- Извините, штандартенфюрер, а что известно о бандитах напавших на меня?
- Пока ничего, но думаю завтра к вечеру что-то узнаем. Нам сообщили об одном еврейском гнезде, а где евреи там и бандиты.
- Мы случайно не попадём там опять в засаду?
- Вы вернётесь в Витебск?
Всё-то он знает.
- Да.
- Тогда никакой опасности почти нет. Они спрятались в селе с таким еврейским названием, как же его... Сейчас.
Штандартенфюрер подтянул карту, лежащую на краю стола.
- Ага, Гендики. Это вот здесь между озёрами Белым и Чёрным. У этих славян никакой фантазии.
- Вы правы - дикий народ. Спасибо вам, что вы нас защищаете. Но не буду вас задерживать. Хайль Гитлер!
Унтершарфюрер, и правда, ждал меня за дверью. Кладовка тоже находилась в этом же здании, в подвале. Здесь лежало около трёх десятков набитых каким-то тряпьём мешков и кулей. В углу стояло несколько швейных и пара пишущих машинок, деревянный ящик, в котором навалом лежали ящички и коробки, вроде даже заметил пару готовален. Надо выкроить место в кузовах. Добро это мне практически не нужно, но не забрать подозрительно. Договорился с эсэсовцем что подгоню машину до вечера.
Теперь опять в госпиталь. Кабинет главврача снова оказался в нашем распоряжении. Вот только целоваться долго мне не дали.
- Костя, хватит. Тебя опять сегодня резать, чучело?
- Нет, сегодня обойдусь. Пауль Фриш на днях геройски погибнет от рук бандитов, и его обгорелое тело невозможно будет опознать.
- Ты что говоришь?
- Не волнуйся, я-то останусь жив.
- Фу, ты, дурак.
- Уж какой есть.
- Я тебе тут кое-что принесла. Убери руки, маньяк. Вот, это морфин, только шесть ампул, ещё аспирин... ну сами разберётесь. Шприц только один удалось достать. Прячь быстрее.
- Оля, больше так не рискуй.
- Да какой тут риск, если что сказала бы что хотела продать. Максимум обругают. Тут много чего тащат, а как раненых привезли столько всего списали.
- Лучше скажи - у вас основной запас медикаментов здесь, в госпитале?
- Нет, на аптечном складе, получаем раз в неделю.
- Охрана там серьёзная?
- Вроде нет, вообще не видела.
- А ночью?
- Не знаю. Комендантский час же до шести утра. На улицах патрули.
- Ты от склада далеко живёшь?
- Да.
- А рядом кто из надёжных людей найдётся?
- Анька там живёт, я с ней поговорю.
- Не вздумай. При следующей встрече дашь адрес, описание и имя человека на которого можно сослаться, желательно эвакуировавшегося, но можно и призванного в армию. Ещё желательно какие-нибудь подробности - ну там, в комиссии он был когда в комсомол принимали. Сама никуда не суйся. Только пассивный сбор информации, даже никаких наводящих вопросов, только смотришь и слушаешь. Ясно?
- Да, но...
- Никаких но, если только узнаю, что своевольничаешь, суну в мешок и отвезу глубоко в лес. Даёшь слово?
- Ладно, даю.
- Договорились, делай свежую повязку, и устраиваем концерт.
- Какой?
- Увидишь, даже поучаствуешь.
Через пару минут я опять был белый и стерильный.
- Теперь слушай: я повёл себя по-хамски, что от немецкого офицера ты никак не могла ожидать. Ты стала отбиваться, я порвал на тебе халат, ты вырвалась и убежала. Весь день ревёшь где-нибудь в дальнем углу, потом минимум три дня, а лучше неделю ходишь с мокрыми глазами. Короче с сегодняшнего дня ты всех мужиков ненавидишь, а есть у тебя в жизни только работа.
- Это ты так решил свою собственность обезопасить от чужих поползновений?
- И это тоже, но главное, что афёра с грузовиками вечно тайной не будет. Начнут опрашивать всех с кем я контактировал. Скажешь сволочь - главная так сказать черта, сначала комплименты отпускал, а потом руки распустил. Скорее всего отстанут, так как эмоции всё забили. Ну что можно о сволочи вспомнить, кроме того что сволочь? А то что сдох - туда ему и дорога. Ну, готова?
Я взялся за правый лацкан халата и рванул его вниз. Раздался треск разрываемой материи. Глаза Ольги сделались огромными и в них показались слёзы. Любовь Орлова и та лучше не сыграет.
- Давай, кричи, - одновременно ударяю по стальной биксе с инструментами, та летит на пол и с жутким грохотом разбрасывает свой содержимое по углам.
- Нет! - Оля орёт так, что уши закладывает и отскакивает в сторону, оставляя мне в качестве трофея кусок белой ткани.
