– Военные части, которые крадут оружие из форта «Брайан»? Они начали преследовать собственные цели?
– Мы не можем этого доказать.
– Но ты в это веришь?
Николай снова замешкался и отвел глаза. Когда он вновь взглянул на Андрея, на его губах играла улыбка:
– Ут.
Несмотря на тяжёлую ситуацию, Андрей улыбнулся в ответ. Он выиграл этот бой, но война ещё не выиграна. Тем не менее, ситуация взволновала его почти так же, как первая ночь с Да-ной. Мы – по-прежнему братья.
– Почему?
– Не могу сказать.
– Отец, – отреагировал Андрей и оба обменялись страдальческими взглядами, тут же опустив глаза. Андрей снова начал бродить по палатке – ещё и потому, что его движения на холодном воздухе, проникающем сквозь полог палатки, не давали ему замерзнуть.
– Может быть. А может быть, и нет, – Андрей замедлил шаги, заметив новое выражение на лице Николая. Он вспомнил отцовское выражение лица – подобное он видел много лет назад. Андрей остановился и затаил дыхание. В единый момент – словно в прозрении – образ Николая, который он выстроил в своих мыслях, изменился совершенно. Появился совершенно новый – образ лидера.
– Может быть, Мечта отца просто не применяется так, как предполагалось. – Э?
Горящий взгляд Николая упал на него, Андрей едва не сделал шаг назад – не столько из страха, сколько из чистейшего почтения перед новой, бесконечной силой личности своего брата. Это был лишь мимолетный отголосок того, что Дана пыталась объяснить Андрею о Николае: образ человека, стоящего на пороге уготованной ему роли – роли абсолютного лидера. Образ предводителя, которым станет мой брат.
– Политическая власть растет из стволов винтовок и орудий, – в конце концов, промолвил Николай.
– Как? – Андрею показалось, что он стоит перед экзаменатором. – Это что, цитата? Кто-то из русских? – Как Андрей ни старался, он не мог вспомнить автора цитаты, хотя и усиленно занимался в прошедшие годы русской историей. Раньше Николай давал ему в этом отношении сто очков вперед, но теперь?
– Китаец. Мао Дзе Дун.
Андрей напряг память, однако смог вспомнить о Мао Дзе Дуне лишь несколько общих сведений.
– Извини, Николай, но ты же понимаешь – старая терранская история. И как это связано с тем, о чём мы сейчас говорили?
– Звёздная Лига предприняла титанические усилия для того, чтобы прекратить войны между людьми навсегда. Она развивалась под влиянием иллюзии собственной цивилизованности. И всё-таки – как ты всегда подчеркивал – это величайшее, самое мирное общество, которое когда-либо создавало человечество, с самого начала базировалось на военной основе. Именно поэтому более двухсот лет то и дело возникали малые очаги пожаров, причем каждый раз общество прибегало именно к тем средствам, которые когда-то позволили ему появиться. И какой же мы из этого делаем вывод?
Андрей не мог поверить, что его брат делится с ним собственными воззрениями. Сколько раз мы ругались на эту тему?
– Что люди ищут конфликты – да попросту создают их.
– Именно. И вместо того, чтобы отрицать нашу воинственную натуру, мы должны признать её. Так же, как наше общество.
Андрей решительно помотал головой и снова зашагал по палатке, чтобы согреться.
– К чему ты ведешь? Чрезвычайное положение? Военная юстиция?
Николай тоже покачал головой, явно разочарованный недостатком провидческой силы в брате – той силы, которую Андрей видел в его глазах.
– Нет, Андрей. Это ни в коем случае не решит проблему. Нам нужно что-то весомое. Что-то более решительное, большее, чем то, что у нас до сих пор было. Война стоит на нашем пороге, Андрей, и для того, чтобы она началась, ей не нужен я.
– Нет. Должен быть какой-то другой выход. – Только не снова. Господи, только не кровопролитие…
– Может быть, если бы великий генерал вернулся… может быть… – голос Николая был полон сомнений.
Их взгляды встретились и каждый понял, что они думают об одном и том же.
– Когда? – в конце концов, спросил Андрей. Редко одно-единственное слово звучало так безнадежно.
– Может быть, завтра. Может, в следующем году. Я не всезнающ. Кто это может сказать? Я – не могу. Но я могу точно сказать тебе, что это произойдет и мы должны быть готовы. Готовы спасать то, что можно спасти.
