и теперь гладят дрожащие плечи, перебирают выступающие ребра, как струны, и скользят по бедрам. Только вот ее никто не касался. Ви сидел на расстоянии вытянутой руки, не сводя с Этель тигриных глаз.
– И что же делает нас с тобой такими необычными, отличающимися от остальных? – слова шли тяжело. Каждое выходило из горла так, будто было осколком стекла. Они раздирали голосовые связки, резали язык и нёбо. Говорить больно, но молчать – еще невыносимее.
– А ты до сих пор не поняла? – в темноте Этель с трудом различила, как удивленно выгнулись смоляные брови. А потом Ви рассмеялся.
– Ты пугаешь меня, – Этель заерзала на скамейке и отодвинулась от Ви так, чтобы он не мог ее коснуться. Это почему-то отозвалось в груди болью, а о сказанных словах она тут же пожалела.
Ви резко перестал хохотать. Потянулся в сторону Этель, но не коснулся. Кончики его пальцев замерли, так и не ужалив холодом кожу девушки.
– Жаль, – совершенно искренне и печально вздохнул он. – Я не хочу тебя пугать. Я хочу нравиться тебе. Мы уникальны. Это наша кара и наш дар. Это то, что связывает нас…
– Хватит! – Этель оттолкнула протянутую руку Ви и резко вскочила на ноги.
Ви изумленно взирал на Этель снизу вверх. В эти мгновения замешательства он казался беззащитным, потерянным и одиноким. Этель с ужасом осознала, что это зрелище отзывается в груди болью. Похоже, слова Ви уже успели въесться в сознание, ведь оно действительно считало парня чем-то родным.
«Мы уникальны. Это то, что связывает нас».
– Пожалуйста, – голос звучал так, будто Этель часами рыдала, прежде чем заговорить, – прекрати. Мне страшно…
– Я думал, что нравлюсь тебе, – безобидно напомнил Ви и жалобно склонил голову. – Ты обманула меня?
– Я…
Слова встали поперек горла. Этель запуталась.
Здравый смысл говорил, что она не знает Ви. Симпатии даже не из чего родиться. Но что-то глубоко внутри, будто пойманное тонкой струной, что соединяла души, тянулось к Ви и уже любило. Это неестественно, но оттого не менее реально.
Связаны. Связаны. Связаны.
Этель как никогда остро ощущала, что в ней действительно есть что-то неправильное для привычного мира, но важное для Ви. Это одновременно причиняло боль, пугало и внушало трепет.
– Ты нужна мне, – сказал Ви прямо, и она невольно вздрогнула.
Рука Этель взметнулась, ладонь сжалась в кулак и легла поверх ее тяжело вздымающейся груди. Костяшками пальцев Этель ощущала, как часто бьется сердце.
Слова Ви в равной степени могли быть признанием слабости, просьбой быть рядом или откровением – «я использую тебя». Этель понимала это, а потому нашла в себе силы ответить:
– А мне нужна правда.
Ви встал, приблизился, но замер на расстоянии вытянутой руки. Теперь свет фонаря иногда касался его лица. Это происходило, когда ветер качал тяжелые зеленые ветви. Миг – и на бледном лице мелькнула улыбка, которая тут же снова утонула в тени.
– Я все расскажу тебе, но не сегодня.
Этель хотела возразить, но не стала. Для одного вечера она и так узнала слишком много, и далеко не все укладывалось в голове. Ей нужно время, чтобы успокоиться и все обдумать.
К тому же уже поздно. Парк закроют в полночь, до которой остался час. Этого времени явно не хватит, чтобы обсудить Изнанку и выпытать у Ви правду. Что именно их связывает? Почему? И во что это теперь может вылиться?
– Обещаешь рассказать?
– Клянусь. Когда придет время.
– Ты как фокусник из того старого шоу, – задумчиво улыбнулась Этель, вспоминая, как в далеком детстве, которое было будто в прошлой жизни, сидела на ковре у телевизора. – Он тоже раскрывал все тайны только после всего представления.
Каспер бы рассмеялся. Он придумал бы забавную шутку или предложил пересмотреть некоторые серии. А может, даже все сезоны… Но Ви продолжил сверлить Этель ничего не выражающим взглядом.
– Думаешь, все, о чем я тебе рассказал, – просто фокусы?
Помня горький опыт с Диснеем, Этель не стала спешить с ответом. Похоже, Ви и это шоу не знает, а если Этель попытается рассказать, – обидится. Он ведь работал фокусником, выступая в театре. Наверняка поймет ее как-то не так.
Чем дольше Этель пыталась придумать подходящий ответ, тем тяжелее это становилось. Когда она уже была готова поддаться отчаянию и просто махнуть рукой, Ви внезапно улыбнулся:
– Знаешь, а ведь ты в чем-то права.
Этель облегченно выдохнула и на радостях даже не стала возражать, когда Ви вновь взял ее за руку.
– Парк скоро закроется, – напомнил он, утягивая прочь от опустевшей скамейки. – Тебе нужно уходить.
– Проводишь меня до дома?
Ви шел чуть впереди, а потому Этель увидела, как парень качнул головой.
– Прости. Пока не могу.
Он остановился под фонарем и развернулся так резко, что Этель стукнулась носом о его грудь. Удар вышиб из головы обиду и досаду на парня, который прямым текстом сказал: «Извини, но посреди ночи с окраин Фирбси ты будешь добираться одна».
Этель ойкнула, но отстраниться не успела. Ви поймал ее лицо в тиски холодных ладоней и осторожно приподнял, заставляя взглянуть себе в глаза. В желтом свете фонаря они отливали луговым медом, сверкающим под солнцем.
– Я безумно хочу пойти с тобой, но пока не могу. Но обещаю, Этель, скоро я всегда буду рядом с тобой. Я стану свободен благодаря тебе, и тогда нас ничто не разлучит.
«И что это значит?» – чуть не выпалила Этель, но приоткрыла рот и тут же опомнилась. Ви не ответит. Ему нравится сыпать загадками.
Клятый фетишист.
Этель кивнула, и они двинулись дальше по тропинке. Когда дорожка почти кончилась, а из-за деревьев показались аттракционы и палатки с сахарной ватой, Этель резко замерла. Там впереди мелькнуло красное платье Ронды.
– Ви, погоди, – тихо позвала Этель и торопливо спряталась в тени.
Он недоуменно нахмурился, но без вопросов проследовал за девушкой в темноту, прочь от островков фонарного света.
– Прокатишься со мной на катамаране? – нервно теребя браслеты, предложила Этель.
Стоять в темноте и ждать, пока Ронда уйдет, – так себе выход. Идти напролом – совсем не вариант. А вот к пруду Ви пойдет с радостью. Он ведь не зря про него сегодня спрашивал?
И действительно, стоило Этель договорить, как глаза парня вспыхнули интересом и нетерпением. Он даже ответить забыл – просто взял Этель за руку и потащил в сторону водоема.
Когда Этель осмелилась обернуться, сестры уже не было видно.
У пруда никого не оказалось. В палатке персонала тоже никого не было. Все катамараны покачивались у берега, привязанные к коротким металлическим столбикам.
Может, сходить к аттракционам и