В коридоре раздаётся топот нескольких пар ног. Рывком открываю дверь, бросаю под ноги подбежавшим санитарам и медсестре обрывок халата и, громко ругаясь, устремляюсь к выходу. Кажется всё получилось. Сбегаю по ступенькам и, не оборачиваясь, ныряю за руль. Двигатель взревел, и автомобиль с пробуксовкой, подняв тучу пыли, рванул по дороге. Всё - конец акта. Сыграно!
Погрузка ещё не закончилась, но конец был уже близок.
- Пауль, у нас всё нормально. Какой-то вы дёрганый, если бы не ваше теперешнее положение, я бы сказал что на вас лица нет. Ха-ха! Эсэсовцы?
- Да нет, Огюст, проблемы на личном фронте, не обращайте внимания... Эти славянки воображают о себе чёрт знает что. Недочеловеки, а туда же...
- Пауль, вы что влюбились?
- Я в эту? Вы в своём уме? Кстати, у меня для вас плохие известия - мне надо кое-что забрать из здания зондеркоманды. Там где-то тонна груза, может чуть меньше, но объём точно на треть кузова трёхтонного автомобиля.
- Но как же так, у меня всё посчитано.
В этот момент интендант напомнил мне одноглазого шахматиста, у которого было всё записано. Так и хотелось сказать: 'Контора пишет!'
- Тогда давайте вместе пойдём к Блюме и скажем, что не можем выполнить его просьбу.
- Нет, нет. Это не вариант. Но что же делать?
- Если не можете выделить дополнительный транспорт, то выход только один.
- Подождите, автомобилей у меня сейчас нет, да и если бы были, это нежелательно, но есть прицеп. Прицепа вам хватит?
- Надо глянуть, но надеюсь да. Где он?
- Да прямо здесь. Только не забудьте вернуть.
- Это же не коробок спичек, конечно верну.
Через четверть часа один из трёхосников обзавёлся прицепом, в который засунули четверых пленных. Так как кузов его уже был заполнен, сразу погнал его к эсэсовцам. Погрузка прошла без особых инцидентов, если не считать глупую выходку одного из эсэсманов обливших помоями грузчика. Валить надо срочно, а то очень хочется бросить свою заветную гранату кое-кому в штаны, в качестве ответной шутки.
Солнце уже было достаточно низко, когда колонна двинулась из города, хотя до сумерек было не менее двух часов.
- Пауль, удачи вам.
- Спасибо, Огюст, не волнуйтесь, всё будет хорошо.
- Я надеюсь, для меня это очень много значит.
Да уж, выйдет тебе эта афёра боком.
* * *
- Старшина, блин темень какая, срочно мне сапёров сюда, приготовь всё что у нас есть из того что может взрываться. Одну машину разгрузить мухой. И быстро собирай командиров. Цигель, цигель, одна нога здесь, вторая тоже уже здесь. Готовь всё для рейдовой группы на пятьдесят человек, выход через час. Мы уже опаздываем.
Ага, забегали. Не зря мы так гнали, есть ещё шанс успеть.
- Товарищ командир, ефрейтор Крамской по вашему приказанию прибыл.
- Сапёр?
- Да.
- Слушай задачу. Нужно заминировать дорогу, по которой пойдёт немецкая колонна, вероятнее всего автомобильная, но возможно смешанная.
- Есть! А как?
- Что как?
- Как минировать и чем?
- Вообще-то это я у тебя должен спросить.
- Товарищ командир, задачи всё время разные. Сейчас мы минируем, чтобы сорвать перевозки, точнее не сорвать, а больше попугать водителей. А здесь какая задача?
- Ага, правильно говоришь, мой промах. Уточняю задачу: немцы выдвигаются в карательный рейд, будет несколько автомобилей, вероятно от трёх до пяти. Наличие гужевого транспорта сомнительно. Надо заминировать дорогу так, чтобы накрыть всю колонну, нанеся личному составу максимальный ущерб. Понял?
- Да. А точнее нельзя узнать сколько машин будет?
- Сейчас обратно метнусь, у эсэсовцев уточню.
- Ой, извините товарищ командир. Разрешите идти?
- Идите, у вас десять минут, на первую прикидку.
- Да, а расстояние между машинами какое?
- Блин, у водил спроси. У тебя девять минут.
Следующие пятнадцать минут чувствовал себя белкой. Ну естественно в колесе, не по деревьям же прыгал. Послал связного к Герману, с требованием кровь из носу найти человека, знающего окрестности Чёрного и Белого озёр. Разбирался с оружием для рейдгруппы, вспомнил о сухом пайке, которого на полсотни рыл естественно не было. А то неимоверное количество мелочей, что на меня вывалили, типа по сколько и каких патронов и гранат давать, меня в конце концов взбесило. Наорал на старшину, зря конечно - придётся извиняться.
