Доченька отвечает мне возмущённым возгласом, бьет ладошкой по полу и упрямо устремляется вперёд. При этом забавно кряхтит. Такая смешная роднулька моя. Далась мне Эмилия весьма непросто. Постоянные уколы, таблетки, наблюдение… на сохранении я лежала три раза, и каждый из них просто неимоверно долго. Иногда казалось, что время, проведённое в стационаре, можно приравнять к трети жизни. Марат ходил очень встревоженный. Говорят, кусался. Больно. Но со мной этот тигр всегда превращается в ручного котёнка. Кстати, имя дочери выбирал он. Я лишь хитренько отметала «ненужные» варианты.
Моя гусеничка со счастливым писком подползает к любимой игрушке и тут же хватает ее ручками, отправляя в рот. Облизывает.
— Скоро гости приедут. Ты пойдёшь прихорашиваться? — склоняю голову набок, любуясь моей малышкой. Она молчит, смачно обсасывая рукоятку погремушки.
— Ну само собой. Какие гости, когда тут такое дело важное, — поддразниваю доченьку. И тут же недоуменно перевожу взгляд в сторону коридора.
Потому что оживает динамик домофонной трубки. Как?! Уже приехали?!
Поскорее бегу к двери.
— Кто там?
— Это мы! — прихожая наполняется воодушевлённым голосом Амины.
Я чуть ли не уточняю, почему так рано, но настроение прекрасное, ни к чему эти распри.
Переодеться я, конечно же, уже не успеваю, но да ладно. Распахиваю дверь с широкой улыбкой, впуская гостей.
Амина бросается ко мне, обнимает, как родную, Тимурка тоже подлетает, разводя руки в стороны. После жарких объятий я сдержанно здороваюсь с зятем и в самую последнюю очередь отвечаю спокойным приветствием на прохладный, слегка отстранённый взор свекрови.
— Вы проходите, не стесняйтесь, — в гостях у нас родственники были только один раз, когда меня выписывали из роддома. А вот племянника Марат привозил чаще. — Тимурка, тебе тут можно всё, — заговорщицки подмигиваю племяшу. Люблю этого сорванца. Его хлебом не корми — дай только набедокурить. Дома все его пытаются заставить ходить по струнке. А я его всегда балую. Как и Марат. Тимур знает, что с нами можно все, мы почти никогда его не ругаем, но нужно отдать ему должное: рядом с нами он и ведёт себя прилично.
— Эмилька! Привет! — Тимур подлетает к сестрёнке и рядышком плюхается на пол, чем вызывает дикий восторг дочурки. — Ты меня подожди, я только руки помою! Никуда не уползай! Ладно?
Малышка долго смотрит в лицо брату и начинает недоуменно оглядываться, когда он убегает.
— Ну что она у тебя на полу лежит? Сквозняк же! Простудится, — раздаётся первое ворчание свекрови.
У Марата в начале недели был день рождения. Отметили мы его по-семейному, а в выходные к нам пригрозили приехать гости и, надо признать, угрозу свою выполнили — приехали! Ну Амину с мужем я всегда рада видеть. Тимурку ещё с детского сада готова к себе навсегда забрать. А вот с мамой Марата, уж извините… так и не срослось. Но ничего, как-нибудь переживем. Видимся теперь мы крайне редко. Что же, я ее пару дней не потерплю? Тем более что я уже особо и не заморачиваюсь.
— Даже если и заболеет, все равно лечить ее мне. Так что пусть лежит где хочет.
— Ещё и с пола вот всякую гадость в рот тянет! — не унимается свекровь. — Точно живот заболит.
— Это не гадость, это игрушка, которую как раз и надо тянуть в рот и чесать об неё десна.
— Бабушка, а ябедничать плохо! — голосит вернувшийся из ванны Тимурка, а я уже готова руку ему пожать. Племяш укладывается на живот и с улыбкой приближает лицо ближе к Эмилии. — А мы тебе подарки привезли!
Малышка проводит пальчиками по ресничкам брата и начинает тихонько смеяться.
Амина осторожно присаживается рядом, боится напугать мою девочку.
— А вы почему так рано? — удивляюсь вслух: время прибытия вроде не менялось. Прохожусь ладонью по спинке дочери.
— А что, очень помешали, да? — «незаметно» огрызается свекровь.
— Ну что вы, всего лишь на стол будем накрывать все вместе.
