толкотня. Непроизвольно нашла глазами Сашку, робко улыбнулась, а он так серьезно, пристально посмотрел в ответ. Лицо вспыхнуло, сделала глоток и отвернулась, продолжив разбираться с салатами.
Рядом на столешницу лег длинный-длинный чек.
– Так, ребят, – начал Марат громко, привлекая всеобщее внимание, – С носа по тысяча триста, переводим Сашке. Кто желает пересчитать – пожалуйста!
Все засуетились, доставая телефоны. Я тоже полезла за своим.
– Лиз, – тихо, с укором.
Вздрогнула от неожиданности – как Лютик оказался так близко за какую-то секунду?
– Не надо, – предупреждающе смотрит на телефон в моих руках.
– Только мне? – выгибаю бровь.
– Только тебе.
– Почему?
– Потому… – немного раздраженно.
А я улыбаюсь, не могу удержаться. Это из-за глотка шампанского, встретившегося с бабочками в животе. И Сашкиных серых глаз, так жадно за мной следящих. Подаюсь к нему ближе, прижимаясь плечом к его руке, приподнимаюсь на цыпочках и шепчу хитро, почти касаясь губами его шею. Кажется, что даже чувствую вкус Сашкиной кожи на языке.
– Саш, мне теперь интересно… – вижу, как дергается его кадык от моего жаркого шепота, и меня в ответ электризует, – А как ты собираешься получать с меня деньги за квартиру, м?
Он издает нервный хриплый смешок. Поворачивает ко мне голову и утыкается губами в волосы. Весь шум вокруг будто становится тише.
– Хороший вопрос…– бормочет севшим голосом, – Я об этом еще не думал. Похоже, что никак.
– Ты серьезно? – мне становится смешно. Отклоняюсь от него, чтобы заглянуть в глаза, – Саш, ну это бред!
– Бред – это брать деньги от…– он запинается, хмурясь, не зная, как меня обозначить, – …тебя.
Внутри остро и тонко колет разочарованием. Мог бы и " своей девушки" сказать или что-то в этом роде… А не какое-то аморфное "тебя"!
– Ты же понимаешь, что я эти деньги не на заводе за станком заработала, – фыркаю раздраженно, – Мне их дедушка высылает, потакая моему капризу жить не под папиным надзором.
Сашка криво улыбается.
– Я в общем тоже не против твоим капризам потакать. Тем более этому…
И меня опять качает в сторону трепетной жаркой эйфории. Голова болезненно кружится от этих горок, которые устраиваю себе сама. Так все зыбко…Хочется уже зарыться пальцами поглубже в этот раскаленный песок, пусть он даже с головой меня засосет. И в то же время страшно. Так страшно, что я до сих пор не жалею, что позвала всех к нам вместо того, чтобы остаться с Сашкой вдвоем. Сейчас мы хотя бы говорим, прощупываем дальше друг друга. А тогда бы мы уже точно не говорили…
– Эти деньги специально на квартиру, понимаешь? – говорю вслух.
Раздраженно чешет затылок, поглядывая на меня исподлобья.
– Ладно, тогда плати коммуналку, а на остальные капризничай как-нибудь по-другому.
– Я…
– Эй, что вы там шепчетесь, голубки? – окликает нас Антон, – Давайте уже со всеми!
– Пошли, – Сашка тут же обнимает меня за плечи и подталкивает к накрытому столу, используя возможность прекратить неудобный для него разговор.
*** Боже, как хотел я увидеть свет И как посчитал бы нужным жить – мечтал
Поем мы всей толпой, надрывая горло.
И вот однажды, как обычно, я летал во сне. И вдруг увидел солнце и тогда себе сказал:
Сашка и Лешей бьют по гитарным струнам, перебивая реальными аккордами звуки, льющиеся из долбящих колонок. Разноцветные огоньки гирлянд мелькают в темноте, выхватывая отдельные картинки.
Я выбираю – жить в кайф! Я выбираю – жить в кайф!
Орем, прыгая в едином порыве. Мы с девчонками на надувном матрасе, мальчишки вокруг. Моя юбка подлетает почти до самой талии, и душа вместе с ней. Я лечу -лечу-лечу! Прыгаю со всеми, задыхаясь и выкрикивая песню. Никто не пытается танцевать красиво, что-то из себя состроить, даже Лида, мы просто бесимся от души. Топот на весь дом – соседи нас возненавидят, ну и плевать! Нам по двадцать, когда еще! А на часах нет и девяти.
Я выбираю – жить в кайф! Я выбираю – жить в кайф!
Простые, чистые слова песни прошивают душу, дергая тонкие струны внутри и попадая в яблочко. То и дело ловлю на себе зависающий Сашкин взгляд. И мне горячо. И в эти секунды будто Земля забывает вращаться, а крутимся только мы с ним на своей орбите. В его серых глазах столько завороженности. Он будто не может не смотреть. И меня скручивает в ответ. Облизываю губы и продолжаю танцевать, прикрывая глаза. Хочу плавать в его неудовлетворенном желании еще и еще. Растянуть этот момент. Вдруг он больше не повторится. Сашка получит свое и успокоится, а мне сейчас так хорошо…
Песня заканчивается, тут же начинается другая. Мы пьяные уже, смеемся просто так. Кто-то выходит покурить.
В сердце оставь мне немного места Пусть я там буду вместо
Начинают завывать динамики. Сашка с Лешей подхватывают новые аккорды на гитарах, развалившись на пуфах в углу комнаты. Из-за общего шума мне на самом деле сложно различить именно Сашкин голос, но внутри иак сладко замирает, будто слышу только его.
Пусть я там буду, пусть я там буду Одним летним днём
На "одним летнем днем" наши глаза встречаются. И в этом вдруг столько всего, что я застываю, перестав прыгать. Пялимся друг на друга, не мигая.
В сердце оставь мне немного места Пусть я там буду вместо Пусть я там буду, пусть я там буду Пусть я там буду
Продолжается песня, но уже не для нас. Сашка встает с пуфа, отставляя гитару. Рывком стаскивает меня с матраса и уводит за собой в мою комнату. Тут тихо и темно. Никого…Не успеваю ничего толком понять, как уже сижу на туалетном столике, и Сашка расталкивает мои колени, чтобы встать у меня между ног. Прижимается всем телом, поддевает пальцем вверх мне подбородок. И мы уже целуемся, жадно и глубоко. Его вкус с кислыми нотками алкоголя топит. Не могу вдохнуть, внутри буря. Его рука зарывается мне в волосы, пальцы крепко обхватывают затылок, шарю своими ладошками по Сашкиной напряженной спине, обхватываю крепче коленями мужские бедра, подаюсь навстречу, прижимаясь к топорщащейся ширинке. М-м-м…
– Так, здесь нельзя! – вдруг раздается неровный от шампанского, грозный Кирин голос, и не захлопнутая до конца дверь распахивается настежь.
– А, это вы-ы-ы, – тянет гораздо более миролюбиво, – Я думала, Лида Тоху заманила.
– Кир, пожалуйста…– Сашка кивает моей подруге на дверь, упирая кулаки в столешницу по обе стороны от моих бедер.
– Ухожу-ухожу! – пьяно хихикает та, и прежде, чем прикрыть за собой дверь, помигивает, заговорщическим тоном сообщая, – Мда, Лиз, я же говорила,
