Работа О. Герни открывается кратким введением, в котором автор рассказывает об истории открытия хеттов. Наука XIX — начала XX в. располагала лишь достаточно скудными и малоинформативными данными о хеттах, встречающимися в Библии, в египетских иероглифических текстах, в клинописных табличках на аккадском языке из дипломатического архива Телль — эль — Амарны, в анналах ассирийских царей, а также иероглифическими надписями и памятниками искусства из Северной Сирии и Анатолии. История этих ранних открытий более подробно, чем в работе О. Герни, изложена в научно — популярных книгах К. Керама и В. Замаровского, переведенных на русский язык в 60–е годы (см. список работ, прилагаемых в конце книги).
Событием огромного значения стало обнаружение архивов хеттских царей в столице государства Хаттусе. Архивы, подобные тем, что были обнаружены в хеттской столице, существовали и в других центрах цивилизаций Передней Азии. Характерные для таких архивов способы хранения, учета текстов (и в том числе специальные глиняные или деревянные полки для табличек, каталоги, содержавшие перечни текстов, и т. п.), сложившиеся в глубочайшей древности, во многом напоминают те, что применяются в библиотеках и в наши дни. Некоторое представление о древних архивах дают, в частности, описания архива из Эблы: «В главном архиве квадратные документы среднего размера стояли в вертикальном положении горизонтальными рядами параллельно стенам, а маленькие круглые таблички, видимо, хранились в корзинах на полу или в горизонтальном положении на верхней полке. Находившиеся в главном архиве квадратные таблички, расположенные вертикальными рядами, были установлены таким образом, чтобы столбцы текста оказались в горизонтальном положении, а лицевая сторона всех без исключения табличек была обращена вперед: это позволяло тут же на месте быстро получить справку. В малом архиве таблички первоначально были уложены на две прикрепленные к стене полки, вероятно деревянные или глиняные, следы от которых хорошо видны на штукатурке. В наружном вестибюле больше всего табличек было в северных углах помещения рядом с небольшой скамейкой из сырцового кирпича и на самой скамейке, которая, видимо, использовалась одновременно как сиденье и как место, куда клали принадлежности для письма. В этом же помещении мы нашли несколько обломков костяных стилей, заостренных с одного конца, с помощью которых, вероятно, подготавливали таблички к записи текста, а также маленький ромбовидный стеатитовый инструмент, уже отполированный и готовый к употреблению, который, несомненно, служил для стирания ошибочных строк или столбцов с табличек …архивные материалы царского дворца — это не коллекция оставшихся от далекого прошлого старинных документов, которые хранятся, но уже никого не интересуют, а документация, которой пользуются повседневно» (Маттиэ П. Царский дворец G в Эбле и протосирийские архитектурные традиции. — Древняя Эбла: Раскопки в Сирии. М., 1985, с. 39–40).
Несмотря на всю значимость самого факта выявления хеттских архивов, подлинным открытием хеттов стала дешифровка хеттских клинописных табличек, осуществленная выдающимся чешским востоковедом Б. Грозным. Именно выход в свет первых публикаций Б. Грозного (в 1915–1917 гг.), по существу, стал днем рождения хеттологии как специальной отрасли науки о древнем Востоке; 70 лет отделяют нас от этой знаменательной даты.
На страницах книги О. Герни очень скупо оценены заслуги Б. Грозного перед мировой наукой. Хотя у Б. Грозного встречаются и неоправданные толкования фактов хеттского языка, в его работах впервые были установлены многие основные признаки принадлежности хеттского языка к индоевропейским. Это открытие придало мощный импульс развитию сравнительно — исторического индоевропейского языкознания.
Сравнение данных хеттского языка, письменные памятники которого датируются II тыс. до н. э., с более поздними письменными свидетельствами других родственных индоевропейских языков позволило осветить многие языковедческие проблемы и заглянуть в глубь истории и культуры индоевропейцев. Вместе с тем трудами Б. Грозного и других ученых была воссоздана история хеттской цивилизации, одной из крупнейших цивилизаций древнего Востока, сыгравшей важную роль в мировой истории.
