Старая леди села на водительское сиденье и наблюдала, как серые глаза Элли осматривают дом. Затем Элли села в машину и закрыла дверь. Битти задалась вопросом, о чем она думает.
— Ты в порядке? — спросила Битти.
— Да, я в порядке.
— Хорошо. Готова начать наше новое приключение?
Элли улыбнулась ей одной из своих ослепительных улыбок. Улыбаться свободно — это то, что она только недавно начала делать.
— Думаю, я родилась готовой.
Битти включила зажигание и включила заднюю передачу. Как только они выехали с подъездной дорожки, она остановилась перед домом, чтобы посмотреть на него в последний раз, потому что знала, что не вернется.
«Мамочка?»
У нее перехватило дыхание. «Неужели Элли только что назвала меня «мамочкой»? Это… странно».
Битти перевела взгляд на нее, но увидела, что та смотрит на дорогу.
— Ты только что что-то сказала?
Элли повернулась к ней.
— Э?
— Разве ты только что не сказала что-то?
— Э, нет.
— Ох.
Битти взглянула на дорогу впереди них и чуть не вскрикнула. Пятилетний Луис стоял посреди нее, наблюдая за внедорожником.
Ее сердце замерло.
Сделав глубокий вдох, направила машину вперед. Призрак Луиса, увидев, что она приближается, отошел на обочину и повернулся к ним лицом.
Когда машина оказалась рядом с ним, он встретился с ней взглядом. За его маленькими очками старушка увидела, что кожа под его большими голубыми глазами влажная. Он плакал.
«Мамочка, — прошептал он. — Мамочка, обними меня».
Слезы текли по ее щекам. Ей очень хотелось остановить машину, выпрыгнуть и взять его на руки. Но она не могла. Либо продолжать переживать прошлое, либо помочь внучке обрести будущее. И она уже решила, каким оно будет.
— Мисс Битти, все хорошо? — спросила Элли рядом с ней.
Ее глаза метнулись вперед, и она вдавила ногу в педаль газа, разгоняя машину. Посмотрев в зеркало заднего вида, она снова увидела Луиса, стоящего посреди улицы.
Лицом к ним.
В недоумении, почему она его бросает.
— Мисс Битти, с тобой все в порядке? — снова спросила Элли.
Битти вытерла слезы со щек тыльной стороной ладони.
— Помнишь, я говорила тебе, что вижу вещи?
— Да. А что? Ты видишь что-то сейчас?
— Да.
— Что это?
— Это не «что». А кто. И… это больно. Очень больно.
— Кто это?
— Когда-нибудь я тебе расскажу, — прошептала она. — Только не сегодня.
Она почувствовала руку Элли на своей руке. Та пыталась утешить ее.
— Хорошо, — сказала Элли. — Но… но ты уверена, что с тобой все в порядке?
Битти не хотела расстраивать внучку, поэтому постаралась улыбнуться.
— Да. Я в порядке.
Но это не так.
И она сомневалась, что когда-нибудь будет снова.
***
Когда они выехали на шоссе I-20, Элли попыталась избавиться от тревожного предчувствия в животе и сосредоточиться на всем хорошем, что происходило.
Как бы она ни была рада уезжать из Гранд-Треспасса, она еще больше радовалась тому, что удочерение состоялось. Мисс Битти теперь официально стала ее матерью — единственной настоящей матерью, которая у нее когда-либо была.
Ей больше не нужно иметь дело с визитами любопытной сотрудницы или с назойливыми, повторяющимися вопросами агента Джонс. Она собиралась начать все сначала в Восточном Техасе, в городе, где ее никто не знал. Она сможет отгородиться от матери и, возможно, даже перестанет слышать голос этой женщины — если это вообще голос в ее голове. Мисс Битти называла это посттравматическим стрессовым расстройством, но Элли все еще сомневалась.
Мисс Битти также объяснила, почему Элли видит себя в зеркале не так, как на самом деле видят ее другие. Она страдала от дисморфобии — состояния, возникшего в результате заявлений ее матери о том, что она уродлива, других неприятных проявлений, связанных с ее воспитанием, и некоторых плохих поступков, совершенных ею лично. Но мисс Битти научила Элли кое-каким приемам, которые помогут справиться с этим расстройством.
И эти приемы помогали… пусть даже пока совсем немного.
Элли до сих пор не понимала, что произошло той ночью у телефона-автомата, но знала, что история мисс Битти — ложь. И она никак не могла взять в толк, что именно Луис убил Ханну.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Луис.
Первый человек, который заставил ее почувствовать себя умной.
Тот, кто помог ей научиться смотреть на себя по-другому, более поз
