— А вы можете доставить к нему моих послов? — поинтересовался я у купцов, — я хочу отправить ему дары и объяснить, что не враг ему, а иду с войной только на Митанни.
Они согласились, что это было бы отличным решением, поскольку царь Идри-ми, не тот человек, что прощает обиды, а уж он их от царя Шауштатара испытал вдосталь.
Узнав у них и другие подробности происходящих событий на Нахарине, я договорился с ними встретиться через три дня, когда будет готов караван для посольства к царю Идри-ми. Отправить у меня не сказать, что было много кого, так что я попросил Минмоса, как не сильно занятого, но зато знатного человека. Он согласился и отбыл вместе с финикийскими купцами, а также сундуками забитыми драгоценностями, когда мне наконец ответил Тирский градоначальник, что готов прибыть поговорить со мной. Его я конечно же отбрил, объяснив посланникам, что сейчас я сам занят подготовкой войск к предстоящему походу.
Этим я правда был занят, но особенно тем, что контролировал процесс сборки монструозных сооружений, а затем разбором, чтобы везти их дальше. На этом тирское «гостеприимство» закончилось и мы двинулись дальше.
Сидон и Библ, не то, чтобы не выслали послов ко мне выразить своё почтение, а просто закрыли ворота города и насмехались над войском, которое проходило мимо. Я не представлял, что у этих людей в головах, но обязательно планировал узнать это на обратном пути, вскрыв им черепушки.
Последний город Арвад на нашем пути также не предоставил мне гостеприимства, за что мы и тут разорили походя всё, что было поблизости, как это сделали раньше, вспомнив про знакомую ещё с первого похода в царство Керма вырубку лесов и фруктовых садов. Сопротивления или войск я не встретил нигде, так что быстрым маршем, всё ближе и ближе мы подходили к границам царства Митанни, а конкретнее их вассалов из царства Ямхад.
Понимая, что мы вступаем на вражескую территорию, ближняя и дальняя разведка были усилены, а дежурство лучников и пеших когорт возобновлено. Мы шли и готовы были в любой момент дать отпор.
— Мой царь, — ко мне подъехал сильно запылённый Менхеперресенеб, — разведчики встретили Минмоса, возвращающегося с посольством.
— Отлично, — обрадовался я, — поедем, узнаем у него новости.
Мы ускорили коней и через час встретились с большим финикийским караваном и Минмоса под охраной легионеров Хопи. Увидев меня, все кроме военных повалились на колени, но я быстро их поднял и радостно поприветствовал своего военачальника. Он не стал меня мариновать, лишь широко улыбнулся и сказал.
— Царь Идри-ми очень боится своего господина, — ответил он, — но после тех даров, что получил от царя Египта, сказал, что уведомит Шауштатара о приближении большого вражеского войска, сам же закроет ворота своих городов перед нами.
— То есть он не окажет помощи ни ему, ни нам? — уточнил я.
— Он был весьма непонятен и путан в своих речах, но финикийские переводчики заверили меня, что он решил просто отсидеться, пока два льва дерутся рядом, — подтвердил мои слова Минмос.
— Ну и то неплохо, — согласился я, снимая с себя браслет и отдавая его лично в руки, — молодец. Отдохни, умойся, переоденься и расскажешь позже подробности. Также и о том, кто себя проявил достойно в этом посольстве, надо будет их наградить, даже если они финикийцы.
Он улыбнулся на мою последнюю оговорку и низко поклонившись, влился в войско. Купцы также поприветствовали меня и я дал приказ расположиться им рядом с нами, что они неукоснительно и сделали. Я хотел расспросить их позже сам, чтобы узнать их взгляд на то, что они увидели и услышали при дворце этого царя Идри-ми. Как говорится одна голова хорошо, а пять ещё лучше.
Глава 23
Царь Идри-ми отчего-то так сильно боялся меня, что даже не поприветствовал, когда легионы прошли мимо столицы, которая была небольшим городком по египетским меркам на десять тысяч жителей. Я же, человек негордый, сам напрашиваться не стал и мы отправились дальше, рассылая разведку Менхеперресенеба во все стороны.
