Но, с другой стороны, если бы Миклош был против общения как такового, то он наверняка бы ушел к себе, а не читал какую-то небольшую книжку, кажется, за авторством Достоевского. Впрочем, ведь в его время то, что сейчас считалось классикой, еще ведь и не написали.
– Мика, можно личный вопрос?
– Да. Разумеется, – Миклош кивает, словно желая подтвердить разрешение еще раз.
Сейчас парень кажется Саше погруженным в размышления. Вполне обычным. Словно ничего и не произошло сегодня. Вообще ничего. Словно было самым обычным делом сидеть в общей комнате отеля, где на тумбочке лежало оплавленное кольцо, которое еще недавно связывало с реальностью того, по чьей милости они оба едва не остались под горой навечно.
– Ты так говоришь, словно обязан мне отвечать.
Миклош хмыкает и забрасывает за ухо прядь отросших волос.
– Не обязан. Но после того как ты трижды спасла мне жизнь, уйти от ответа будет определенно не очень некрасиво, о чем бы не шла речь.
Саша качает головой.
– Мика. Я не хочу тебя принуждать к чему-то. Извини, если создается такое впечатление.
– Не принуждаешь. Спрашивай давай, а то такое ощущение, что я сейчас услышу что-то вроде – «Ты – Паук?» или что-то еще более масштабное.
– Нет. Не в этом дело. Просто… Ты был так спокоен. Там, внизу. Ну, почти все время. Мне так показалось, по крайней мере.
Миклош криво усмехается и откладывает книгу.
– Нет, Саша. Я не был спокоен. Я был зол и был дураком. Самостоятельным дураком в желании показать свою самодостаточность и мнимую непробиваемость. Желая казаться, а не быть.
Саша несколько секунд смотрит на парня, ожидая продолжения. Мика же, придя к какому-то выводу, кивает сам себе и развивает мысль:
– Я решил, что если делать вид, что все в порядке, так будет проще. Пройти все каждому по отдельности, молча, разбираясь с ощущениями само самостоятельно. И это было плохим решением. Для меня это испытание было совсем иным, чем для тебя, и я определенно выбрал не лучший способ действий. Я знаю, что ты хотела расспросить меня, успокоить. Понять, почему я злюсь. Я не хотел об этом говорить, а стоило бы, на самом деле. Ведь в итоге ничего хорошего из этого не вышло
– Иным? – в Саше проснулось любопытство.
Ее задело нежелания Мики говорить там, внизу, его злость… Но он имел на нее право, в конце концов. Вышло что вышло. Сейчас на самом деле она просто хотело обсудить это. Простое человеческое желание поговорить с кем-нибудь. Если Мика и мог справиться со всем сам, он ведь-то не поддался искушению, то Саша не могла. Она так и не поняла, почему чары, или что это было, Айдара, так по-разному на них подействовали, и теперь хотела разобраться. Словно если разобраться, то в будущем она опять не попадет в какую-нибудь подобную дурацкую ловушку из-за собственной сентиментальности. А теперь выходило что для Миклоша все было иначе…
– Да, иным. Я так понимаю, ты видела своих родственников. Семью, верно?
Саша только кивает.
– Я чувствовал это. Отдаленно. И должен был что-то сделать, а не молчать.
Саша качает головой.
– Я взрослый человек и должна справляться с такими вещами.
– Ерунда, – отмахивается Миклош, – я тоже взрослый, а без тебя бы оттуда не вышел. Но если ты спрашиваешь, почему на меня все это не подействовало так же, как на тебя, то, думаю, тут дело в моем прошлом. Для меня там, внизу, не было семьи. Для меня, к добру или к худу, важнее оказались воспоминание, связанное с колдунами, чья магия была ощутима в пещерах. Личный опыт, и опыт не самый приятный. Видишь ли, когда я только начинал обучение, мы как-то отрабатывали несколько простейших защит и атак в заброшенном имении Бенгальских. И попались охотникам за силой. Колдунам из шабаша. Я успел сбежать буквально с алтаря, вылез из-под купола. Наставник снял позиционирование и вмешался, и их всех положили, кроме одного. Старая тварь сбежала, главный в той шайке. Жертв было среди наших немного, на самом деле погиб только один начинающий маг, и то там просто неудачное стечение обстоятельств было. Так что считай что ничего почти и не случилось из того, что могло бы. Просто это было действительно… – Миклош чуть дергает головой, явно отгоняя какое-то воспоминание, – в общем, дерьмово было. Когда накинули блокиратор я едва не обмочился от страха, оказавшись в чужой власти. Тогда охотников за силой было много, о них среди начинающих магов страшные истории рассказывали. А тут – настоящие колдуны. Настоящий алтарь. Настоящий ритуал… Конечно, такое надолго запоминаеся. Надо признать, после этого случая почти всех охотников за силой перебил Орден. Жестко и быстро. Этого Аркадия Наймирского, который был главой напавших на нас тогда так и не нашли, а жаль. Я надеялся. Я давно это пережил, но прошлое есть прошлое. И, как ты понимаешь, желания остаться там, где чувствовались каждую секунду эманации силы колдунов у меня не возникло, даже при всем искушении. Иронично, что от влипания с головой в паутину наваждений меня уберегли вовсе не стойкость или вера с надеждой какая-нибудь, а просто неприятные воспоминания.
– Спасибо, что поделился, – что сказать менее банального Саша просто не знала. Она чувствовала, что Миклошу было нелегко говорить об этом. Но все же он рассказал.
– Да не за что. Это не великий секрет, Саша. Я не хотел говорить там, не хотел обсуждать, но вообще стоило. Ты-то хотела как лучше, я это знаю. А в итоге мы вместо того чтобы быть рядом друг с другом все-таки разделились, но несколько в ином смысле, чем обычно вкладывают. Я не знаю, не будь там этой ауры силы колдунов, не попал бы я сам под наваждение… Но точно скажу что не справился бы с этим существом сам, кем бы оно не было. Хотя это и не тень, а что-то другое. Но я бы боролся. Надеюсь на это, по крайней мере. Мне кажется, я в любом случае не согласился бы на его, скажем так, предложение.
Саша встречается взглядом с Миклошем.
Вопрос задавать и не нужно. Напарник только чуть улыбается ей и поясняет:
– Видишь ли, Саша, не знаю, это благо или проклятие, но для меня самого та жизнь, что была до эксперимента, сейчас словно бы стерлась из памяти. Как, знаешь, история, что в спектакле рассказывается. Посмотрел, домой пришел, и через месяц другой если и помнишь что, то только в общих деталях. Может, дело в том, как Михаил помогал адаптироваться в новом теле и немало со мной работал, может связь с наставником так все изменила, может еще что повлияло – не знаю. Но это так, и