— Одной большой дружной семьей, — улыбаюсь, видя, как свекровь скрипит зубами. Чего она опять недовольна? Хотя мне уже без разницы, она к сыну приехала. Мне все равно. — Я вам достану скатерть. И кстати, можно ещё стаканы протереть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Конечно! — тут же реагирует Амина. — Мы сейчас быстренько тебе поможем!
Я киваю с благодарностью.
И сдержанно наблюдаю, как свекровь молчаливо отворачивается. А потом медленно, зажимая трость в руке, ковыляет к внучке. Кажется, ноги болят сильнее…
— Эмилия, здравствуй, я твоя бабушка.
Малышка задирает голову наверх, а потом жадным взглядом облепляет палку, расплываясь в мечтательной улыбке. Пытается ухватиться ручками.
— Нет, Эмилька, это не надо брать! — вмешивается Тимур, осторожно отодвигая сестрёнку в сторону. — Это грязная палка.
— Мама, давай я пойду ее ополосну, — соглашается с сыном Амина, кидая в меня извиняющийся взгляд, и помогает усесться старушке на диван.
Свекровь царственно соглашается, ровно держа спину, и не теряет упорства:
— А что это она у тебя почти раздетая? На полу все-таки.
— Я тоже на полу сидела. И почти раздетая. Мне это никак не навредило.
— Быть почти раздетой женщину не красит, — вставляет очередное веское слово.
— Ну это смотря какая женщина, — мы с Аминой переглядываемся и обе прыскаем со смеху. Свекровь недовольно продолжает смотреть на внучку.
— Эмилия совсем ещё дитя. Вообще шапочку ей надо. Застудится же!
— Ей уже прикорм скоро вводить. Обойдётся без шапочки, — возражаю спокойно. Я сегодня как удав.
Малышка визжит от удовольствия: Тимурка ее щекочет и осторожно дёргает за ножки, муж Амины тоже усаживается на ковер и улыбается, когда Эмилия начинает строить им глазки.
Я быстренько отправляю Марату фотографию с подписью:
Я: «Вся семья в сборе. Тебя когда ждать?»
Марат: «Ох, ё-моё, я ещё даже не выехал. Как обстановка?»
Я: «Укусы не смертельны:) не переживай».
Получаю в ответ веселый смайлик. С припиской:
Марат: «Я возмещу».
Я: «Ой, сомневаюсь… если только чем-то очень весомым».
Блокирую экран и подхватываю дочурку на руки.
— А мне хоть подержать ее можно? — вызывается свекровь.
Спорить не собираюсь, лишь сама плюхаюсь на диван рядом и протягиваю своё сокровище.
— Ой, какая чудесная. Какая любопытная, — сюсюкается свекровь, осторожно ощупывая крохотные ручки. — Ты меня совсем не знаешь, да? И не боишься. А глаза у тебя Маратика.
— Даже удивительно, — роняю почти равнодушно.
— И нос тоже, — продолжает исследование бабушка. — И губки. Такая же хорошенькая, как папа.
И ничего, что этот светлый маленький белечек моя точная копия. Подумаешь!
— Мы пошли переодеваться. Вы пока располагайтесь. Марат обещал скоро приехать.
Тимурка сразу же побежал ка кухню, потому что знает: прямо в центре стола его дожидается вазочка с любимыми конфетами.
— Вот твоя вырастет, я тоже ее буду конфетами пичкать, — смеётся Амина, когда мы с Эмилией возвращаемся обратно.
— Прекрасно. Я тебе напишу список самых вкусных, — Амина ласково улыбается, разглядывая малышку. Просит немного ее подержать.
Я передаю дочь на руки тетке и ставлю в центр стола фрукты.
Завязывается лёгкий непринужденный разговор.
Думаю, Марат скоро уже должен подъехать.
— Мне там одной скучно, — шаркает в кухню свекровь.
— Ну посиди с нами. Садись на стульчик, — Амина помогает маме пройти к окну.
— Здесь стулья неудобные, — продолжает бухтеть, плавно опускаясь на сиденье.
— Тогда можно вернуться обратно на диван, — предлагаю добродушно.
Свекровь бросает в меня режущий взор. Ой, подумаешь!
— Нет, я уже начинаю привыкать.
— Ну сильно-то очень уж не привыкайте, — с улыбкой вмешивается муж Амины. — Нам скоро домой уезжать.
Я благодарно на него смотрю, возвращая улыбку.
Пока ждём Марата, беседуем обо всем на свете. Супруг, к моему удивлению, доехал очень быстро.
