— Не говори, — согласился я с его молчаливым комментарием состоявшегося разговора с князем, — детьми рисковать не стал, несмотря на все свои заверения о безопасности.
— Я предлагал возить с собой повара и пару помощников для моего царя, — ответил он, — но Его величество каждый раз отказывает в этом, предпочитая питаться едой простых солдат.
— Кто поручится, что его не подкупят? Ты? Поставишь свою голову на это?
Центурион промолчал, это был давнишний наш спор.
Вечером, во время пира, на котором присутствовали все значимые люди города у меня с князем, сидевшим ниже меня за столом со своими близкими и моими военачальниками, состоялся разговор.
— Мой царь, — посмотрел он на меня снизу вверх, — я хотел поинтересоваться, нельзя ли и нам поучаствовать в нападении на Митанни? Войска царя Шауштатара уже давно беспокоят наши города, мне бы хотелось отомстить ему за старые обиды.
— Какими силами вы располагаете? — поинтересовался я, будучи не сильно в этом заинтересованным.
— Пять тысяч ополченцев я соберу за две недели, — ответил он, — и триста колесниц.
— Пехота мне не нужна, — покачал я отрицательно головой и посмотрел на Ментуиуи, — что скажешь насчёт всадников?
Он тоже покачал головой.
— Не хочу никого обидеть, но их придётся обучать нашим знакам, сигналам, взаимодействию с пехотой. У нас сейчас и так много новичков, брать на себя ещё ответственность за чужих людей, было бы опасно, — ответил он.
— Ты слышал князь главу моего войска, — я спокойно показал на Ментуиуи, — я не хочу, чтобы твои воины просто так погибли в предстоящих битвах.
— Можно хотя бы взять сотню самых отважных? Кто давно хочет встать под знамёна Его величества и снискать себе славу? — попросил он.
Тут я не увидел повода отказывать и согласился.
— С радостью приму отважных воинов к себе, — улыбнулся я, — но им придётся встать под начало другого военачальника, чтобы не запутать нам в бою строй.
— Я проинструктирую их перед отбытием, — заверил меня князь, — они не посрамят свой город.
Пир продолжился и закончился глубоко за полночь, а когда я пошёл спать, князь прислал свою младшую дочь, чтобы скрасила мне ночь. От её услуг я отказался, сославшись на усталость, что его обидело и утром, когда мы встретились за завтраком, он об этом мне сказал. Я заверил его, что это просто усталость и ничего иного, князь вроде успокоился.
— Я планировал сегодня устроить охоту для Его величества, — продолжил он, уже спокойно, — а вечером показать ему прекрасных танцовщиц, которых я собирал несколько лет, покупая их из самых далёких стран.
Ни охота, ни танцы мне особо никогда не нравились, не только здесь, но отказывать ещё и в этом было глупо. Он и так сильно старался обеспечить для меня лучшие условия пребывания у него в гостях, чтобы его обижать такой малостью. Зачем на ровном месте плодить себе врагов.
— С радостью приму всё, что приготовил князь, — улыбнулся я, когда ко мне подошёл Хопи и сказал, что подарки для князя и его семьи прибыли во дворец.
— Да и князь, распорядись принести сундуки, — попросил его я, — наконец доставили подарки, что я привёз, чтобы наградить тебя за гостеприимство. У меня не было сомнений, что оно будет просто превосходным.
Он счастливо улыбнулся и отдал приказ. Вскоре принесли два манекена, укрытых тканью, а также три больших, тяжёлых сундука, которые с трудом тащили двенадцать слуг. Поставив их перед нами, они отошли. Я показал рукой мастеру Аменемхету, который находился рядом и тот подошёл к манекенам, раскрывая ткань и показывая, что под нею находятся прекрасные бронзовые пластинчатые доспехи, с золотой и серебряной чеканкой на каждой пластине, формируя причудливый узор противостояния разных египетских богов. Также на доспехах были надеты перевязи с мечами и ножнами украшенными золотом и драгоценными камнями. Стоимость только этих двух комплектов равнялась примерной стоимости нехилого поместья рядом со столицей и это прекрасно понимали все воины, которые были в зале. И разумеется сам князь, который широкими глазами смотрел на подарки.
