себе, что я и сделал. Правда, стоило мне уйти в себя, как на лице мужика промелькнула легкая, но тем не менее, заметная для меня, кривая усмешка. А вот, что странно, по эмоциям он не фонил. То есть, понятно, что до этого присутствовала некая особенность его мозга, но сейчас?
— Нормально, — выдохнул я, осматриваясь уже настороженно. — В каком формате будет происходить обследование?
— О, не переживай, — усмехнулся уже открыто, доктор, — просто ляжешь, подключим оборудование, да снимем показания. Ничего экстраординарного не будет. Давай, к Антонине Павловне подходи, заполняй документы, а я пока пойду, подготовлю оборудование.
Мрак, какой же неприятный тип!
Проводив его взглядом, подошел к женщине, и дождавшись, когда она оторвется от журнала, хотел поздороваться. Но вместо этого, меня окинули пустым взглядом и без лишних слов положили перед носом бумагу. Точнее, несколько скрепленных листов, вместе с ручкой.
— Заполнять разборчиво, на вопросы отвечать вдумчиво, — рассеянно произнесла женщина, совершенно не проявляя никаких эмоций.
Или же это внутри меня что-то сбоит?
Попытка разобраться в происходящем, успехом не увенчалась от слова «совсем». Я не чувствовал окружения, как до этого. Будто вокруг был абсолютный вакуум. И это, признаться, начинало давить на нервы.
Само анкетирование даже не отложилось в памяти. Вопросы простые, можно сказать банальные. Тем не менее, времени на заполнение ушло минут десять. Параллельно с этим потихоньку раскладывал всё по полочкам.
Итак, две стороны конфликта, что неудивительно. Рилн этот, с его псионикой и, хм, крулы? Впрочем, неважно. Всё одно: человечество оказалось между молотом и наковальней.
Ладно, пока опустим. Хотя, признаться, мыслей по этому поводу предостаточно. Сейчас меня больше беспокоит другое, а именно моё «рождение». Теперь вот, все те видения уже не кажутся бредом зараженного сознания. Тогда, что это? Нет, в ту сторону лучше пока не копать. А то фигуры, заслоняющие собой звезды, даже воспоминанием вызывают дрожь.
Итак, я — псионик. Как же бредово звучит, ей богу. Особенно все эти «ты поймешь» и «границы только у нас в голове». Как в каком-нибудь дешевом кинце.
Что мне это дает? Ну, перво-наперво, ощущение эмоций окружающих людей. Их яркость и настроение. «Слышать мир» — это, наверно, из этой оперы? Хотя, мир и люди понятия немного разные. Или нет? Черт бы побрал этого Рилна! Нет чтобы дать чуть больше конкретики! Сиди теперь, голову ломай. Хм, а интересно, это «рождение», есть последствия заражения? Или же здесь что-то другое? Твою ж, Саня!
Похлопав себя по карманам, хотел было нащупать телефон, но вспомнил, что он так и остался дома, на столе. Вся эта круговерть совершенно засрала мозги, напрочь выбивая из них настоящую реальность. Саня ведь тоже заражен! Твою ж…
С места я подорвался будто ошпаренный. Взгляд по сторонам и бегом в сторону, куда ушел доктор. Далеко, правда, убежать не удалось и уже через пару метров один из стоящих в углу солдат, набросился на меня, будто мент на убегающего зэка. Я только и успел, что заметить его рывок в мою сторону, как под тяжестью чужого тела оказался на полу.
— Аномальное поведение! — заорал солдат. — Срочно бригаду на противодействие!
— Слезь с меня, дебил! — просипел я, пытаясь вдохнуть. — Я нормальный!
— Бригаду сюда! — вновь крик солдата, а после, при очередном моем рывке, в голову прилетело что-то тяжелое и мир схлопнулся.
Глава 10
Сознание возвращалось неохотно. Более того, пару раз я совершенно точно открывал глаза, но только на пару секунд. После взор затягивало пеленой, а мысли разлетались в стороны, словно тараканы, при включении света.
Что-то было неправильно. Причем это «что-то», витало, как и вокруг меня, так и внутри. Будто вечно зудящая мошка, что раздражала и мешала сосредоточиться. Будто какая-то занавеска, что вроде и еле ощущаемая, но даже так не позволяющая прорваться в сознание.
И, если сначала, я пытался. Изо всех сил старался пробиться и оказаться в реальности, то после, как только осознал, что доносимые звуки и голоса вполне себе различимы, постарался успокоиться и просто слушать.
— Пункт третий, стандартного протокола безопасности, — скучающим голосом гундел незнакомый, мужской голос. — При любом аномальном поведении немедленно блокировать подопытного, лишая подвижности и зрительного контакта.
— Скажи мне, ты дебил? — еле сдерживаемый рык Епифанцева. — Он — не подопытный!
— Товарищ полковник, — тяжелый вздох в ответ, — при нарушении протокола в ход идут особые директивы, и наше прямое подчинение переходит под руководство Вениамина Ильдаровича. Ему, как специалисту и старшему научному сотруднику лаборатории степень воздействия инопланетного организма на человеческий разум более знакома и понятна. В данном подопытном степень активности завышена, как и прослеживается нестабильность мозговых импульсов, относительно состоянию покоя человека незараженного.
Если бы скрежет зубов мог быть громче, именно он заполнил бы все сознание. Но нет. Я чувствовал лишь бессильную злобу, что прорывается сквозь еле сдерживаемую ярость полковника.
— Собственно, как вы видите, я ничего не могу поделать, — с явной напускной грустью произносит Вениамин Ильдарович. — Немотивированная агрессия и попытка нападения это серьезно. Мы просто не можем закрыть на это глаза. Теперь нам необходимо определить причину и следствие. Придется проводить углубленное сканирование и возможно, даже, трепанацию.
— Всего один звонок, — процедил Епифанцев, — и от вашей шарашкиной конторы и камня на камне не останется! Вы здесь совсем охерели? Это армейский проект! И никакой Скворцов здесь не имеет ни прав, ни власти!
— Звоните, куда хотите, Игорь Валерьевич, — тяжелый вздох доктора, опять-таки, отдавал фальшью. — А мы пока займемся своими обязанностями. Не всем же с оружием на перевес бегать, кто-то должен и о будущем страны позаботиться.
Последнее было сказано уже утихающим шепотом, так что разобрать получилось еле-еле.
Тем не менее, всё озвученное, без сомнений, касалось меня. И даже с учетом, что мыслил я сквозь призму, фактически, бессознательного состояния, осознать надвигающуюся жопу труда не составило. А с учетом того, какие эмоции витали в помещении, медлить никто не собирается.
