Я уткнулась головой в холодный камень. Услышала треск, как будто ломаются ветки, потом вздох и протяжный стон. Я не выдержала и взглянула. Рядом со мной раскинула крылья огромная страшная птица. Она тяжело дышала. И в глазах ее были самые человеческие боль и тоска.
А еще я поняла, что оглянулась слишком рано: я увидела, как рука превращается в птичье крыло. Это было ужасно: смотреть, как человеческое тело трансформируется, как кожа покрывается перьями и исчезают пальцы.
— Говорил же, не смотри, — голос был хриплый и гортанный, но все же это был голос Эр-Арана.
Я осторожно подошла к птице. До чего же страшная, но глаза… Они совершенно не изменились. Неожиданно мне стало его очень жаль. Я погладила птицу по голове и… поцеловала.
А оборотень резко метнулся в вверх, и вскоре я уже болталась в воздухе, крепко сжатая могучими лапами. Мощные крылья поднимали ветер, было не слишком удобно, но вскоре я привыкла. И уже с интересом рассматривала мелькающие внизу пейзажи.
Неожиданно погода резко изменилась. Все вокруг потемнело, черные тучи закрыли небо, и загрохотал гром. Вдали сверкнула первая молния. Вскоре разряды прорезали воздух вокруг нас. Я зажмурила глаза, но даже сквозь опущенные веки видела яркие вспышки. Полил дождь.
— Может, переждем где-нибудь? — крикнула я.
— Нельзя останавливаться, — прохрипел он, — Тей догонит. Он уже понял, что ты исчезла.
— Откуда ты знаешь?
— Думаю, именно по его требованию жрецы организовали нам эту грозу. Сегодня их бог добр к ним.
Больше я не просила остановиться. Я очень боялась разбушевавшейся природы, но того, кто остался в крепости — гораздо больше. И как всегда в самые трудные минуты моей жизни, в голове ритмом застучали стихи:
Не пугай меня злыми угрозами,Нет! — бери меня в когти железные,Познакомь меня с тёмными грозамиИль умчи меня в сферы надзвездные.….
Ветер швырял нас из стороны в сторону, так и норовя вырвать меня из лап птицы. Ливень вымочил до нитки.
Он прижал ее к сердцу орлиному.Полетел с ней в пространство холодное;Туча грозная с ним повстречалася……
Я даже не сразу поняла, что случилось. Раздался такой мощный удар грома, что я почти оглохла.
С бурей борются крылья орлиные,Близко молния где-то ударила,Он сквозь гром слышит речи змеиные…
А птица начала падать, быстро теряя высоту. Я подняла глаза: одно крыло обвисло, обожженное.
Вдруг змея его в сердце ужалила.И в очах у орла помутилося,Он от боли упал, как подстреленный…
Кажется, мои стихи оказались пророческими. Но я этого не хотела! Почему-то, увидев превращение оборотня, я уже не испытывала к нему прежней ненависти. И я — не змея. Я никогда не предала бы того, кто протянул мне руку помощи. Даже если это — мой враг.
Каким-то чудом Эр-Арану удалось замедлить падение и не дать нам разбиться. Мы тяжело рухнули на землю, но я тут же вскочила на ноги и бросилась к нему.
Глаза птицы повернулись ко мне:
— Беги подальше отсюда, дурочка, пока есть возможность.
— Но я не могу Вас оставить, — я видела, что ему плохо, даже очень.
Он прохрипел:
— Отвернись. Я не хочу, чтобы ты сейчас на меня смотрела.
Я села на траву, закрыла глаза руками и заплакала:
— Опять я виновата. Это все из-за меня.
Раздался хруст, треск и стоны. Эр-Аран-птица превращался в человека.
Я подошла, села рядом и положила его голову к себе на колени. Гладила и баюкала, как маленького. Почему-то я знала, что скоро его не станет.
— Уходи, — еще раз попросил он, — когда я умру, мой дар перейдет к тому, кто окажется рядом. Это сила и власть, но это и боль, и страх. И безумие в ночи полнолуния.
Я покачала головой:
— Не проси, не уйду.
Он понял:
— Тогда возьми мой амулет. Он обеспечит тебе защиту стаи. Сумеешь продержаться девять полнолуний и не выпустить своего зверя — избавишься от проклятья. Попроси, пусть тебя запирают.
Он рванул ворот рубашки, и я увидела цепь с кулоном в форме головы неизвестного мне зверя.
— Наклонись, — скомандовал он и надел мне ее на шею.
Я хотела помочь, но он прохрипел:
— Не прикасайся. Сама ты не сможешь это сделать. Талисман не подчиняется чужим рукам.
Вскоре он замолчал. Навсегда.
Я долго сидела рядом с телом, не в силах что-либо предпринять. А потом из темноты вынырнули люди и бесшумно окружили нас. Они стояли молча и смотрели на мою шею, где в ярком свете убывающей луны блестела цепь, отданная мне оборотнем.
Я поняла, что стая нашла своего вожака.
Вперед вышел седой старец. Он внимательно посмотрел на мертвого Эр-Арана, на меня, а потом скомандовал:
— Пошли.
Тело оборотня завернули в плащ и понесли следом. На меня погладывали с интересом, но мне не было дела до этих людей и их взглядов. Я не могла отделаться от мысли, что виновна в смерти Эр-Арана.
Скоро мы дошли до крепости. В большом зале на возвышении покрытом черными шкурами установили саркофаг.
Я упала на пол, очень долго сидела у тела этого почти не знакомого мне мужчины и столько всего передумала. Если бы не он, меня бы уже не было. И не важно, почему лорд так поступил, и что потом сделал бы со мной. Ведь заплатил он за это своей жизнью. Я вспомнила Лайса. Часто предают люди, которые так близки, а выручают — совсем чужие.
Слова о том, что я могу стать оборотнем, я всерьез не воспринимала. Даже и не верила, что такое может случиться.
Так прошел весь день. Я не хотела никуда уходить. Считала себя виновной в гибели лорда и не знала, как вымолить прощение.
Но только за окнами начало темнеть, ко мне подошел тот же старик и приказал уйти. Оказывается, похороны здесь проходят ночью и мне не позволят присутствовать. Я возмутилась и объявила, что тоже хочу там быть.
Старик с совсем не стариковской силой схватил меня за руку и поволок за собой. Хватка его была железной. Он дотащил меня до какой-то темной кельи без окон, втолкнул внутрь и показал на засов:
— Запрись и никуда не выходи. А то утром и клочка от тебя не останется. Я обязан выполнить волю вожака: он отдал тебе знак власти — значит, ты под защитой стаи.
Я жалобно простонала:
— Но я же не простилась с ним.
— Ты провела рядом целый день. Тебе и так позволили нарушить наши обычаи. Скажи спасибо и за это. Поговорим утром.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
