и сам неплохо представлял ее минусы, так что выставленный образец служил прежде всего этакой «завлекалочкой» для любопытных, а основные образцы были представлены внутри шатра, у входа в который и расположился хамелеонистый истукан.
— Неэффективно, — высказал свое мнение Алексей Иванович, остановившись рядом со мной.
— В таком виде — несомненно, — кивнул я. — Слишком много времени требуется для смены пигментации. Гвардейца в таком костюме успеют пристрелить раньше, чем он сможет укрыться от глаз противника. Хотя, если использовать вместо «шкуры» плащ, егеря его с руками оторвут. Для засад лучшего артефакта и не придумать.
— Ну, если только егеря… — неопределенно протянул Брин и тут же сменил тему: — Как вам выставка, Кирилл?
— Любопытно, — кивнул я в ответ. — Много интересных разработок, много идей. Есть о чем подумать. Если бы еще господа изобретатели не смотрели на меня волками, когда я пытаюсь расспросить о рунах, использованных в их изделиях… было бы совсем замечательно.
— Их можно понять, — спокойно заметил Брин, но в уголках его губ я заметил намек на усмешку. — Рунные схемы — их хлеб, так с чего бы им делиться с возможными конкурентами?
— Пф! Я же с вами делюсь!
— Так ведь не бесплатно, а? — Вот теперь он точно улыбался.
— Согласен, — с легким сожалением ответил я. — Но уж на этот раз я своего добьюсь!
— Могу помочь, — совершенно невозмутимо, даже с легкой ленцой, произнес куратор. Я удивленно воззрился на него, что не осталось незамеченным. — Что? Неужели я не могу помочь коллеге?
— Безвозмездно? — «удивился» я.
— Сочтемся, — увильнул от прямого ответа Брин.
Вот всегда с ним так. Тем временем куратор подошел ко входу в шатер и, оглянувшись на меня, поманил за собой.
К моему удивлению, внутри было поразительно тихо. Несмотря на полотняные «стенки», сюда вообще не долетал гам, царивший в выставочном доке. Впрочем, заметив еле видимые рунные цепочки, выписанные прямо на стальной поверхности пола, по периметру шатра, я перестал удивляться. Барьер, отсекающий звуки, довольно простой, хотя и энергоемкой конструкции. Около трех десятков единиц — неудивительно, что его не используют в машинных залах дирижаблей, где каждая крошка энергии на учете.
— Отец! — Брин окликнул возящегося у одного из стендов высокого мужчину с окладистой бородой, наряженного в строгие черные брюки и однотонный
