надо было – когда Юля была в Питере. Прости меня, пожалуйста!
– Господи… Света, как ты могла!
– Я тупая курица, прости меня, прости! – отчаянно заголосила подруга.
– А дальше что?
– Андрей вцепился мёртвой хваткой. Не поверил, что я случайно ошиблась. Ждёт тебя сейчас, будет допрашивать… Юлечка, прости! Как же я тебя подставила!
– Значит, придётся ему всё рассказать… – убитым голосом произнесла Юля.
– Придётся. Держись той версии, что мы с тобой отработали во вторник.
– Что мы отработали?! Я же должна была сказать, что заняла у Петра Николаевича. А о том, что я летала в Красноярск к незнакомому мужику, я не могу признаться! Как это будет выглядеть?!
– Ох…
– Дубина ты, Светка!
– Дубина. Даже возразить нечего…
Брат сидел на скамейке в парке. Территория у клиники была небольшая, но очень ухоженная. Уже наступила осень, но южные деревья и не думали желтеть. Не сравнить с родной Сибирью. Юля знала, что даже зимой в городе будет полно зелени…
Андрей встретил сестру хмурым взглядом.
– Привет! – Юля потянулась с поцелуем. – А я тебе пирог с капустой испекла.
– Привет. Спасибо. Ну-ка, сядь. Давай признавайся, что ты от меня скрываешь… Не отворачивайся, смотри в глаза!
Девушка обречённо уставилась в карие глаза, оттенённые густыми чёрными ресницами – точь-в-точь такие же, как и у неё самой… Она слушала, как стучит сердце. Оно колотилось прямо в горле, не позволяя нормально дышать.
– Юля, я жду.
Взгляд брата прожигал насквозь. Не выдержав, она опустила голову и принялась рассматривать свои руки. Машинально отметила, что за десять дней работы администратором они стали выглядеть очень ухоженными… Сделала незаметный маникюр, как того требовали правила. А когда вкалывала горничной в отеле, кожа на ладонях трескалась, едва ли не облазила – от бытовой химии, от резиновых перчаток…
Как будто именно об этом Юле сейчас надо думать!
Брат всё ещё ждал ответа, молчание становилось невыносимым, напряжение нарастало… А Юля не знала, что сказать, мысли расползлись во все стороны.
Вдруг подумала, что если пожалуется на преследование Кондратьева, то Андрей сразу переключится на эту тему, и так можно выиграть время. Но говорить о нападках жирдяя – только волновать брата. Чем он поможет? Ничем! А психовать будет…
Нет, наверное, бесполезно выкручиваться, Андрей сразу поймёт, что она продолжает его обманывать…
– Значит, ты ездила в Красноярск? То есть, про выставку в Питере ты мне наврала? – так и не дождавшись ответа, возобновил допрос брат.
– Да, – Юля ещё ниже опустила голову. – Я ездила не в Питер, а в Красноярск… К одному знакомому.
– Чёрт… Я так и подозревал, что тут мужик замешан! Наверное, это очень важный для тебя человек, раз ты отправилась к нему именно в тот день, когда мне назначили операцию, – с обидой произнёс брат.
– Так и есть… Очень важный… Андрей, я его люблю! – вдруг выпалила Юля. – Он невероятный! Я влюбилась в него по уши…
Брат прищурился, скептически хмыкнул. В их прошлой жизни – до аварии – каждый раз, когда у сестры появлялся поклонник, Андрей сразу вставал на дыбы, боялся, что Юлька нарвётся на негодяя, который разобьёт ей сердце. Охранял, как цепной пёс.
– И что? Он позвал, а ты тут же сорвалась? Помчалась к нему, сломя голову? Через полстраны!
Юля чувствовала, как наливаются румянцем щёки.
– Андрей… Это благодаря Игнату я смогла оплатить операцию, импланты, лекарства… Это всё он. Я не брала кредит в банке.
– Что-о-о? Как?! Так ты ездила денег просить?!
– Мне все банки отказали, Андрюш… Я не знала, что делать…
Брат потемнел лицом, набычился, сжал кулаки… Сидел на скамейке, грыз губы… Было ясно – внутри у него рушатся отвесные скалы, разбивается в пыль камень…
– Я люблю его, – упрямо повторила Юля.
– А он? Игнат твой… Он-то тебя любит? Или просто денег дал? Или… не просто? У тебя с ним что-то было?
Молча кивнула.
– Да бл**ь! – беззвучно выругался Андрей и врезал кулаком по скамье.
Юля шарахнулась в сторону, задышала испуганно, заморгала… Ей вдруг показалось, что брат сейчас залепит ей оплеуху, и мороз побежал по коже от этого предчувствия.
Она снова ощутила себя предательницей… Андрей так ревностно оберегал её невинность… А она подвела… И это он ещё не знает подробностей!
Да что ж такое?! Подставила Игната, разочаровала брата… А ведь именно этих двоих мужчин она любит больше жизни!
– Юля… Думаешь, если скажешь, что влюблена в него, то всё это будет выглядеть не так… не так мерзко? Ты продала себя, чтобы оплатить моё лечение! Как по-твоему я себя сейчас чувствую?!
– Андрюша, пожалуйста, не волнуйся, тебе же нельзя… Ты после операции… Пожалуйста, – уже сквозь слёзы попросила Юля.
Она видела, как налились кровью глаза брата – её любимого и самого родного человека на земле. Он сидел рядом вроде такой сильный, широкоплечий… Но Юля знала, насколько сейчас всё в его организме ненадёжно, уязвимо: ему наложили миллион швов, он нафарширован железом, напичкан лекарствами… А если у него внутри разойдётся какой-то шов? Или от напряжения лопнет какой-нибудь сосуд?
– Прости меня, – прошептала Юля, глотая слёзы.
Брат молчал, и очень долго. Потом, наконец, будто очнулся от тяжёлых мыслей. Взял ладошку сестры, сжал в своей лапе.
– Это ты меня прости, малыш. Втравил нас обоих в историю… А ты расхлёбываешь, пока я здесь прохлаждаюсь… Чувствую себя последним мудаком, из-за того, что тебе приходится всё вывозить…
– Так ты больше не злишься на меня?
– На себя я злюсь, Юлька!
Она обняла брата за шею, уткнулась лицом в его крепкое плечо, намочила слезами футболку… Пошёл откат после испытанного стресса, Юля обессиленно привалилась к Андрею. Хорошо, что всё позади – он не наорал на неё, не прогнал с презрением, не обозвал шлюхой…
Но…
– Дай мне телефон Игната. Я должен с ним поговорить, – потребовал после паузы.
– Зачем?! – вскинулась Юля.
Только-только немного начала успокаиваться… И вот опять!
– Обсудим, как возвращать долг.
– Но его не надо возвращать!
– Нет, так дело не пойдёт. Деньги нужно вернуть. Я обязательно что-то придумаю… И потом, я хочу знать, какие у Игната планы насчёт тебя. Ты его любишь, а он что? Поматросил, деньжищ отвалил и бросил? Кто он вообще? Чем занимается? Сколько ему лет?
– Он бывший военный. А сейчас у него бизнес. И он гораздо старше… Ему тридцать четыре.
Андрей присвистнул.
– Ну, ни фига себе… Тогда тем более мне надо с ним поговорить.
– Я не хочу, – твёрдо сказала Юля. Она вытерла слёзы, выпрямилась, отодвинулась на скамейке от брата. – Нет.
Представила, какое бы сейчас у Андрея