Следует отметить, что открытия западноевропейских исследователей XIX — начала XX в. в области истории хеттов привлекли к себе внимание и научной общественности России. Одной из первых публикаций на эту тему был краткий очерк И. Троицкого (Троицкий И. Г. Результаты исследований о хеттских памятниках, добытые в западноевропейской литературе. СПб., 1887; он же. Критический обзор главнейших систем по дешифровке и объяснению хеттских надписей. СПб., 1893). Многие аспекты хеттской проблематики освещались в ранней статье выдающегося русского востоковеда Б. А. Тураева (Тураев Б. А. К истории хеттского вопроса. — ЗКОРАО. 1901, т. XII, вып. 3/4). Была переведена на русский книга одного из первооткрывателей памятников хеттской культуры — А. Г. Сейса (Сайс А. Г. Хетты или история забытого царства. М., 1902).
О значительном интересе к открытиям, связанным с историей хеттов, свидетельствует и одна из рукописей Н. Я. Марра, хранящаяся в Ленинградском отделении Архива АН СССР (ф. 800, оп. 1, № 374). Эта рукопись содержит подробные выписки транслитераций клинописных текстов и комментария к ним из работы И. Кнудтсона, посвященной так называемым «арцавским» письмам (см. об этих текстах в книге О. Герни).
Разными путями попали в Россию и некоторые памятники хеттской культуры. К их числу относятся барельефы, печати, статуэтки и клинописные документы. Одни из самых интересных среди этих памятников хеттской культуры — письменные тексты (всего 14 фрагментов из собрания Н. П. Лихачева в Государственном Эрмитаже) — впервые были введены в научный оборот талантливым ассириологом В. К. Шилейко (Шилейко В. К. Фрагмент из Богазкёя в собрании Н. П. Лихачева — З ЗВОРАО. 1921, т. 25, с. 77–82; Богазкёйские фрагменты в собрании Н. П. Лихачева. — ИРАИМК. 1925, т. IV, с. 318–324) еще в 20–е годы. В их числе фрагмент аккадской версии договора Хаттусили III с Рамсесом II, описания хеттских празднеств и др. Эти публикации В. К. Шилейко были первыми специальными работами в области хеттологии в СССР. И сегодня, много лет спустя, нельзя не удивляться переводам хеттских текстов В. К. Шилейко. Трудно поверить в то, что они выполнены тогда, когда хеттология, по существу, делала свои первые шаги. Более того, как отмечал сам В. К. Шилейко, ему было доступно всего лишь несколько работ зарубежных исследователей, посвященных дешифровке хеттского языка.
За годы, прошедшие со времени публикации этих первых исследований в области хеттологии в нашей стране, советскими учеными созданы многие основополагающие работы; хеттологические исследования ведутся в научных центрах Москвы, Ленинграда, Тбилиси, Еревана и других городов (См.: Гиоргадзе Г. Г. Хеттология в СССР. — ВДИ, 1980, № 1. с. 113–124).
После краткого введения О. Герни обращается к описанию некоторых важных этапов истории Малой Азии. Одна из самых загадочных страниц этой истории — отрезок времени, который именуется автором как «древнейший период».
Наука еще не располагает точными сведениями о том, когда именно появились в Анатолии первые раннегосударственные образования. Раскопки ряда малоазийских поселений второй половины III тыс. до н. э. (Алишар, Аладжа — Хююк и др.) показывают, что процесс социальной дифференциации этих обществ достиг значительного уровня; они, вероятно, находились на стадии сложения ранней государственности. Однако ни в самой Анатолии, ни за ее пределами в соседних областях древнего Востока, где к тому времени уже процветали древние государства (в Месопотамии, в Сирии), пока еще не найдены прямые письменные свидетельства того, что в Анатолии второй половины III тыс. до н. э существовали ранние города — государства.
Поэтому представляют особый интерес несколько текстов аккадской литературы, касающихся истории Аккада времен династии Саргона Древнего. Однако эти тексты, в отличие от подлинных исторических документов, обычно написанных от имени конкретных исторических лиц, представляют собой определенный жанр литературы. Это значит, что они составлены значительно позже того периода, о котором они повествуют; «материал» их почерпнут как из подлинных исторических документов, так и, вероятно, из устных преданий. В силу этого достоверность многих канувших в лету событий, описываемых в подобных текстах аккадской литературы, часто ставится под сомнение исследователями. Так обстоит дело, в том числе и в книге О. Герни, с интерпретацией аккадских текстов, которые включают в себя изложение ряда событий, связанных, в частности, с историей Анатолии (некоторые из этих текстов дошли до нас и в переводах на хеттский язык).