Признаки того, что вражеское войско царя Шауштатара неподалёку, принёс нам именно он, вернувшись из одного из разъездов.
— Мой царь, в дневном переходе на двух высоких холмах стоит лагерь вражеского войска, — проинформировал он меня, — разведчики едва успели уехать, поскольку им наперерез бросились вражеские колесницы.
— Сколько их там, они успели увидеть? — поинтересовался я.
— Точное количество нет, мой царь, — он расстроенно покачал головой, — я приехал просить Его величество, чтобы он позволил мне самому увидеть это.
— Если только осторожно и возьми больше колесниц, — согласился я, — и не рискуй понапрасну, второго главы разведчиков у меня нет.
Он улыбнулся, склонил голову и отъехал, собирая звуками личного небольшого рога своих людей.
— Судя по тому, что они заняли господствующую высоту, — задумчиво сказал Ментуиуи, — нападать сами они вряд ли будут, а мы мимо них пройти не сможем физически, они сразу нападут нам в тыл.
— А это значит, что обустраиваем лагерь здесь, где найдём воду, — я приказал гонцам на колесницах, оповестить о моём приказе центурионов пеших легионов, — затем проведём разведку и только после этого выберем место для лагеря, где мы примем бой. У врага отличная позиция и колесницы, так что нам нужно место, куда можно будет отступить в случае поражения.
Со мной все согласились, поэтому весь этот и следующий день были посвящены тому, чтобы подготовить выбранное место для стоянки. Поздно ночью вернулся Менхеперресенеб, который перекусывая на ходу, попросился ко мне на доклад. Я позвал его и предложил свои закуски, чтобы он спокойно поел. Менхеперресенеб поблагодарил меня и стал насыщаться, извиняясь за поспешность, с которой он это делал.
— Пустое, ты почти полсуток не ел, а мне нужна информация, — отмахнулся я, — ешь спокойно и рассказывай.
— Начну с главного, с численности, мой царь, — кивнул он, запивая еду вином, — пехотных частей у царя Шауштатара столько же, сколько и у нас. Судя по кострам и навесам, что я рассмотрел, не больше двадцати-двадцати пяти тысяч. Но вот конницы у него в два раза больше. За основным лагерем мы обнаружили второй, битком набитый лошадьми и колесницами. Мы насчитали коней на две-две с половиной тысячи колесниц.
Центурионы, присутствующие на ужине, обеспокоенно посмотрели на меня.
— Это серьёзная сила, — согласился я, — что дальше?
— Место битвы выбрано очень удачно для врага, — кивнул он, — слева находится река, куда колесницы не смогут зайти, справа лес, так что путь нам только вперёд, вверх по склону холмов.
— Для колесниц это будет весьма непростой путь, — задумчиво произнёс Ментуиуи.
— Да и для легионеров тоже, — склонил голову глава разведки, — если рассматривать в целом, то позиция врага просто идеальна. Я сам бы выбрал такую на его месте.
— Получается у нас только один вариант? — задумчиво погладил я подбородок, — выманить их оттуда?
— Никакой полководец в здравом уме не покинет такую удачную позицию мой царь, — отрицательно покачал головой Менхеперресенеб.
— Значит нам нужно сделать так, чтобы это произошло, — хмыкнул я, — есть у меня пара идей, как это сделать. Так что сдвигайтесь ближе, сейчас расскажу вам, что сделаем завтра. Я ещё сам осмотрю позиции, но примерный план действий у меня уже появился.
Центурионы пехоты и конницы сдвинули стулья и я понизив голос, взяв у Танини лист папируса, стал рисовать то, что придумал. Закончив и убедившись, что его все рассмотрели, я порвал его на клочки и кинул обрывки в костёр, горевший посередине шатра. На меня перевелись задумчивые взгляды людей.
— Менхеперресенеб, завтра покажешь мне окрестности, после чего будем переносить лагерь ближе к месту битвы, — приказал я напоследок.
Иамунеджех жестом обратил на меня своё внимание.
— Да Иамунеджех?
— На меня вышли местные торговцы из царства Ямхад, — сказал он, — они сказали, что готовы поставить нам пять тысяч овец и десять тонн зерна.