Кстати сказать, все были проинструктированы перед сошествием на берег, что необходимо всячески избегать расспросов на счёт того, куда в действительности плывёт наше войско. При прямых вопросах нам было предписано помалкивать. А насчёт транспортов же, прямо говорить, что отправляются они в Парагвай.
Последнее и для нас было удивительно. И, честно сказать, среди некоторых офицеров пошли нежелательные разговорчики и возникли подозрения. Тем не менее, подчинение приказу — первейшая обязанность. Так что каждый из нас, сходя на берег в Амстердаме больше всего боялся вопросов по нам самим.
А тут целая толпа журналистов. Зная насколько настырна бывает эта малопочтенная братия, многие из нас приуныли. Но, как ни странно, первые вопросы, были не по нашему войску, а по транспортам, идущим в нашем караване.
— Да. Суда, которые отправляются отсюда, идут в Парагвай. — решил за всех отвечать полковник Румата.
Он сразу собрал вокруг себя алчущих сенсаций акул пера, давая возможность всем остальным спокойно сойти на берег и удалиться подальше. Так как мне было предложено остаться и выслушать, то я был вынужден выслушивать весь тот бред и ахинею, что несли газетчики, пытаясь добыть хоть что-то напоминающее сенсацию из речей Руматы Эсторского.
Однако!
Как тут же оказалось, словом полковник владеет не менее искусно, чем оружием. И первое, что он продемонстрировал, так это искусство отвечать.
Румата Эсторский ловко использовал общее нетерпение щелкопёров, выбирая из общей массы вопросов те, на которые он сам желал отвечать, и под благовидным предлогом игнорировал действительно опасные.
Так что первое, на что он стал отвечать, так это…его виктории в области аэронавтики и самолётостроения. Надо сказать, что Румата всегда был отменным рассказчиком. И газетчики с радостью кинулись записывать то, что им было предложено.
Проигнорировав «наводящие» вопросы типа «А куда именно плывёт такое войско?», полковник ухватился за вопрос о праведности дела буров. Причём повод был просто великолепный. Там в толпе журналистов стоял некий джентльмен от английской газеты. Я уже не упомню от какой. То ли от «Таймс», то ли от «Геральд трибун»… Впрочем не удивительно. Учитывая что за его вопросом последовало.
А вопрос был с подковыркой.
— Так как буры изначально подлая и низкая раса… Вы согласны с тем, что помогать подлецам изначально подло, низко и недостойно?
Вопрос был составлен так, что любой ответ да или нет, подтверждал бы в устах отвечающего что, либо буры подлецы, либо сам отвечающий подлец, так как вызвался помогать подлецам, либо и то и другое вместе. Так как весь диалог далее вёлся по английски, а я его прекрасно знаю, то воспроизвожу его почти дословно.
— Сэр! — начал Румата. — Вот если бы вас кто-то спас от жуткого позора, а возможно и смерти. Вы его назвали бы негодяем?.. Подлецом?..
— Я вас не понимаю сэр! — ответил чопорный англичанин. На что последовал такой ответ… Который никто не ожидал.
— А вы представьте: проходит так несколько десятилетий… ну пусть пол столетия. И в Англию массово начинают приезжать на заработки подданные Японской Империи. Подданные императора-микадо. Приезжают, работают. И вдруг оказывается, что в Англии этих самых узкоглазых работников как бы не больше, чем самих англичан! Дальше больше! Обнаружив, что они в большинстве, самураи начинают требовать… чего требовать начнут самураи? Прибавки жалования? Нет! Они начинают требовать демократии! Ну как же! Есть прецедент: бурские республики и уитлендеры. И на основании этого прецедента они с полным правом заявляют: «Какой такой король Английский?!! Какая королева?!! Они никто! А вот наш микадо — всё!» И потребуют свержения английского престола и установления протектората. На полном демократическом основании. Ведь их большинство! А когда англичане справедливо возмутятся, вступятся за честь и достоинство своего короля, и скажут «катитесь отсюда!» самураи введут войска из метрополии. Из Японии и Китая. Несколько так миллионов узкоглазых, желтолицых вояк. И начнут войну за демократию. Демократию в Англии.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Но это невозможно! Мы сильны как никогда! Наша армия, самая сильная и доблестная. Англия просто никогда не допустит, чтобы какие-то желтомордые…
— Ой ли?! А чем занимается сейчас Англия в Японии? — прервал его Румата вопросом и тут же на него ответил. — Она своими руками выстраивает для микадо самый современный военный флот. Вооружает его армию. А ведь японские солдаты, это не какие-то трусливые и совершенно не знающие чести китайские. У них есть Кодекс Воина — Бусидо. Которому они следуют беспрекословно. И поэтому их боевой дух намного превосходит дух любой армии того региона. Даже английской. Вы представьте себе войско из людей, которые скорее умрут, чем не выполнят приказ. Причём буквально — умрут, но приказ выполнят. Ценой жизни. Каждый! А куда пойдёт прежде всего эта армия? Когда почувствует, что их благодетели как-бы это помягче сказать… Сделали глупость и теперь они ну, как бы слабее японцев?
