в моменты, когда Саша говорила с Женей. Тем самым нелюдимым Женей, который на деле был одной из ипостасей скиа, тени, переродившегося в посмертии мага.
Хотя сейчас, в отличие от того времени, Саша очень хорошо чувствует связь с наставником. Несколько искаженно, но чувствует. Просто ощущает что не одна, что, если понадобится, то им помогут. Страх это усмиряет, по крайней мере.
– Теперь, если ты больше не хочешь обрушивать нам на головы поток, то стоит решить, что делать дальше.
Саша с запозданием понимает, что сила вокруг нее сама собой уже какое-то время натянута, как струна, готовая ударить во все стороны с огромной энергией.
– Извини.
– Пустое, – Мика отмахивается, – мне тоже не по себе. Но мы, во-первых, маги и можем выйти отсюда хоть ейчас, а во-вторых если хотим, то можем обратиться за помощью. Просто нужно решить, что мы делаем – уходим под свет дня или ищем кольцо прямо сейчас. Судя по всему, из этой пещеры есть еще сеть естественных тоннелей, и именно в них и шли колдуны.
– Думаешь?
– Не думаю, что нам наврал проводник, кем бы он не был. И к тому же там впереди и правда скопление негативных эмоциональных слепков, а это очень привычно для сильных черных ритуалов. Меня другое интересует – знала ли о нашем проводнике Гульяз, посылая сюда?
– Думаешь, он как-то со всем этим связан? С ее кольцом и колдунами?
Миклош фыркает.
– Саша, этот Айдар у нас на глазах растворился. Не в Отражение ушел, я проверял. Или мы с тобой тут нашли какого-то древнего уникума, которого даже ты не разглядела, то ли он как-то с историей с ритуалом был связан. Не зря же он нас сюда привел.
– Призраков не бывает.
Миклош вновь фыркает.
– Кто тебе это сказал? Ладно, потом расскажу, кого сам видел. Но мы с тобой маги, а это будет сильнее любого призрака.
– Муза сказала, что может быть, есть кто-то застрявший между бытием мага и скиа.
– Ну я не специалист по теням. Хотя это странно – в Айдаре не было магического ядра полноценного. Точно не было. С другой стороны, будь он гением, то я бы смог понять. Хотя бы после общения с твой знакомой у моря.
– Наверное, что-то должно было быть… А ядро, как мне показалось, недоразвитое.
– Да, у меня тоже возникло такое же ощущение, – Миклош кивает. – Никогда не слышал, чтобы такие становились тенями. Ладно, я о скиа вообще мало что знаю. Ну так что – продолжаем пытаться разобраться с этой загадкой или идем наружу?
Саша несколько секунд делает глубокие вдохи и выдохи. Решение очевидно, хотя страх все-таки есть, сколь бы не были большими ее силы.
– Идем. Кольцо недалеко, я его чувствую. Только давай не разделяться, не хочу закончить как герой плохого фильма ужасов.
– Я хороших не видел. Впрочем, я не так много их видел. Только этот, про парня с автоматической цепной пилой.
Саша усмехается.
– Ну, нам, кажется, резня не светит. И к лучшему, что не видел, на самом деле. Мне довелось посмотреть побольше историй в том числе и о пещерах. Ладно, идем. Я все же хочу вернуться на открытое место и побыстрее. И – давай ты будешь идти на расстоянии вытянутой руки? – просьбу она выпаливает быстрее, чем соображает, что делает. И спешно поясняет: – только так у меня есть уверенность, что я смогу быстро протащить нас по Отражению в случае чего.
– Хорошо, – немного сдавленно говорит Миклош, словно что-то ощутив в окружающем мире.
– Все в порядке?
– Не отвлекайся, я справлюсь со всем сам, – отрывисто бросает напарник.
Саша хочет было расспросить его о том, что происходит, но осекается, чувствуя явное раздражение парня.
– Ладно, идем искать в этой красоте сокрытые во тьме тоннелей сокровища и тайны. Но иди хотя бы тайны, – она старается говорить ровно и спокойно.
Чтобы ни происходило с Миклошем – лезть к нему не стоило. Это и правда его дело. Стоит разобраться с тем, что чувствует она сама.
Они идут. Долго, на самом деле. По крайней мере по собственным ощущениям. Саша чувствует, как с каждым шагом увеличивается и увеличивается давление на щиты. Словно она погружается куда-то в ледяную воду. Шаг. Шаг. Темнота повсюду, разгоняемая лишь светом фонарика, теперь становиться почти привычной. Шаг. Еще шаг. Странно, но здесь, под метрами земли, ей кажется, что в мире вообще больше нет никого и ничего.
Никого и ничего…
Саша почти не удивляется, когда видит впереди в тоннеле смутно знакомую фигуру. Кажется, Миклош все еще позади, но Саше сейчас не до него. Да и толку – сама со всем справится.
Потому что около особенно большого сталагмита стоит ее мать. Ненастоящая, разумеется. Образ. Только образ.
Браслет врезается в руку, когда Саша на секунду замирает. Сейчас они в какой-то длинной и довольно широкой пещере, и справа, и слева она замечает силуэты. Людей. Знакомых людей. Они просто стоят и смотрят. Мать. Отец. Дед с бабушкой и еще одна бабушка. Тетка. Кто-то старше, но явно похожий на нее лицом. Виталик. Даже любимый Бим и тот тут.
Саша сжимает руку Миклоша, просто продолжая идти вперед. Прочь.
Все равно она ничего не изменит, бросившись к кому-то из них. В пещере раздается только эхо шагов – ее и Миклоша. Остальные недвижимы.
Она просто идет вперед.
Саша почти не удивляется тому, что в один миг их молчаливое шествие среди сталагтитов, пещер и мертвецов заканчивается в довольно большом гроте. На дальней стороне которого есть что-то вроде каменного алтаря, на котором лежит кольцо. То самое кольцо.
А рядом стоит Айдар.
– Вы пришли.
– А что, не должны были? – Миклош говорит как-то зло.
Саше почему-то все равно. Это место ей почему-то даже нравится. Здесь спокойно. Совсем спокойно. Словно все бури и жизненные невзгоды там, на поверхности. А здесь, у корней земли, есть только покой.
– Почему же? – Айдар наклоняет голову, – я на это рассчитывал.
– Ради чего?
Проводник пожимает плечами.
– Я не знаю. Я лишь привожу сюда людей – и даю им выбор.
– Какой выбор? Ты, колдунское отродье! – Миклош действительно злится, и Саша осознает это с запозданием и с немалым удивлением.
– Я? Нет, – Айдар отвечает с явной грустью, – если бы я мог что-то изменить, я никогда бы не согласился. Но ради Гульяз я готов был пойти на все. И вот что вышло.
– Гульяз? Волшебницы?
– Волшебницы? Пожалуй, – Айдар широко улыбается, – она правда волшебница. Никто не раскрашивал мою жизнь так, как она. Но мы не могли быть вместе. Я даже не помню, почему… И она предложила мне попробовать изменить это. Я пришел сюда. Привел сектантов. И теперь я – здесь. Навсегда. Возможно им что-то и удалось, но я не могу уйти. И не могу не приводить сюда людей. Просто не могу.
