мыслью, что живут, лишь пока вам угодны», — говорил Конрад Аксис, наставляя Элеонору и еще трех мальчишек-погодков, — «Возможно, за всю жизнь вы ни разу не используете Методу для того, чтобы превратить кого-то в обугленную свинью, но мысль, что вы можете это сделать в любой момент — должно пропитывать каждого, на кого вы бросили взгляд! Каждого! Ваш взгляд должен это доносить сразу и без каких-либо помех!»
А потом были свиньи. Смрад их горящего мяса, паленой шкуры. Раскаленные ошметки плоти, что они, ругаясь, сбрасывали с себя. Старый инструктор знал своё дело, знал очень хорошо. Элеонора быстро научилась смотреть так, как полагается истинной Аксис. Правда, теперь имела некоторое предубеждение против свиней. Но это мелочи…
…думала она, пока сегодня на неё, лучшую из этого поколения у Великого Дома, так не посмотрел наглый русский коротышка!
Как на мертвую свинью, которую он легко может разорвать в клочья усилием воли!
— Подож… ди, — проскрипело позади раздраконенной блондинки, вышагивающей вперед, — Я больше… не могу… так быстро!
Гоблинша, изнемождено дыша, еле волокла ноги, пытаясь поспеть за ней.
— Тогда отдыхаем, — тут же бросила Элеонора, — Садись, я никуда без тебя не уйду.
— Хор-хоро-шооо… — зеленокожая девушка, отдуваясь, уселась прямо там, где встала, а Аксис принялась раздраженно мерить шагами окрестности.
Её предупреждали, чтобы она не давила на этого князя. Говорили, что у Дайхарда склочный, взрывной характер, что он скорее пустит в неё пулю, чем прогнется под любые угрозы… но куда ей было деваться⁈ Элеоноре всего двадцать лет, а на неё навесили столько ответственности, сколько даже у цюрихской семьи в жизни не было! А уж после того, как её достали три заносчивых Сильверхейма, с какого-то перепугу решивших, что они теперь главные!
— Можно… попить? — вновь отвлекли девушку.
— Держи, пей, — сняв со спины мех с водой, она, нагнувшей к маленькой зеленокожей, передала ей баклагу.
Им пятерым выделили самых тихих, самых послушных и выносливых девушек. Тех, кто будут просто идти след в след, ничем не мешаясь, не разговаривая… и без всего остального. Заботиться о столь удобной спутнице было разумным. Да, нужно будет снизить шаг. Эти невысокие забавные коротышки довольно выносливы, вина в заминке только из-за Элеоноры, загнавшей спутницу.
Опять свинья. Нет, надо изгнать этого хама из головы. Аксисы неоднократно сталкивались с индивидуумами сильнее себя. Люди-Источники, изредка появляющиеся где угодно, способны были одной своей силой воли сотворить такое, что ей и не снилось, а этот низенький хам всего лишь… всего лишь похож на старшего родственника. Могущественного, опытного, неодолимого. Увидев, как из него сделают яйца на ножках, способные лишь ублажить женщину, она забудет перенесенные эмоции. Надо отвлечься, переключиться!
— Почему вы ненавидите высоких? — вновь присев, задала она вопрос грудастой широкозадой малявке, с блаженным видом подставившей мордашку солнцу, — Я же вижу. Скажи. Мне-то можно.
— Н-нет! — испуганно, но решительно мотнув гривой рыжеватых волос, маленькая гоблинша предприняла попытку отползти от девушки, — Н-не-льзя! Это н-надо не м-меня! Спрашивать!
Нет, бесполезно. Смиритесь, леди, вы всего лишь исполнительница. Вам сказали держать в узде свой отряд? Сказали добиться победы? Всё. Всё остальное решили не здесь и не сейчас. Руки гоблинов, протянувшиеся в Сердечнике, оказались куда длиннее, чем кто-либо мог подумать. Ей нужно просто… победить в этом соревновании.
Аксисы знали, кого посылать для этого.
— Иди сюда, — протянула она руки своей маленькой напарнице, — Не бойся. Больше спрашивать ни о чем не буду. Иди сюда, залезай мне на спину. Понесу.
Те, кто орал протесты на старте, не хотели именно этого — нести странных тварей на себе. Девчушки весят двадцать пять — тридцать пять килограммов, довольно солидно, но кое-как справиться можно. Если ты не аристократ, считающий, что катать на спине зеленого дикаря — это чересчур для тебя, но вполне уместно для других. А что это значит? А это значит, что ты проигрываешь…
Нехитрая уловка. Но действенная. «Чумного волка» подобное не остановит, Элеонора уверена, что увидит здоровяка на финише, но вот остальные из команды паскудного князя куда слабее. Младший Азов так вообще выглядел краше в гроб кладут. Это хорошо. Русские — одна из самых опасных команд.
Всё, нужно идти вперед. Идти и молиться, чтобы проклятый Дайхард вспомнил, что она ему сказала про состав собственной команды. Что они обречены проиграть. А когда проиграют, то императору потребуется козёл отпущения. Обязательно потребуется. Кто это будет — вопрос настолько явный, что и не вопрос вовсе. Петр Третий мало что афиширует, но вот приближенные его двора запросто развязывают языки по любому поводу и без. Аксисы прекрасно знают про «любовь» императора к одному молодому князю.
Этот Дайхард сделает нужный выбор.
…хотя он всё равно покойник.
Никто не смеет смотреть на неё, Элеонору Аксис, как на свинью!…и называть шлюхой!
Глава 18
Если меня когда-нибудь в будущем спросят, как пережить несколько десятков километров марша по густо заросшему субтропическому лесу с молодой гоблиншей в качестве спутницы, то я обязательно отвечу. Многословно. Первое — либо займи, либо заткни ей рот, потому что молчать это зеленое будет лишь при непосредственной опасности. Причем, быть заткнутой самым пошлым образом оно очень даже не против, причем, куда угодно, и об этом тебе напоминает слишком часто. Так что единственный способ не сойти с ума — задавать болтушке вопросы. Второе — широкобедрое и грудастое тело будущей мамаши гоблинят не предназначено для походов по лесам в быстром темпе, поэтому следи за скоростью вашего передвижения. Если она будет достаточно низкой, где-то в пределах неспешной прогулки, то нужды в привалах не появится, это зеленое недоразумение выносливо. Третье — если привал всё-таки случился, то крепко стукни свою гоблиншу по макушке в тот момент, когда она начнет раздеваться, а не в тот, когда уже полезет к тебе!
То есть — строгость, ритм и вопросы! Главное — вопросы! Даже если она периодически отказывается на них отвечать!
— Кто такой этот ваш Эрго? — хрипло спрашивал я, аккуратно обходя замеченное впереди «бревно» очередного восьминогого крокодила. Голова шла кругом, слегка подташнивало, надорванная штанина раздражала, а болтающийся на поясе хавн, которым уже трижды пришлось прорубаться через кусты… раздражал тоже. Кроме штанины мне еще порвали и одну из петель ножен, на которых этот тяжелый кинжал крепится к поясу…
— Эрго? Наш главный бог! Он за перемены! Ну, то есть, перемены к
