— Задвижку надо открыть, — неожиданно совсем рядом раздался голос дроу.
Я вздрогнула и просыпала чай мимо заварного чайничка.
«Та-ак, нервы лечить надо, и привыкать, что теперь тут ходит совершенно бесшумный и свободный дроу, который, похоже, не в курсе, чем это может кончиться», — заставляя себя успокоиться, подумала я.
— Не лучшая идея, подкрадываться к магу, — все-таки сказала я, отложив чай, и потянувшись к задвижке.
— Учту, — серьезно ответил дроу.
На этом мы замолчали, ожидая, когда закипит вода. В доме было тихо, с этой стороны из приоткрытых окон доносился щебет птиц и какая-то негромкая возня из сада. Похоже, в этой гостинице постояльцев действительно было очень мало, либо они все еще спали, так же как Эфа и Костя.
Чайник, наконец, закипел, и я с радостью за него ухватилась, как за возможность заняться делом, а не тупо стоять. Чуть не обожглась с непривычки, но эльфийское проворство позволило выкрутиться. Едва дав чаю настояться, разлила ароматный дымящийся напиток по чашкам.
«М-м, смородина, малина, шиповник и что-то еще, — угадывала я компонент, делая глубокий вдох. — Чабрец, — услужливо подсказала мне не моя память. — Интересное сочетание».
Взяла обе кружки и переставила на стол, одну ближе к дроу, другую рядом с собой, и уселась на стул. Все чинно, молча, правильно. Осталось еще сложить руки на столе и как на приеме у психолога сказать «Итак, я вас слушаю». Усмехнулась этой своей мысли вслух, и нарочито небрежно уселась на стул с ногами, и привалилась спиной к стене. Хоть видимость ненапряженной обстановки.
Сидеть за одним столом с элле и не находиться под ее бдительным контролем было непривычно, но приятно. Приятно, наконец, полностью управлять собой и чувствовать себя автономно. Автономия была, конечно, относительная, дроу хорошо помнил, какую клятву вчера принес этой самой элле, но он так же и помнил, почему так поступил. Да, после такой клятвы, элле могла теперь им распоряжаться по своему усмотрению, но опасаться этого дроу не спешил. Он хорошо видел, возможности, которыми обладали матери дома, собрав такие клятвы, но образ элле настолько не клеился к образу матери дома, что дроу не мог даже представить себе ее за чем-то подобным. Элле казалась ему совершенно другой, и, кажется, теперь он понял почему.
Он всю ночь думал о странностях элле и последнем вечере, который, без сомнения, подтвердил все его подозрения. Элле не Эфйейль. Но кто тогда? И как очутилась в ее теле? Было ли это подстроено заказчиком, или он этого не знал и не знает? И какие цели преследует та, которой он теперь служит?
— Значит, ты не Эфйейль, — Дэнэль закончил свои размышления вслух, и снова окинул взглядом эльфийку. Странная поза за столом вызывала легкое недоумение, совершенно непрезентабельная прическа даже легкое раздражение, а общий отстраненный вид любопытство. Дроу совершенно не представлял, о чем она сейчас думала.
— Нет, — тем временем ответила элле, не отрывая взгляда от чашки, которую держала в руках.
— И ты человек, — продолжил дроу.
— Угу, — подтвердила она, рассматривая чай в чашке, будто раньше не видела.
Дэнэль замолчал, не зная, какой вопрос задать следующим. Как оказалось, он все же был не совсем готов к такому, и где-то в глубине души надеялся, что все, что вчера говорила эльфийка, было просто бредом. Он вообще не очень понимал, что вчера произошло, лишь по реакции человечки, определив, что случилось что-то очень плохое. Однако объяснять человечка ничего не стала, да и вряд ли в том состоянии она могла бы. Лишь велела ему не приближаться к элле, а этому недомужчине не лезть под руку, и, кажется, тут же о них обоих совершенно позабыла.
— Зачем тебе все это понадобилось? — все-таки придумал, как сформулировать вопрос дроу.
Элле, наконец, оторвала взгляд от чашки и перевела его на дроу.
— Что «это»? — уточнила она.
— Перемещаться в другой мир, вселяться в тело эльфийки, ловить меня, заметать следы, — очень серьезно перечислил эльф.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Брови элле медленно поползли на лоб.