При этом слова Руматы стали прямо источать яд сарказма.
— Думаете они проявят благородство? Нет! Они дадут своим недавним благодетелям пинка под зад! Ибо по их вере все народы, кто не японец — низшие. А, следовательно, обязаны подчиняться им, японцам! На их языке любой чужак извне называется «гайкокудзин» или коротко «гайдзин». Что прямо значит — существо извне. Представили!
Англичанин был явно шокирован таким напором. И не нашёлся что ответить. А пока он не собрался с мыслями, Румата продолжил давление.
— А дальше эти желтомордики полезут в Китай. Наберут там пару-тройку миллионов китайцев в свои войска. Так как они примерно одной веры и культуры, то быстро договорятся кто главный и против кого. Особенно после опиумных войн в Китае. Выдрессируют и воспитают в своём духе того же Бусидо. И что тогда будет? Японский Индокитай будет! Не английский. Не французский. Не американский. Японский.
Толпа внимала монологу затаив дыхание.
— И вот когда их будет почти миллиард рыл… Я и ломанного пенса не поставлю против того сценария, что я вам описал выше! Ну что? Учите японский?
Последняя фраза была произнесена изрядно издевательским тоном, на что англичанин не замедлил возмутиться.
— Это… это возмутительно! Как вы себе это позволяете!
— А что я себе позволяю? Я позволяю себе ещё раз попытаться спасти Британскую империю. Как когда-то пытался спасти от эболы. Ясно предупредив об этой дряни и где её можно подцепить. Да-да! И сейчас пытаюсь, через вас, так как ваша разведка совсем невменяемая, спасти ваши задницы. Спасти вашу страну. И не просто от позора, а от исчезновения. Вы за то, чтобы ваша страна покрыла себя позором и исчезла? Тогда я готов прямо сейчас перед вами извиниться. Если же вы патриот Британии… Тогда в чём проблема?
Получалось так, что сам британец выставил себя полным идиотом. По сути, Румата в полном объёме вернул ему то, что было в самом начале. Теперь сам английский репортёр оказался в том положении, что он не мог не согласиться. А раз уже выказал неприятие, то тем самым выставил себя непатриотично.
Он стоял пред полковником ни жив ни мёртв от стыда. Совершенно растерянный. Не знающий ни за что хвататься, ни что сказать. Слишком уж откровенно всё было сказано. И слишком уж жёстко были расставлены акценты.
— Вы спрашиваете «какие негодяи буры»? А я вам говорю, что они тут осуществляют благородную миссию. Возможно даже не зная того. Потому что буры, выиграв эту войну, тем самым, как ни парадоксально, спасут от очень скверной участи саму Англию. Спасут её от последствий того, прецедента, что она создала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
После этого монолога, репортёры осатанели. Каждому хотелось задать свой вопрос. Они лезли вперёд и пытались перекричать друг друга. На что полковник лишь поморщился, продолжая придерживаться той же тактики — выбирать из общего хора только те вопросы, которые считал нужными. А остальные игнорировать. Нужными же вопросы, по мнению полковника Руматы, были те, что связаны с Парагваем.