— Знаю, что у князя подрастает наследник, — я лениво показал пальцем на меньший доспех, сделанный по размерам подростка тринадцати лет, — надеюсь ему понравиться доспех, который я привёз. Ну и разумеется, я не мог обойти вниманием безопасность самого князя, надеюсь эта защита поможет ему в одной из грядущих битв и он сможет служить мне и дальше, показывая остальным пример доблести и героизма.
Подросток, сидящий рядом с князем, вскрикнул от радости и умоляюще на него посмотрел. Тот попросил у меня разрешение и я вежливо показал рукой. Парень счастливый донельзя, только что весь доспех не обнюхал, так ему понравился подарок. Сидящие за столами воины князя и его военачальники с понимающими взглядами на него поглядывали, так что пока парень занимался осмотром, я попросил мастера Аменемхета открыть три сундука, стоящие рядом с манекенами.
Красивые платья, украшенные золотыми нитями, ожерелья, браслеты в красивых шкатулках из чёрного дерева и слоновой кости — всё стоило просто безумного дорого. Люди за столами поражённо переглядывались, пытаясь подсчитать общую стоимость всего подарка.
— Для твоих жён и дочерей, — с улыбкой, лениво показал я пальцем на всё это богатство, — выбирал сам лично, так что надеюсь они не обидятся, если с какой-то женской штучкой я не угадал.
— Мой царь, — князь Мегиддо поднялся из-за стола и низко мне поклонился, — от лица своей семьи и города я благодарен за подарок. Велю поставить обелиск, который будет обозначать день и год, когда Его величество посетил наш город. Это большая честь для нас.
При взгляде на подарки, никому, даже самому тупому человеку не могло прийти в голову мысли, что я в чём-то нуждаюсь. Огромная армия, дорогие подарки, просто одним видом внушали всем вокруг, что перед тобой находится истинный царь, которому подарить безумно дорогие подарки просто за гостеприимство, вообще ничего не стоит. И глядя на лица людей князя я понимал, что поступил верно. Они первые не поддержат князя, если он решит пойти против меня. Поставленная мной цель, перетянуть на свою сторону сомневающихся в законной власти Египта, была достигнута всего одним, пусть и дорогим жестом.
Глава 22
После завтрака, всей огромной толпой мы отправились на охоту. Как я понял сегодня была охота на газелей, которых загонщики выгоняли на колесницы охотников, а те их метко поражали стрелами, дротиками или копьями. Ну или не совсем метко, уж как это у кого получалось. Я в окружении своей охраны пассивно переезжал с места на место, не участвуя во всеобщем веселье. Убивать беззащитных животных не было для меня удовольствием.
— Мой царь, — ко мне подъехал запылившийся, но счастливый князь, — Его величество не хочет подстрелить себе газель на ужин?
— С этим прекрасно справляется сам князь и его меткие лучники, — улыбнулся я, — моя помощь им в этом совершенно не нужна.
Внезапно раздались громкие крики ужаса и на нас сбоку из-за холмов выбежало шесть разъярённых слонов, за которыми следовало целое стадо.
— Слоны! — охотники поворачивали колесницы назад, но быстрые животные настигали тех, кто не успел развернуться и подкидывали вверх бивнями лёгкие повозки, затаптывая бьющихся в животном ужасе коней, которые не могли сбежать, будучи к ним привязаны.
Один из великанов, расправившись с соседней колесницей, бросился в нашу с князем сторону. Правитель быстро выхватил лук, выпустил пару стрел, но все они лишь бессильно скользнули от прочной слоновьей шкуры. Пока князь стрелял, я достал из бокового чехла два дротика, встал поудобнее и один за другим швырнул их со всей силы в приближающийся танк из плоти и кости. Один из дротиков попал ему в ногу, пробив её, выйдя наконечником с другой стороны, а вот второй ударил в грудь и я видел только небольшой кусок древка, который остался снаружи. Сначала из-за раненой ноги, слон стал заваливаться на землю, а вот из-за второго снаряда он не мог встать, видимо я повредил ему что-то важное. Животное протрубило от гнева и злости, бьясь в ярости на земле, а другие слоны услышав его, тут же отвернули от нас, став удаляться в другую сторону, уводя за собой остальное стадо.