— Та-ак, — протянула она, гулко поставив чашку на стол. Девушка даже позу дроу неосознанно скопировала. — Кажется, пора полностью расставить все точки над «и». Раз уж мы теперь не враги, — максимально нейтрально обозначила она наши нынешние отношения, — то стоит прояснить ситуацию.
Девушка выглядела очень строго. Взгляд ее был максимально сосредоточен и ни на секунду не отрывался от лица дроу.
— Меня зовут Василиса Дмитриевна Роммель, — продолжила она, сделав паузу. — И я урожденный человек, сибирячка. Хотя вряд ли тебе это что-то говорит. И если кратко ответить на твой вопрос, то вот все это, — эльфийка широким жестом обвела все пространство, — мне нафиг не нужно. Из всего этого меня интересует только моя жизнь и жизнь близких мне людей. Поэтому я обезвредила тебя и продолжаю заметать следы. А чтобы раскрыть тебе всю остальную информацию, мне нужно определиться, кто ты и что собираешься делать.
Элле замолкла и выжидательно уставилась на дроу.
— Кто я ты знаешь, — сказал мужчина, не выдержав, и отведя взгляд, хорошо помня, как именно она о нем так много узнала.
— Значит Дэнэльадэль и так далее действительно твое имя? — тут же уточнила девушка.
Дроу крепче стиснул челюсти. Как он был рад, что она не договорила имя до конца.
— Нет, — резко ответил он. — Теперь меня зовут Дэнэль.
— Но родился ты Ка’Хэт? — несколько сбившись с толку, снова уточнила элле.
— Да, — с такой формулировкой дроу спорить не мог.
— И кто твоя семья?
— Они не моя семья, — Дэнэль уже начинал злиться.
— Хорошо, не твоя, — покладисто согласилась девушка. — Но кто они? Чем занимаются? Дорзаж вроде бы правящий клан, если мне не изменяет память.
— Не изменяет, — подтвердил дроу сквозь зубы, но все же взял себя в руки. — Ка’Хэт входит в десятку Великих домов Арканзалара, какой именно сейчас по счету не имею представления. Его сфера деятельности — благоустройство города, конкретно архитектура. Так же во владении имеет несколько имений с рабами.
— Ты, стало быть, тоже должен был стать архитектором? — продолжила расспрашивать элле.
«Она издевается?!» — негодование дроу только усиливалось, однако он, тем не менее, ответил.
— Это невозможно, я мужчина. Меня готовили для королевской гвардии.
— Сколько ты в изгнании? — чуть прищурившись, спросила элле.
— Тридцать лет.
— Ты можешь вернуться назад?
— Нет.
Дроу уже ненавидел весь этот начатый им же самим разговор. Как будто элле было мало всего того, что она уже увидела, теперь она еще и допрашивала его. И вот-вот должен был прозвучать вопрос о причинах его изгнания, и он, разумеется, совершенно не хотел на него отвечать.
— Что ты делал эти тридцать лет? — неожиданно девушка увела разговор совершенно в другую сторону. — Где ты жил и чем занимался?
— Большей частью в Лор-Сорро Тэрисе, — с облегчением ответил мужчина. — Занимался тем, что умею лучше всего.
— Убивать? — с явным осуждением уточнила элле.
— Владение оружием не обязывает меня заниматься только убийствами, хотя я выполнял и подобные заказы. Большей же частью я занимался охраной, частным сыском, похищениями, курьерской доставкой и прочими, не подразумевающими кровопролитие, заказами.
Залегшая между бровями элле складка тут же расправилась.
— Хорошо, — сказала она. — Вот тебе первое указание, раз уж ты теперь на безвозмездной службе у меня. Никаких убийств! Жизни не игрушки. Я имею в виду повседневную жизнь и мелкие неприятности. Я понимаю, что обстоятельства бывают разные и все может сложиться весьма печально, но в общем случае старайся избегать бессмысленной резни. Я надеюсь на твой здравый смысл.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Дроу хотел было возразить, что он не малолетний эльфенок, только научившийся резать глотки, но услышав последнюю фразу, передумал, и просто кивнул. В конце концов, эта эльфийка, кем бы она там на самом деле не была, по ее же собственным словам, не очень-то разбиралась в дроу и, очевидно, просто перестраховывалась подобными приказами.