Оба снова глядели друг другу глубоко в глаза. Андрей почувствовал, как из глубины его души поднимается, вызревает решение, которое вырывает его из пучины безразличия, в которой он до сих пор тонул. Хотя у него и оставались сомнения, Андрей сделал выбор: он верит брату – брату и вождю, которым Николай однажды станет.
Андрей понимал, что одного-единственного разговора не может быть достаточно, чтобы преодолеть все преграды, которые возникли между ним и братом на протяжении многих лет. Он всё ещё сомневался, что Николай действительно уважает его. Однако улыбка, которую они разделили, была большим, чем он мог ожидать. Она давала ему надежду.
Андрей попытался отвлечься от последних мыслей, которые возникли, когда он решил последовать за братом. Однако это не удалось.
Кто ещё это должен сделать? Здесь нет никого, кроме тебя, Николай.
24
Новая Москва
Норафф, Эдем
Миры Пентагона
5 мая 2801 года
Улица сияла водопадами великолепных красок. Демонстрация, проходящая у ног «Экстер-минатора», на правом плече которого сидел Андрей, полностью противоречила тем приказам, которые он получил.
Подобные вещи нельзя симулировать. Не в таких масштабах.
Особенно ярко раскрашенная машина вплыла в поле зрения со Стефани-стрит и продолжила свой путь по бульвару Новой Земли. Она двигалась медленно, словно эдемский бегемот – впрочем, всего лишь четвероногий, настоящий монстр. Половина платформы была занята гигантской прозрачной цистерной, заполненной водой, остальная часть была оформлена в виде песчаного берега. Были даже установлены пальмы, почти что не отличающиеся от настоящих. Сопровождали машину девушки в купальных костюмах. Русалки махали руками толпе, а парочка даже плавала в цистерне и ныряла ко дну с небольшими дыхательными аппаратами. Нырялыцицы под настроение также приветствовали окружающих сквозь прозрачные стены цистерны.
– Охрана, внимание. Сейчас может быть опасно, – заскрипел голос в микрокоммуникаторе, который Андрей прикрепил к уху. – Цистерна может пересечь вашу позицию со скоростью десять кэмэ в час и поцарапать лак на ноге вашего меха.
Андрей устало улыбнулся.
– Капитан Виммер, – ответил он, – нам с вами что, так надо начинать этот разговор заново?
– То, что он втайне считал её правой, не играло никакой роли. У них имелся приказ.
– Сэр, я всего лишь обращаю ваше внимание на угрожающий потенциал, который заключен в праздничном параде Синко-де-Майо. Как эти дэвионисты только осмелились? Они празднуют нечто, что никого, кроме них самих, не интересует.
Андрей сделал несколько глубоких вздохов. Он с удивлением вынужден был признать, что капитану удалось высказать свои мысли совершенно нейтральным тоном, хотя он и почувствовал за ними сарказм. Андрей недостаточно долго знал Виммер, чтобы понять – пытается ли она таким образом устроить начальнику проверку или подобные выходки ей просто свойственны. Надо спросить де Лореля. Он должен знать.
Андрей немного изменил позицию и почувствовал, что его левая ягодица затекла. Сколько это будет ещё продолжаться? Они маршируют уже четыре часа.
– Знаете, капитан Виммер, мне почти начало казаться, что вы правы, – ответил он наконец. – Эти достопочтенные граждане Эдема вряд ли задумали какую-нибудь гадость. В конце концов, в этом секторе не было восстаний уже почти четыре недели… а кроме того, таких же достопочтенных граждан из так называемого Катай-города нигде не видно. Исходя из этого, я прошу вас связаться с генерал-майором Карсоном и сообщить ему, что вы не согласны с его приказом охранять этот парад. Просто потому, что я совершенно уверен – его ваше мнение безумно интересует.
Вот так, Виммер. Я тоже так умею. Андрей снова изменил позицию и почувствовал щекотку в отсиженной левой ноге – туда возвращалась кровь. Толпа снова зашумела, когда следующая машина, размерами даже больше той, которая изображала пляж, показалась из-за угла. Это что, в самом деле здание там, на трейлере?
– Эээ… никак нет, сэр. Благодарю вас. Я полагаю, генерал в данный момент слишком занят, чтобы выслушать меня сию минуту.
Андрей ожидал, зная, что для Виммер тема далеко не исчерпана.
– Во всяком случае, не немедленно, – продолжала она, как и ожидалось.
